- Константин Борисович! Вы уже пятый год не генерал, а полпред. Но иногда вместо штатского костюма с галстуком на вас отчетливо виделась камуфляжная форма. Особенно когда вы публично "вызывали на дуэль" то бывшего владивостокского мэра Копылова, то экс-губернатора Приморья Наздратенко. Если без стрельбы и ультиматумов, то какие властные рычаги есть у вас сейчас, чтобы наводить порядок на Дальнем Востоке? Как вы ими пользуетесь?
- "Дуэли" имели смысл только поначалу. Сейчас большинство руководителей дальневосточных регионов - это подготовленные, работоспособные люди, которые пекутся не только о собственном благополучии. И о нем тоже, конечно, без этого нельзя, но о регионе - гораздо больше, чем их предшественники.
В чем было горе того же Наздратенко? Он пришел на свой пост с должности руководителя золоторудной артели. Он в душе так и остался артельщиком, на посту губернатора жил по тем же "понятиям", которые вкладывались в артельную жизнь, когда мыли золото. То есть песочек и самородочки можно чуть-чуть спрятать, а если не спрятать, то отдать начальнику... Это его и сгубило. Сейчас таких людей практически уже нет. Просто есть более грамотные, как экономисты, финансисты, управленцы, а другие - менее подготовленные к этой работе.
Властных рычагов у полпреда не так много. Они четко определены указом президента и положением о полномочном представителе президента, где нам как бы делегирована часть президентских конституционных полномочий. Именно часть - только те, которые президент счел нужным. Хотя некоторые люди до сих пор думают, что мы этакие семь вице-президентов на своих территориях. Идут к нам с любой просьбой. Очень трудно иногда объяснять людям, что не все в наших силах.
- А к кому, интересно, если не к полномочному представителю президента люди должны обращаться, когда они замерзают, как в Корякии? Если на грани отмены самолеты местных авиалиний "на материк", как в Магаданской области? Если властные персоны окончательно дискредитировали себя взятками, политиканством, бюджетными злоупотреблениями?
- Мы говорим сейчас о сложных, кризисных ситуациях. В этих случаях полпреды получают от президента конкретные поручения. Иногда нас даже называют в его администрации "антикризисными управляющими", особенно когда приходится на месте вмешиваться в ситуацию. Вот, допустим, 2000 год, когда вымерзало Приморье. Надо было быть там и заниматься буквально всем: электродами, трубами. Доходило до абсурда, когда глава муниципального образования даже не знал, на угле у него котельная работает или на жидком топливе, а заявку, скажем, на трубы писал не в дюймах, а в штуках. Люди были абсолютно не подготовлены! Я помню, поехали мы с Евгением Наздратенко в город Артем - там котельные не работали, надо было разбираться. Он меня долго отговаривал: "Константин Борисович, не надо ехать. Там толпы собрались, люди нас будут бить". Ну, говорю, если заслужили, значит, побьют. А ехать надо.
Очень важная для меня дата - 2001 год, когда затопило Ленск. Произошло это в мае, и президент поставил задачу - 1 октября Ленск должен быть восстановлен. И он был восстановлен. Можно, конечно, критиковать нас, МЧС или Госстрой. Но как бы то ни было, в зиму люди получили крышу над головой, тепло и все, что положено. Таких случаев масса, потому что там, где плохо и где рвется, туда волей-неволей должен лететь или ехать полпред для того, чтобы на месте в прямом смысле слова применить власть.
- За Корякию, куда сейчас вертолетами завозят топливо, вы тоже готовы возложить вину на себя?
