Мы пережили огромное событие: миллионы зрителей увидели благородное и честное кино. Как странно и стыдно людям, называющим себя борцами за демократию, этого не замечать. Самые высокие слова в отношении "Московской саги" мне кажутся уместными. Я никогда не ожидала, что доживу до дня, когда смогу увидеть такую картину на телеэкране. Я с огромным удовольствием читала роман Аксенова, когда он был напечатан (не скрою, мне было приятно, что в конце книги Аксенов приводит слова моего отца Леонида Серебрякова о Сталине). Книгу я помнила хорошо, но теперь перечитала.
Мне показалось, что все изменения пошли только на благо произведению. В романе меня огорчала Циля Розенблюм, Аксенов описал ее слишком непривлекательной особой, со всеми упоминаниями неприятных запахов, исходивших от нее, неряшливости - это меня задевало. Не очень нравилось и то, что Аксенов настойчиво подчеркивал ее еврейскую принадлежность, я не люблю национальные акценты, а в фильме Циля - вполне приятная женщина со своими взглядами, пусть даже и с любовью к Марксу. В картине смягчены многие сексуальные сцены, в романе они излишне откровенны, хотя далеко не всегда вытекают из логического развития сюжета. В фильме эта сторона жизни более убедительна и понятна. Не говорю уж о матерщине, которой в книге слишком много. Фильм светлее книги.
Я благодарна авторам фильма и за финал: в книге все заканчивается смертью профессора Градова, а в сериале показано начало новой жизни, которая и вправду случилась после смерти Сталина. Я хорошо помню то время: было просто неслыханное счастье, потому что над нами висела неизбежность гибели, и вдруг появилась надежда. У нас совершенно забыли о роли Хрущева, о том, как изменилась жизнь, когда закончился террористический режим Сталина. Сотни тысяч репрессированных вернулись из лагерей. В фильме эта атмосфера передана, вспомните хотя бы сцену мытья окон - зримый образ оттепели во всех смыслах этого слова. Семья снова собирается вместе, и даже смерть профессора дана как что-то неизбежное, но освещенное внутренним светом. Блестящие диалоги: четкие, ненавязчивые, емкие. И совершенно верно, что Борис IV говорит: "Тиран умер". У нас на телевидении на эту тему говорят слишком редко.
Когда я смотрела эпизод ареста Вероники, я внутренне вся сжалась, я помню, как это было, когда тебя действительно раздевали и обыскивали самым унизительным образом - именно так, как это показано в картине. На меня это страшное впечатление произвело. Настоящим потрясением были кадры, когда мимо ворот, у которых ночью стоят Мэри и Градов, медленно едет черная машина, как будто она выехала из моих воспоминаний. 13-летней девочкой в 1937 году я часто дежурила у окна, потому что моя мама не могла спать, ожидая ареста, и чтобы она заснула, я обещала просидеть ночь и разбудить ее заранее, когда увижу, что идут именно к нам. Она очень боялась, что когда придут ее арестовывать, она будет спать. И я помню, как эта машина ехала именно так, как это показали в "Московской саге", слегка тормозя, наводя ужас на всех, кто ее видел.
Мы жили в большом доме, где в те страшные годы было много арестов. Когда машина въезжала во двор, было ощущение, что несмотря на глубокую ночь, никто не спит, все прислушиваются, к какому подъезду она подъедет, и дальше: на какой поднимутся этаж. Я знаю одну женщину, которая психически заболела: ее квартира располагалась рядом с лифтом. Кстати, ее так и не арестовали, но она на всю жизнь осталась больной. В фильме авторы передали дух того времени с достоверностью какой-то просто магической. Я слышала, что у кого-то вызывает вопрос, почему Никита Градов не вернулся после лагеря к жене, но я знаю очень много реальных случаев, когда лагерь разделял, разрушал семью, муж с женой не возвращались друг к другу. Люди проходили через такие испытания, которые становились стеной между ними. Даже у самого Василия Аксенова отец и мать отбывали срок в разных лагерях и после освобождения уже не были вместе. Все это горькая правда.
