В Мариинском театре состоялась первая премьера сезона. Валерий Гергиев представил публике "Царскую невесту" Римского-Корсакова. Анна Нетребко исполнила партию Марфы, Ольга Бородина отказалась исполнять партию Любаши, а Юрий Александров поставил свой лучший спектакль.
Когда осенью Мариинка анонсировала оперные премьеры сезона, "Царская невеста" планировалась на двух главных мариинских звезд: Анну Нетребко и Ольгу Бородину. Трудности с участием Бородиной можно было предположить заранее, зная ее неприятие всего, что выходит за пределы классических интерпретаций (Юрий Александров перенес действие в ХХ век). Премьера на фестивале в Гронингене (Голландия) прошла без Бородиной, на спектаклях в Петербурге чуда тоже не произошло. Вокальная сторона постановки, конечно же, много потеряла из-за отсутствия всемирно известной меццо-сопрано, но сама певица, кажется, потеряла еще больше. Команда постановщиков и солистов театра представила публике настоящее театральное зрелище - красивый динамичный спектакль, наполненный реальными человеческими чувствами и страстями.
История неожиданной смерти третьей жены Ивана Грозного Марфы Собакиной, скончавшейся через 16 дней после свадьбы, была взята Римским-Корсаковым в вольной интерпретации Льва Мея. Мей рассказывает драматическую историю любви опричника Григория Грязного (Евгений Никитин) к Марфе (Анна Нетребко), дочери купца Собакина (Геннадий Беззубенков), выбранной царем в жены, а до этого помолвленной с боярином Иваном Лыковым (Евгений Акимов). Причиной смерти царицы по Мею явилось зелье знахаря Бомелия (Олег Балашов), добытое любовницей Грязного Любашей (Ольга Саввова).
Юрий Александров переносит сюжет в конец 40-х годов ХХ века. Действие разворачивается в парке культуры - излюбленном месте отдыха того времени (замечательная сценография Зиновия Марголина, свет Глеба Фильштинского). На сцене летняя эстрада, два ряда фонарей, скамейки для зрителей, билетная касса (она же кинопроекторная), на заднем плане "чертово колесо". Собакины, работающие ряжеными в парке, живут тут же, на эстраде, за киноэкраном, а Бомелий обитает в билетной кассе. Богатые, расшитые золотом одеяния ряженых вводят в спектакль мотив эпохи Ивана Грозного (художник Ирина Чередникова). В отличие от щеголеватого Лыкова, одетого в светлый костюм, опричники (партийные работники) носят серое, а шляпы им великоваты. И хотя в то время на Руси царем был еще более грозный человек, чем в XVI веке, к чести Юрия Александрова Сталин на сцене не появляется, да и сама тема политики и власти не стала в постановке главной. Режиссер мастерски использует возможности сценографии, точно распределяя мизансцены, передвижения солистов, повороты круга, эстрады, движения занавесов - все четко соответствует музыке Римского-Корсакова.
Перенос действия в конец 40-х позволяет сделать более понятными чувства героев, острее донести до зрителя смысл оперы. Иначе не было бы нервных закуриваний Грязного, разрывающегося между страстью к Любаше и неизведанным доселе чувством к Марфе, не было бы хохочущей Марфы, мечтательной девчонки, сидящей на спинке скамейки, не было бы больничной сетки с апельсинами в руках купца Собакина, пришедшего к умирающей дочери, - потрясающего, пронзительного символа (ах, как щемяще звучит здесь музыка!). Юрию Александрову удается незаметно навязать зрителю это "двойное зрение": когда в финале Марфа сидит на троне в царском облачении, пусть даже и окруженная секретаршами-телохранительницами, одетыми по форме "белый верх - черный низ", нет никаких сомнений в том, что это жена Ивана Грозного, государыня-царевна из 1572 года.
По части вокального исполнения претензии можно предъявить всем солистам, зато актерские работы достойны лишь похвалы, как и оркестр Валерия Гергиева.
Опасность видится лишь в том, что такое художественное решение спектакля (стильное эстетское русское безвременье с фонарями, свитерами, кастрюлями) очень напоминает модный стиль Дмитрия Чернякова, ярко представленный в мариинских "Китеже", "Сусанине" и теперь успешно освоенный тандемом Александров - Марголин. Во всяком случае без сцены разглядывания фотографий, только что виденной нами в "Сусанине", "Невеста" уж точно могла бы обойтись.