- Вину - нет, причем по одной причине: оценку мне может дать только президент. Что же касается Корякии, то катастрофы и "вымерзания" в этом регионе сейчас все-таки нет. Топливо доставляется. Но его не хватает, и поэтому мы вводим ограничения по температурному режиму. В домах должно быть 18-20 градусов, а у нас 14-16. Котельные работают в щадящем режиме, чтобы не допустить разморозки. Слава богу, пока холода особые не наступили. В чем причина? На мой взгляд - в неорганизованности работы властей. Я даже подозреваю здесь какие-то злоупотребления и поставил соответствующую задачу перед правоохранительными органами. Вы себе представляете Корякию? У нее есть восточный берег (Берингово море) и западный (со стороны Охотского). На западе очень трудно подойти к берегу, и уголь, когда его перегружают с больших судов на малые, становится золотым. Нормальные порты, где можно разгрузить топливо, есть только на востоке. Берингов пролив к тому же не замерзает. Но зимой топливо здесь получается уже не золотым, а бриллиантовым, потому что по материку его до океана везут по проложенным зимникам. Доставляют солярку и уголь частные компании, а государство (в данном случае бюджет Корякского автономного округа) платит им бешеные деньги. По закону не подкопаешься: вроде был тендер, перевозчики его выиграли, вот теперь и получают огромный навар. Но если бы топливо завозили не зимой, а в мае или июне, все было бы нормально! У меня сейчас работают специалисты, чтобы разобраться, как такое стало возможным.
- Следственно-силовой путь кажется вам единственным средством борьбы или у вас есть возможность влиять на изначальный подбор руководящих кадров?
- Координировать действия правоохранительных органов нас обязывает все то же положение о полномочном представителе президента. Когда полпред начинает ставить им четкие задачи, мне кажется, они работают более добросовестно. Кроме того, между разными структурами возникает в хорошем смысле слова конкуренция - кто первый выйдет на положительный результат? Правда, чтобы заставить их это делать, потребовалось много труда и времени.
А подбор кадров, конечно, важен. Процентов на 80 уже удалось расставить их так, чтобы они образовывали "единый кулак". Кое- где - нет. Тоже по разным причинам. Бывает, что губернатор лоббирует в московском министерстве, например, "своего" начальника УВД. Отказать ему неудобно. Полпред настаивает, что кандидат не подходит, губернатор гнет свое. Министру приходится искать некую середину... В любом случае кадровую проблему быстро решить нельзя - вся система их подготовки и ротации была нарушена еще в 90-е годы. Оттого и управляемость регионами, особенно в последнее время, явно хромала.
Знаете, до назначения на пост полпреда у меня было несколько предложений от разных сил пойти в губернаторы. Один раз я уже внутренне, еще не говоря этого вслух, для себя согласился с перспективой баллотироваться на выборах. А вот сейчас, когда я пятый год полпредом и посмотрел на работу губернаторов, мне кажется, я бы не пошел, даже если бы мне предложили. Это очень большой труд. Здесь нужны не личные амбиции, а глубокие знания, железное здоровье, чтобы работать, а не отсиживаться в своем кабинете с умным видом. Губернатор до всего в своем регионе должен дойти собственными ногами, руками, мозгами. Для человека старше 40-50 лет это даже физически сложно.
Кроме того, очень трудно, руководя краем или областью, не войти в противоречие с нашим весьма несовершенным законодательством. Оно, мне кажется, порой просто заставляет региональных руководителей поступать не как положено, а "по понятиям" или "по совести". Когда я читаю об уголовных делах, возбужденных против региональных руководителей за "нецелевое расходование средств", положа руку на сердце, не уверен, что меня самого на их месте такая чаша бы миновала.
- Новый закон о порядке избрания губернаторов законодательными собраниями по представлению президента, по-вашему, сможет что-то улучшить?
- Сможет, но, к сожалению, в законе нет критериев оценки деятельности губернатора. Их не было и раньше, но тогда можно было многое списать на выборную систему. Хвали губернатора или ругай, но его избрал народ, уж какой он есть - такой и есть, как может, так и работает. А что сейчас? Губернатор должен быть политически угоден власти? Но в чем такая "симпатия" будет выражаться? В его политических взглядах? В социальных и экономических показателях региона через год его работы? Если год прошел, а ничего не изменилось, доходы региона не растут, зарплата не выплачивается - будет ли ставиться вопрос о недоверии? Нигде это не прописано. А назначать и снимать с поста по принципу симпатии или антипатии - это шаг не к управляемости страной, а наоборот.
