- Владимир Михайлович, несколько лет назад проходил Всероссийский конкурс молодых исполнителей русского романса. Вы входили в жюри "Романсиады" и, помнится, потрясли своим выступлением, когда грациозно опустившись на колено, поцеловали руку юной лауреатке - это был настоящий урок "учителя танцев всех времен и народов".
- "Романсиада" проходила по многим городам России и Беларуси. Особенно интересным оказался минский этап конкурса, он был искусно вплетен в ткань фестиваля "Золотой шлягер". Выступление нашей "Романсиады" в рамках "Золотого шлягера" в Могилеве запомнилось мне по сей день - радушие публики, теплый прием, зрители подхватывали знакомые песни...
- Театральный мир говорит о вашей последней премьере - за два месяца до юбилея вы сыграли Дон Кихота в мюзикле "Человек из Ламанчи" в постановке Юлия Гусмана. Как вы решились в таком почтенном возрасте сыграть сразу две роли?
- У меня в театре был семилетний период, во время которого я ничего не играл на Большой сцене - разве что вместе с, увы, ушедшей из жизни Ниной Афанасьевной Сазоновой доигрывал в спектакле "Деревья умирают стоя". Больше у меня на Большой сцене ничего не было. На Малой сцене был занят в спектаклях "Загнанная лошадь" и "Приглашение в замок". Поэтому, когда на фестивале "Киношок" в Анапе Юлий Гусман увидел меня - спортивного человека, который при любой температуре воды, в любую погоду купается, - у него возникло неожиданное предложение сыграть в мюзикле. Я долго раздумывал - все-таки большой риск, солидный возраст... Никто не верил, что у нас получится. После долгих раздумий согласился сыграть в спектакле "Человек из Ламанчи" сразу две роли - Дон Кихота и Сервантеса. Вскоре осторожно, с раздумьями приступили к началу репетиций. Вполне естественно, были опасения. Но я так рад, что задуманное удалось реализовать. Считаю, что спектакль пришелся ко времени. Оно ведь у нас сейчас жестокое в смысле уровня нравственности и человечности. Такие понятия, как "человек", "человечность", "честность","порядочность", "совесть", "честь" куда-то ушли, вышли на первый план деньги. Как однажды сказала Мария Владимировна Миронова: "Воля и свобода - разные понятия". Свобода - это дисциплина, выполнение обязательств. Дон Кихот в спектакле говорит о том, что человек не может убивать человека: "Не называй своим ничего, кроме души, станет все, что жалко отдать, обузою на пути!"
- Речь идет о вашей жизненной позиции, внутреннем протесте?
Влюбленность играть не мешает, наоборот - помогает. Однажды был спектакль, в котором не занято ни одной женщины, я не смог репетировать.
- То, что меня переполняет в сегодняшней жизни, так это протест против невнимания к старикам, которым и так недолго осталось ходить по белу свету. Я всегда был уверен, что художник не может заниматься политикой, потому свой протест я выражаю с помощью искусства. Я всегда придерживался такой позиции - и за всю свою жизнь не ходил на митинги и не вступал ни в какие политические партии, в отличие от многих людей моего круга. Я свою карьеру делал иначе. К сожалению, я рано потерял родителей, отец мой ушел из жизни, когда мне было 13 лет, а когда мама умерла, едва мне исполнилось 17 лет. Мне их очень не хватало. Но у меня была великолепная сестра - Нина, мы жили вместе, и она мне помогала и морально, и материально. Ведь я был студентом, оканчивал театральное училище при Театре МГСПС в Каретном ряду (нынче Театр Моссовета), стипендия маленькая...
- Как вы попали в фильм Пырьева "Свинарка и пастух"?
- Меня увидел ассистент замечательного режиссера Ивана Александровича Пырьева и взял на пробы. Мы много репетировали, съемки шли нелегко - как раз накануне начала Великой Отечественной войны. Сразу после завершения съемок я поступил на работу в Театр Красной Армии. Не проработал года, успел только сыграть в нескольких массовых сценах - и меня уволили, потому что театр эвакуировали в Свердловск. Мне дали бронь - для продолжения съемок в фильме.
