Завтра Госдума начинает знакомство с проектом нового Водного кодекса. Читателям "РГ" документ комментирует глава Федерального агентства водных ресурсов Рустэм Хамитов.
Российская Газета: Рустэм Закиевич, раньше поговорка была: "Государственное - значит ничье". Так кому в нашей стране принадлежат реки-моря, озера-пруды?
Рустэм Хамитов: По Водному кодексу 1995 года вода действительно является государственной собственностью. С 1 января 2005 года водные ресурсы - собственность исключительно федеральная. По проекту нового кодекса лишь обособленные водные объекты могут находиться в собственности субъектов, муниципальных образований и даже частных лиц.
РГ: Значит, я как частное лицо смогу купить озерцо или на худой конец прудик, что за моим огородом?
Хамитов: Нет, за огородом не получится. Приватизировать можно только такой обособленный водный объект, который находится вне населенного пункта, причем не ближе одного километра от его границы. Второе условие: площадь водного объекта не должна превышать трех тысяч квадратных метров.
РГ: Допустим, нашла такой. На какой участок земли вокруг пруда я могу претендовать?
Хамитов: Сейчас юристы спорят о том, как сочетать земельное и водное законодательство. Есть разное видение проблемы. Но говорить об этом пока рано.
РГ: Хорошо, а могу я взять в аренду километр Волги?
Хамитов: Никогда! Ни при каких условиях. Это все равно что взять в аренду километр государственной границы. Любая река, повторяю, это федеральная собственность. Но обособленный водный объект или его часть можно взять в так называемое особое пользование.
Оно предназначено, как сказано в кодексе, для особых государственных нужд. Например, оборонных. Возможно, для организации заповедников. В принципе в особое пользование можно получить какое-то озеро для разведения рыбы, для рекреации. Но решение по передаче в особое пользование водного объекта принимает только правительство РФ. Это сложная процедура. Предположим, некий Иван Иваныч присмотрел себе озеро, объяснил цель - для чего он его хочет получить, пишет заявление в Федеральное агентство водных ресурсов. Если мы увидели достаточное основание для передачи озера в особое пользование, готовим проект постановления, отдаем его в министерство природных ресурсов. Там его опять рассматривают, согласовывают и передают в правительство, где принимается окончательное решение. Особое пользование - это исключительный случай. За последние десять лет я такого случая не припоминаю.
РГ: Если Иван Иваныч взял озеро в особое пользование, то Иван Семеныч уже не может посидеть на берегу с удочкой, искупаться?
Хамитов: Если правительство разрешило огородить это озеро или установить какие-то особые зоны вокруг него, например передало воинской части, то посторонний уже не искупается. Но в принципе водное законодательство предполагает: никто и никогда не может быть ограничен в доступе к водным объектам. Даже если это частный пруд, но люди там привыкли купаться, отдыхать, частник не может закрыть к нему доступ.
Ведь в чем проблема застроек новых русских на берегах водоемов? Если бы он отошел на 50 метров и строился, то пожалуйста. Но он забор до воды поставил, пирс соорудил. Люди не могут пройти по бечевнику - это исторически сложившееся понятие, протоптанная бурлаками дорога вдоль реки, сегодня означает прибрежную полосу. Так вот, по закону - и старому, и новому - бечевник не может застраиваться ни при каких условиях. И любой человек должен иметь возможность подойти к воде.
РГ: Любой закон при желании можно нарушить, но чем меньше в нем туманностей, тем труднее это сделать.В новом кодексе формулировки жестче?
Хамитов: Я бы не сказал. Он даже дает определенную свободу предпринимателям в получении водных объектов в пользование. Сегодня предприниматель получает воду в пользование (берет ее для питьевых или производственных нужд) на основе лицензии. Проект нового кодекса лицензий не предусматривает. Предприниматель (предприятие) и государство будут заключать договор. В нем прописаны права и обязанности сторон, условия пользования, в том числе экологические параметры, плата.
РГ: Стоп. Недавно внесены поправки в Налоговый кодекс: с 2005 года водопользователи платят водный налог. Но вы говорите о каких-то других платежах? Так кто и что будет платить?
Хамитов: Предусматривается постепенная замена федерального водного налога платежами за пользование водными ресурсами. После введения в действие нового Водного кодекса какое-то время будут параллельно существовать два вида платежей - за водопользование и водный налог. Тот, у кого есть лицензия, будет продолжать платить водный налог до истечения срока лицензии, а затем должен заключить договор и с налога перейти на платеж.