Я лично предлагал такую схему еще во времена, когда губернаторов избирали. Пришел человек к власти - пусть правительство с ним первые месяца три-четыре хорошо поработает, изучит всю экономическую схему, оценит источники доходов региона и т.д. Надо составить план работы на те 4 года, которые он пробудет у власти. Определить, какие трансферты правительство будет давать на те или иные федеральные программы, на сколько процентов ежегодно он должен поднять собственные доходы региона. И контролировать все эти этапы. У нас же губернаторы на себе рубаху рвали, объясняя избирателям, какие они хорошие. Выдвигали замечательные программы. А когда оставались один на один со всеми своими проблемами, что толку было от этих программ? Оставалось лишь идти в правительство, показывать свою угодливость и бесконечно что-то выжимать, выжимать... Те же самые трансферты часто воспринимаются как "пряник" за хорошее поведение: одному дадут, а другому - нет. С назначенными губернаторами надо будет работать гораздо более осмысленно, чем это делалось прежде.
- Сейчас функции президентского ставленника-губернатора и полпреда, видимо, будут во многом пересекаться. Нужны ли окажутся полпреды вообще?
- Президент сразу, едва только в прессе началась на этот счет полемика, ответил на нее своим указом, где написано: руководители исполнительной и законодательной власти регионов награждаются государственными наградами по представлению полномочных представителей президента. Здесь, правда, тоже встает проблема оценок и критериев... У меня в округе 10 губернаторов и 10 руководителей законодательных органов. По каким критериям мне их представлять к орденам и медалям? Тоже по привлекательности? И когда? По итогам года или по каким-то результатам? Я пока не тороплюсь и в отличие от своих коллег-полпредов никого к награде не представил.
- Награждение - все-таки функция декораторская. А к назначению новых глав регионов вы как полпред будете причастны или нет?
- Мы еще не знаем, какие у полпредов будут полномочия после введения новой системы выборов. Не буду гадать: решение примет президент. Наверняка каких-то обязанностей станет меньше, каких-то больше. Но мне кажется, что основная функция полпредов - контроль - за нами останется в любом случае. Кроме того, трудно представить, что у нас буквально с нового года вдруг появятся 89 новых руководителей, абсолютно компетентных и полностью преданных президенту. Их же никто не готовил! Пока я по собственной инициативе составил по каждому региону список - 8-10 человек, которые потенциально могли бы быть назначены губернаторами. Кто эти люди? Конечно, действующие губернаторы и их заместители. У нас очень сильное заместительское звено, просто мы этих людей не видим, потому что они не лезут в публичную политику. Иногда даже обещание давали губернатору перед выборами, что сами баллотироваться не станут, а войдут в его команду. Очень сильные у нас руководители муниципальных образований, особенно крупных городов. Они тоже не "публичны" - иногда потому, что их изо всех сил зажимали губернаторы, видя в них опасных противников. Не сразу, не сейчас, но эти люди выйдут на свет. Кроме того, большая половина сенаторов-дальневосточников вполне могли бы стать руководителями регионов (к депутатам Госдумы это тоже относится, но они более политизированы, чем "менеджеры" из Совфеда). Есть еще и федеральные инспектора, и сотрудники полпредств - их тоже нельзя сбрасывать со счетов.
- А силовики? В стране есть несколько так называемых "генерал-губернаторов". Да и вы сами человек военный...
- Среди тех, кто занимается чисто силовой сферой - военных, сотрудников МЧС и т.д., - как ни странно, меньше людей, изъявляющих желание пойти по губернаторской стезе.
Что касается меня самого, то я пошел на эту работу потому, что у меня где-то в генах заложена привычка исполнять приказы. У меня военными были дед, отец, да и мои собственные дети тоже. Если бы тогда, в 2000 году президент предложил бы мне идти командующим войсками военного округа, а не федерального, клянусь, я сделал бы это с большим удовольствием, потому что это моя профессия. Но он сказал так, как сказал. И одной фразой сразил меня окончательно. Я дал согласие стать полпредом, и лишь после этого президент пояснил, в каком округе. В Дальневосточном. А меня с Дальним Востоком практически ничего не связывало, кроме того, что я здесь родился и прожил лет до трех, пока отец служил в Уссурийске. Повисла пауза. Президент добавил: "Вы можете отказаться. Я понимаю, что это сложно, - и округ большой, и от Москвы далеко. Но вы не сомневайтесь: мы вам и здесь предложим не менее достойную должность..." После этого я сразу сказал "да".