Что касается Сталина, я не могу сказать, что он в "Московской саге" - воплощение моих воспоминаний, но то, как он изображен, абсолютно не мешает и не смещает акцентов. И Сталин, и Берия вершат свои страшные дела, и это очевидно, несмотря на все их улыбочки. Просто нам показали не истуканов, а людей, умеющих скрывать под маской свои истинные лица. Очень удачно, что нигде, ни в одном кабинете нет портретов Ленина, а везде только портреты Сталина - так и было. В "Детях Арбата", которые я тоже заинтересованно смотрю, поскольку была достаточно близко знакома с Рыбаковым, показывают деяния Сталина, а повсюду висят портреты Ленина. Отчасти это разрушает атмосферу, ибо такие мелочи создают общий настрой. В "Московской саге" подобных грубых ошибок нет. Это просто поразительно. А что касается Берии, вполне возможно, что он и был таким живчиком, но творил-то он гнусные дела, и об этом в картине четко сказано. А придираться к каким-то глупым мелочам, почему в книге Берия изнасиловал Елку, а в фильме - нет, по-моему, не имеет смысла. Это ничего бы не добавило, самое главное - тот ужас, который испытала Елка, оказавшись в особняке Берии. Я всегда выступаю с жесткой антисталинской позиции и не стала бы защищать фильм, в котором прозвучали бы просталинские настроения. Для меня это исключено. Это резкий антисталинский и очень сильный фильм.
С другой стороны, меня удивляет, почему так бурно дискутируется вопрос: что бы мог означать показ такого фильма на Первом канале? Разве у нас еще не введена жесткая цензура? Уверена, что нет. О каком закручивании гаек можно говорить, когда на телеэкране такие фильмы! Ведь в "Детях Арбата" еще более прямой антисталинский текст, и хотя меня этот фильм меньше трогает эмоционально, надо признать, что он тоже носит абсолютно демократичный характер.
Другой вопрос: станет ли фильм уроком? Этого я не знаю. Я говорю прежде всего о том, как воспринимала этот фильм лично я - человек, переживший все это. Взять хотя бы эпизод с "Шанелью". Мне сразу это напомнило, как я маме в тюрьму передавала носовые платочки, и когда я стояла в очереди, люди стали оборачиваться: "Ой, какой запах", потому что это были действительно очень хорошие духи, и те, кто в то время ездил на Запад, непременно привозили флакончик "Шанель N 5". Были такие духи и у моей мамы. Когда я в фильме увидела этот эпизод, поразилась: он взят как будто из моей жизни. Слышала, как, обсуждая фильм, некоторые ставили под сомнение то, что в лагере в кашу могли добавлять масло. Но лагеря были разные. Я провела годы в лагерях и в ссылке и повидала там многое.
Отдельного разговора заслуживает работа с актерами. Трудно кого-то выделить. Замечательны не только Чурикова и Соломин, но и все остальные, это истинный ансамбль. Удивительно яркий Нугзар, невероятно сыграна эта трагическая роль. Сила именно в ансамбле, в том, как все сыграли вместе. Чувствуется тонкая, но твердая рука режиссера. Сначала показалось, что Борис IV мог бы быть более обаятельным, но потом и он стал теплее. Никак не ожидала, что так точно сыграет Кристина Орбакайте. Но вот чего я не дождалась в картине, хотя понимаю, что снять это было непросто, - это драматической гибели Мити, ведь в романе он погибает фактически на руках у не узнавших его родителей.
Аксенов неслучайно согласился со многими изменениями, он мудрый человек. Сценарий сделан мастерски. Очень уместно и появление генерала внешней разведки, которого сыграл Шалевич. В романе, насколько я помню, этого персонажа нет. Но именно благодаря ему удается подчеркнуть, что Борис IV - разведчик и не имеет никакого отношения к внутренним (карательным) войскам НКВД.
Говорить можно долго и о художниках, и об операторе, картинка так разнообразна и зрелищна, что когда я ночью закрываю глаза, кадры из фильма возникают передо мной. Я не могу отрешиться.
Наверное, на мое восприятие фильма повлияло и то, что я сама была свидетельницей событий того времени, была заключенной, а моя мать (писательница Галина Серебрякова. - Прим. ред.) провела в лагере 20 лет. Жаль, что по-настоящему яркие события нашей культурной жизни становятся разменной картой для сведения мелких политических и личных счетов. Неужели мы так никогда и не научимся уважать чужой успех.
Об авторе
Зоря Серебрякова как дочь врагов народа Галины и Леонида Серебряковых впервые была арестована в 14 лет. В тот момент в НКВД действовало личное распоряжение Сталина о полной ответственности детей с 15 лет. Таким образом 14-летняя Зоря Серебрякова не была расстреляна (как сын Каменева, например), а всего лишь сослана в Семипалатинск к матери. В 1945 г. получила разрешение жить в Москве, поступила в МГУ, а в 1949 г. была арестована вновь, уже имея маленького ребенка. Ее муж получил 25 лет за "антисоветскую агитацию", сын был отправлен в детский дом. Мать снова сослана. Освободилась в 1955 году уже при Хрущеве.
Всего провела в лагерях и ссылке 14 лет.