РГ: Кто будет определять цену воды?
Хамитов: Правительство РФ. То есть будет специальное постановление правительства, которое установит дифференцированные расценки по бассейнам рек. Собственно, и сегодня тот же подход. Бассейновая плата различается процентов на 30-50. Скажем, в бассейне Волги воды меньше и она более дорогая, чем в бассейне Енисея. В пределах одного бассейна стоимость воды тоже различается, но не столь существенно. Хотя должен сказать, что эту дифференциацию еще нужно научно и экономически обосновать. В основном сегодняшние расценки носят умозрительный характер.
РГ: Договоры водопользования будут срочные? На какое максимальное время они могут заключаться?
Хамитов: Максимум на 20 лет. Расторгаться могут только в случае серьезных нарушений со стороны водопользователя или по его желанию.
РГ: Кто будет следить за выполнением условий договора?
Хамитов: Две структуры - Росводресурсы, то есть наше агентство, и Росприроднадзор. Есть еще Ростехнадзор, в который входит в том числе экологический надзор. И санитарно-эпидемиологическая служба. И Росгидромет, который ведет постоянный мониторинг состояния водного объекта. На самом деле довольно сложная система контроля.
РГ: Пытаюсь представить себе ситуацию: на берегу реки стоит, скажем, алюминиевый завод, с которым вы заключили договор водопользования. И этот завод систематически что-то нарушает, не выполняет, загрязняет. Извините, но не могу себе представить, что вы расторгли договор, и все - стоп, машина. Завод-то не перенесешь в другое место.
Хамитов: Не перенесешь. Но можно построить очистные сооружения. Есть примеры, когда останавливали довольно крупные предприятия. Вот свежий декабрьский пример: мы вынесли предписание и приостановили действие лицензии у "Иркутскэнерго". Огромное предприятие. Производит почти 25 процентов всей гидроэлектроэнергии в стране. Да, поднялся такой шум! Мы говорим: нельзя сбрасывать воду из Братского водохранилища, а они сбрасывают. То есть пытались установить собственный режим работы водохранилища. А это - исключительно прерогатива государства. После того как приостановили действие лицензии, энергетики тут же опомнились и сейчас нормально работают. Эта ситуация не уникальная. В прошлом году было порядка 25-30 случаев приостановления лицензий.
РГ: Новый кодекс предполагает создание бассейновых советов. Что это такое? Какая ниша им отводится в системе управления водными ресурсами? Каков их статус, права, обязанности?
Хамитов: Действительно, в кодексе записано, что могут создаваться бассейновые советы. И дальше идет отсылочная норма. То есть их функции, права, структуру должно определить правительство. Мировой опыт таков: в бассейновый совет входят представители органов власти, водопользователей, научной, экологической общественности. Он решает, когда, кому и сколько дать воды, рекомендует ставки водных платежей, определяет объекты, работы, на которые эти деньги должны направляться. То есть бассейновый совет - это коллективный хозяин реки, например.
РГ: Вы не раз говорили, что наша промышленность и коммунальное хозяйство платят за воду крайне мало. Вы знаете, сколько надо платить?
Хамитов: Вода наносит ущерб стране примерно на 30-40 миллиардов рублей в год. Человеческая деятельность наносит ущерб самой воде примерно на такую же сумму (имеются в виду загрязнения). Итого получается миллиардов 60-80. Это не значит, что надо вкладывать по 80 миллиардов ежегодно, чтобы парировать эти ущербы. По нашим расчетам, если бы предприятия вкладывали 40-50 миллиардов в год, то риски были бы минимальными. Сегодня же мы получаем всего 10 миллиардов. Выход один - за воду должны платить все, и плата должна быть адекватной. Сейчас у нас тысяча кубометров воды стоит 300-400 рублей, а должна стоить 1200-1500 рублей. Но это в отдаленной перспективе, не завтра.
РГ: Это значит, что не только предприятия, но и рядовые граждане будут платить за воду в несколько раз больше?
Хамитов: Население повышение цены на воду не должно почувствовать. И это возможно. Повторюсь, что сегодня говорить о повышении цен преждевременно. Но со временем процесс формирования рыночной цены водных ресурсов станет доминирующим. А это означает только одно: вода будет стоить дороже. Иначе быть не может. Вода - ресурс XXI века. И дефицит чистой воды нарастает.