- Но несмотря на все его "достоинства", Дальний Восток действительно чисто психологически чувствует себя оторванным от остальной России, которую здесь так и называют - "материк". Вам, например, понятно, куда движется дальневосточная экономика и насколько она связана с экономикой остальной страны?
- Если отвечать вкратце - нет, я не очень-то ощущаю политику правительства в экономическом развитии Дальнего Востока. На словах она есть, а делами почти не подтверждается. В этом нет ничьих "происков". Просто у нас нормальная рыночная экономическая доктрина: деньги, финансы и ресурсы должны вкладываться туда, где они дадут большую отдачу. А Дальний Восток формирует лишь четыре с небольшим процента бюджета страны. Здесь невозможно говорить о быстром возврате вложенных средств. Они вернутся, но уже не к нам - к детям, к внукам... А пока все логично... за исключением того, что мы думаем только о сегодняшнем дне. Но ведь когда-то наступит и момент, когда мы вспомним про Дальний Восток. Когда понадобятся новые месторождения нефти и газа, металл, уголь - все, что у нас здесь есть. Мне жаль, что об этом как будто забыли. Программа экономического и социального развития Дальнего Востока и Забайкалья не действует - мы даже не можем добиться в правительстве ответа, куда и на что пошли выделенные в ее рамках деньги. Просили назначить ответственных за эту программу - нам пошли навстречу, выделили две штатных должности в минэкономразвития. Самых низких в чиновничьей иерархии - консультант и специалист-эксперт. Ничего против двух этих симпатичных молодых людей я не имею, но здесь нужен руководитель в ранге как минимум замминистра...
- Мы успели в разговоре коснуться и стратегических, и тактических проблем Дальнего Востока - от завоза топлива до отсутствия программы капиталовложений. И все-таки какие из них вы считаете самыми острыми? Какие ставите перед президентом, Госдумой, правительством?
- Все те, о которых мы говорили, и не только их. Но вообще у нас заведен такой порядок, что просто "идти к президенту с проблемами" я не могу. Он требует, чтобы были хотя бы намечены пути решения. Желательно в виде проекта постановления правительства, законодательного акта или указа президента. А не просто сломя голову бежать в Кремль, если кто-то замерзает или кого-то затапливает.
Проблема Дальнего Востока не в дальневосточниках. Они выживут. Все, кто хотел уехать, уже уехали. Люди живут, строят жилье - даже при советской власти такого размаха строительства не было. Иногда можно Рублевку перепутать с некоторыми районами Магадана, Хабаровска, Благовещенска или Владивостока. И цены за квадратный метр, кстати, не менее высокие. Но сложность в другом. Опять мы упираемся в отсутствие стратегии, "плановости", как раньше говорили. Я помню, что когда меня только назначили полпредом, я попросился на прием к Виктору Степановичу Черномырдину - просто чтобы "представиться" в новом качестве, хотя мы давно знакомы и нас связывала совместная работа. "Жаль, - сказал он, - что ты попал на Дальний Восток. Могли бы тесно работать, да только у "Газпрома" нет в этом регионе интересов". Прошел год, и интересы эти появились. Так же было с другими крупными компаниями, которые сейчас активно идут в наш регион. Все опять развивается по рыночным законам, но, на мой взгляд, довольно бестолково. Если же у крупных компаний появились деньги, которые они не знают, куда вложить, пусть правительство сыграет здесь ведущую роль. Пусть объединяет и направляет инвесторов. Пусть от сделок будет прибыль не только отдельным компаниям, но и региону в целом - например, в решении транспортной проблемы и многих других. Это и есть та самая "управляемость", которой так не хватает.