- Известно, что вас приглашали в разные отечественные театры, но вы остались верны армейскому театру, где играете более 60 лет...
- Да, меня приглашал в Малый театр Михаил Иванович Царев. Рубен Николаевич Симонов звонил мне: "Приходи к нам в Вахтанговский театр, ты наш актер!" Но я остался верен своему театру и его выдающемуся режиссеру Алексею Дмитриевичу Попову. Я владел вокалом, танцевал - сыграл музыкальные роли во всех спектаклях нашего театра. Алексей Дмитриевич Попов понимал, что в театре должны быть и современная классика, и зарубежная, и русская, и военная. Мне повезло, я формировался как актер именно в этом театре. Только к своим шестьдесяти - семидесяти годам начал понимать свою профессию. А вообще-то я не хотел становиться актером - мечтал стать моряком. У нас в семилетке был учитель военного дела - майор Хлевинский. Я его до сих пор помню. Он великолепно знал военную историю, очень интересно вел занятия, на которых знакомил нас со всеми видами вооружений. Под его руководством мы на уроках собирали и разбирали пулеметы. Мы даже участвовали в военном параде на Красной площади, у меня есть диплом ворошиловского всадника.
- Что в ваших творческих планах?
- К 60-летию Победы репетирую Кутузова в спектакле Бориса Морозова "Давным-давно".
- Есть ли нереализованные мечты?
- Мечтаю об одном: чтобы было здоровье и чтобы не думал бы о деньгах. Ведь я не могу себе позволить пойти с супругой в ресторан. Вот уже 30 с лишним лет живу в маленькой квартире 28 метров площадью - зато недалеко от театра. Врожденное национальное чувство нашего поколения - терпение. Главное - оставаться человеком, не терять достоинство. Помнить о людях, не забывать прошлое, жить и не думать о смерти.
- Как складываются ваши отношению с книгой?
- Жажда к чтению у меня огромная, потому что я упустил огромное количество современной литературы. Я сейчас плохо вижу, но очень надеюсь восстановить зрение. Уже отложил для будущего чтения мемуарную литературу. Хотел бы почитать наших современных ребят, очень хочется понять, как они дышат, что происходит в нашем кинематографе, театре. Хотя не очень люблю, когда мои коллеги начинают описывать интимные подробности своей жизни.
- Свои мемуары не пишите?
- О своих мемуарах даже не помышлял. Как сказала Раневская: "Если бы я писала книгу, то написала бы книгу жалоб". А потом я не та фигура, чтобы писать книгу. Я - простой труженик, актер, ординарный, обыкновенный. Мог бы сделать больше, чем сделал. Но у каждого актера складывается своя творческая судьба...
- Приходилось вам влюбляться в своих партнерш по кино и сцене - все-таки вы играли с первыми красавицами России?
- Конечно, влюблялся! Помню, Марина Алексеевна Ладынина - очаровательная женщина с огромными голубыми глазами. Умница, скромная. Я просто обожал ее. Влюбленность играть не мешает, наоборот - помогает. Женщина - это душа мужчины. Однажды был спектакль, в котором не занято ни одной женщины, я не смог репетировать.
- Придерживаетесь ли вы специальных диет, чтобы быть в хорошей форме?
- Обязательно! К спектаклю "Человек из Ламанчи" похудел на три сантиметра в поясе. Мясо почти не ем, предпочитаю овощи, фрукты. Почти всегда готовлю себе сам - на завтрак варю геркулесовую кашу, делаю бутерброды с сыром или с икрой, что реже, поскольку для меня дороговато. Получаю зарплату в театре 9 тысяч рублей и небольшую пенсию.
- Владимир Михайлович, откройте секрет долголетия?
- Не пью, не курю, люблю женщин, обожаю жену.