- Вопрос с Сахалина от читателя Германа Муфчика, главы родового хозяйства "Вени" (Ногликский район). Он утверждает, что представители коренных народов намерены с 20 декабря провести бессрочную акцию протеста против нефтяных компаний, которые строят трубопроводы, мосты и дороги без согласования с коренными жителями. Вплоть до блокады этих самых строек. Могут ли они рассчитывать на вашу поддержку?
- Если там действительно есть нарушения законов - конечно, могут. Но всякого рода блокады, мне кажется, - это элемент пиара. Все прокладки дорог и трубопроводов, которые у нас идут, обязательно согласовываются, в том числе и с коренными народами. У меня даже при полпредстве работает совет коренных народов, где мы подобные вопросы всегда обсуждаем. Если органы власти прозевали какое-то нарушение - реакция будет сто процентов. С этим случаем надо разобраться отдельно.
- А какие ваши ближайшие планы личного контроля за состоянием дел в округе?
- Собираюсь проехать по трассе от Хабаровска до Читы. Это 2100 км, 28 муниципальных районов. Буду в каждом районе останавливаться и беседовать с главами местного самоуправления по поводу законов о монетизации льгот, о реформе МСУ и так далее. Надо разобраться, что сделано и что предстоит сделать. Затратим на это неделю, не меньше.
- После одной из ваших длинных поездок с товарищем Ким Чен Иром и выхода книги "Восточный экспресс", где вы достаточно непринужденно описали своего собеседника, вас буквально заклевали наши мидовцы. Последовали какие-то "оргвыводы"?
- Книга эта была написана спонтанно, да и писательских навыков у меня нет. Она сложилась из стенографических записей 18 наших бесед с Ким Чен Иром, которые сделал сопровождавший нас сотрудник МИДа, кореевед. Рукопись книги я послал двум компетентным экспертам, в том числе в администрацию президента РФ и самому руководителю Северной Кореи. Поправок практически не было. А книгу издали и у нас, и в КНДР, и в Северной Корее. Ким Чен Ир прислал мне письмо, где было сказано: я с интересом прочитал книгу, вы свободный человек и вольны писать, как вам нравится, а я никаких комментариев делать не буду. И все. После этого никаких претензий не было ни с той, ни с другой стороны.
- Продолжая корейскую тему: корейцы продолжают вырубку дальневосточных лесов по концессии?
- Да. В Хабаровском крае, в Амурской области, в Приморье. Но выгодно для нас это станет только тогда, когда мы внесем соответствующие поправки в миграционные законы. По нынешним правилам рабочих привлекают только на год. Это неквалифицированная рабочая сила, от этих людей - и криминал, и наркотики, и масса других проблем. Если, как мы добиваемся, рабочих станут привлекать минимум на три года, а лучше на пять, то мы сможем их отбирать, обучать, чтобы они занимались не только валкой леса, но и его восстановлением, переработкой. Пока мы находим понимание в Думе, миграционной службе, в МВД и других инстанциях.
- А есть ли средства борьбы с нелегальными мигрантами из Китая? Есть две точки зрения. Одни говорят, что скоро мы "потеряем Дальний Восток, который станет китайским". Другие считают, что ничего страшного не происходит, - идут нормальные миграционные процессы. Вы как полпред ощущаете "китайскую угрозу" или нет?
- Мы боимся ее меньше, чем, скажем, сибиряки или москвичи. Китайцы, которые официально въезжают в Россию по квотам, определенным губернаторами, все на виду и под контролем. А нелегальные мигранты у нас не задерживаются - они стремятся в европейскую часть страны и дальше на запад. Но в целом проблема есть, и серьезная. У них огромное население, у нас - громадные неосвоенные территории. Пока, я считаю, нынешнее законодательство никак не стимулирует решение этого вопроса. Между тем в России есть опыт еще екатерининских времен, когда казаки заселяли Кавказ. Императрица разрешала в казаки принимать всех - даже мусульман, даже инородцев. Но только при одном условии: все льготы и "казацкое гражданство" они получали только во втором поколении. Не те армяне или черкесы, которым на окраине станиц выделяли землю и разрешали строить дома, а их дети. Так же можно поступить и сейчас. Нам катастрофически не хватает людей - что ж, пусть они придут из Китая или Индии. Но не как временщики. Если бы они работали на будущее собственных детей, то не стали бы, как сейчас, ловить в наших реках всю рыбу - до мальков - сетками с ячейками, как марля. Не вырубали бы леса. Не растаскивали, а создавали бы основные фонды... Ничего невероятного в этом нет. И возможности есть. Те же китайские бригады у нас собирают не 7-7,5 центнера сои с гектара, как мы привыкли, а 37! Чем плохо? Есть разные методы, чтобы люди разных национальностей могли цивилизованно жить рядом. Но, к сожалению, у нас упор делают на запретительные меры.
Кстати, это относится не только к иностранным гражданам, но и к своим собственным. Возьмите для примера Еврейскую автономную область. Она на моих глазах за эти годы просто оживает и оживает. Причина в том, что там созданы условия для развития малого бизнеса, обеспечена стабильность, - и в область поехали жители неблагополучных республик СНГ, с Кавказа, с Украины.
- Вы недавно побывали в Южной Корее. Продвинулось ли дело с осуществлением проекта Транскорейской магистрали и продолжением туда Транссиба?
- Пока только на словах. Корейцы - от мэров городов до премьера республики - высказывают огромное стремление это сделать. В России они хотят видеть гаранта договоренностей между Югом и Севером. Пока достигнуты предварительные договоренности, подписано тройственное соглашение о создании общего научного центра между тремя университетами - Дальневосточным, Кённамским (Южная Корея) и Пхеньянским. Пока он на бумаге, конечно, так. Теперь нужны конкретные шаги и гарантии на уровне первых лиц наших стран.
- Константин Борисович, насколько актуальна для ДВФО идея слияния регионов? Эта перспектива, например, беспокоит жителей Магаданской области...
- Думаю, что укрупняться мы должны и главный принцип - экономическая и социальная целесообразность. Укрупненные регионы должны стать экономически самодостаточными (в идеале - донорами).
Здесь не все однозначно. Объединять, скажем, Хабаровский край и Еврейскую автономную область нецелесообразно. А вот Камчатку и Корякский автономный округ, наверное, надо. Для Камчатки, возможно, это будет несколько накладно. Но для Корякии и для страны в целом - во благо. КАО - это субъект, где 26 тысяч населения. И из них 12 тысяч чиновников. Все исправно получают зарплату. В центре округа - поселке Палане - ничего не производится вообще, только сидит чиновник на чиновнике.
По нашим северным территориям пока сложно даже представить что-то подобное. Раньше Чукотский автономный округ входил в Магаданскую область - и ничего от этого хорошего не было, слишком большие расстояния. Правда, и раздел не очень-то улучшил положение, разве что на Чукотку пришел крупный бизнес в лице "Сибнефти". Когда офисы ее дочерних предприятий были зарегистрированы в округе и пополнили его бюджет своими налоговыми отчислениями, Чукотка стала единственным регионом на Дальнем Востоке, где налоговые поступления в федеральный бюджет сравнялись с трансфертами, которые получают из него.
- А вы, кстати, за кого болеете - за Хабаровский "Амур" или за "Челси"?
- За обе команды.
- Константин Борисович, вы наверняка уже успели освоиться в своем округе. Но есть ли что-то, к чему вы привыкнуть так и не смогли?
- Не могу привыкнуть, что когда в Москве 17 часов, у нас полночь. Сижу в Москве на Совете безопасности - а он длится часов до 9 вечера, - стараюсь что-то говорить. А мозг, чувствую, уже спит: по нашему-то 4 утра... Медики ничем тут помочь не могут, хотя я им уже предложил поставить на мне эксперимент по адаптации. Но знаете, какая штука? В первый год после переезда на Дальний Восток я комфортно чувствовал себя уже на вторые-третьи сутки после возвращения в Москву. Как будто так здесь и жил. А сейчас все наоборот: в средней полосе никак, даже в отпуске, адаптироваться не могу, возвращаюсь в Хабаровск - через сутки все нормально.
- То есть теперь ваш дом - на Дальнем Востоке?
- Получается, что так.