Рост без развития
Экономические итоги 2004 года формально можно оценить как позитивные.Динамика ВВП второй год подряд превышает планку в 7 процентов, что соответствует траектории "удвоения ВВП за десять лет". Возобновилась прервавшаяся было в 2003 году тенденция снижения динамики производительности труда. Темпы прироста реальной заработной платы остались на уровне предшествующего года - 10,9 процента.
Рост потребительских расходов достиг рекордных за последние четыре года значений.
Беспрецедентно увеличился оборот внешней торговли: экспорт возрос более чем на треть, импорт - почти на четверть.
Денежная эмиссия, обусловленная ростом золотовалютных резервов, была в свою очередь стерилизована за счет резкого увеличения бюджетного профицита - до 4,4 процента ВВП против 1,7 процента в 2003 году. В результате прирост широкой денежной базы снизился вдвое - до 24,7 процента по сравнению с 55,3 процента в 2003 году, что, однако, не оказало серьезного воздействия на инфляцию, которая осталась практически на уровне 2003 года (11,7 процента против 12 процентов годом ранее). Но огорчает, к сожалению, не только это.
Конкуренция: больше теряем
Главное, как показывает анализ, экономический рост в 2004 году не сопровождался качественными улучшениями, сохранилась и даже усилилась его зависимость от сырьевого экспорта.
Почти половину прироста ВВП - 3,3 процента - обеспечило увеличение физического объема экспорта. Еще 1,7 процентных пункта получены за счет роста цен на нефть. И только 2,1 процентных пункта прироста ВВП приходится на внутренние факторы - самый низкий показатель за последние три года. Такой расклад свидетельствует о постепенном ослаблении конкурентных позиций российских производителей и вытеснении отечественных товаров импортом.
Общая схема экспорто-сырьевой модели экономического роста, закрепившейся в 2002-2004 годах, выглядит следующим образом: благоприятная конъюнктура на мировых энерго-сырьевых рынках создает импульс в сырьевых отраслях, а увеличение доходов экспортеров, перераспределяемых внутри экономики, стимулирует интенсивное расширение внутренних рынков.
При этом активное сальдо торгового баланса порождает мощный приток валюты в страну. Из-за слабости финансовой системы и банковских рынков монетарные власти оказываются перед выбором: либо укреплять рубль, что снижает конкурентоспособность экономики, либо стерилизовать приток валюты за счет наращивания золотовалютных резервов и бюджетного профицита, что замедляет рост внутреннего спроса.
Комбинация этих двух направлений, по сути, и есть квинтэссенция макроэкономической политики, проводимой в 2002-2004 годах.
Маневрируя в этих пределах, монетарные власти влияют на динамику импорта готовых товаров, которая в любом случае в полтора-два раза превышает динамику внутреннего спроса. Укрепление рубля стимулирует приток иностранных инвестиций во внутренние активы. А инвестиции, с одной стороны, способствуют дальнейшему укреплению рубля, а с другой - создают условия для модернизации производства и повышения его конкурентоспособности. В такой ситуации выигрывают две группы секторов: сырьевые, обладающие значительным экспортным потенциалом, и потребительские с быстрым оборотом капитала.
В итоге мы не просто растем, а растем строго в соответствии с пропорциями, характерными для экспортно-сырьевой модели. Если в 2000-2001 годах рост ВВП обгонял рост экспорта в 1,3-1,7 раза, то в 2002-2004 годах соотношение изменилось на противоположное (0,5-0,7 раза). Вместе с тем рост импорта готовых товаров вдвое опережает внутренний спрос.
Эти пропорции роста четко отражаются в формировании спроса на российские товары и услуги. Вклад внешнего спроса (экспорта) в формирование использованного ВВП в 2004 году достиг 88 процентов против 82 процентов в 2003 году, а внутреннего упал до 12 процентов по сравнению с 18 процентами в 2003 году, несмотря на интенсивное расширение потребления и накопления. В итоге около 90 процентов прироста внутренних рынков занято импортом.
В отраслевой структуре формирования ВВП сохраняется высокий удельный вес торговли (в 2003-2004 годах он достиг 35 процентов прироста ВВП, при том, что доля торговли в ВВП не превышает 1/4) и экспорто-ориентированных отраслей промышленности (16 процентов). Чуть увеличился вклад обрабатывающей промышленности (12 процентов против 10 процентов в 2003 году и 8 - в 2002 году), что позволяет говорить о некотором укреплении "точек роста" в перерабатывающем секторе, связанных главным образом с потребительским рынком.
Сдвиги в формировании и использовании доходов экономических агентов (домохозяйства, расширенное правительство, корпорации) существенно изменили тенденции, сложившиеся в 2002-2003 годах. Приток дополнительных "нефтяных" доходов в экономику был уловлен расширенным правительством и в меньшей степени корпоративным сектором, что проявилось в резком снижении нормы потребления в экономике и соответственно в увеличении валовых сбережений. Правда, последние были использованы в основном не на внутренние инвестиции, а на кредитование остального мира, прежде всего в форме наращивания золотовалютных резервов Банка России.
Достаточно сказать, что норма сбережений расширенного правительства возросла вдвое - с 17-18 процентов в 2002-2003 годах до 32 процентов (!). Разрыв между валовыми сбережениями и инвестициями достиг беспрецедентной за последние четыре года величины - 11,5 процента ВВП. Примерно две трети от него - накопление золотовалютных резервов, ставшее тяжелым бременем для инвестиционных ресурсов российской экономики.
Социальное расслоение усиливается
Экспорто-сырьевая модель роста обладает специфическим социальным эффектом - она усиливает социальную дифференциацию на фоне роста реальных доходов населения. Почему это происходит?
С одной стороны, приток "нефтяных доходов" в экономику создает импульс для роста заработной платы в сырьевых и опосредованно в обрабатывающих отраслях. С другой - экономическая политика, нацеленная на сокращение государственных расходов и стерилизацию активного сальдо торгового баланса, ведет к замедлению роста социальных выплат государства - заработной платы работников бюджетной сферы и пенсий.
Результат - усиление экономической дифференциации населения, выраженное в увеличении коэффициента фондов. Последний, по официальным данным, увеличился до 15 раз в 2004 году против 14,5 раза в 2003-м и 14 раз в 2001 и 2002 годах.
В таких условиях закономерно усиливается социальное неравенство. Коэффициент концентрации доходов (индекс Джини), по предварительным данным Росстата, достиг 40,6 процента. По этому показателю Россия догнала США и обогнала другие страны "большой восьмерки" в 1,1-1,6 раза.
Производительность труда и зарплата
Чем же еще был отличен минувший год?
Возобновилась тенденция замедления роста производительности труда, прослеживающаяся с 2001 года. Ее прибавка составила всего 4,6 процента. Но при этом разрыв между динамикой реальной заработной платы и производительностью труда оценивается в 2,4 раза против 1,5 раза в 2003 году.
Сказался приток дополнительных доходов от экспорта. Отражением роста мировых цен стало увеличение цен (дефлятора) промышленной продукции, составившее в 2004 году 124,4 процента против 115,7 процента в 2003 году.
Таким образом, индекс удорожания промышленной продукции (с учетом экспорта) превысил среднегодовой индекс инфляции на 13,5 процентных пункта. В эту "вилку" и вписалось повышение реальной заработной платы. Компании смогли повышать ее сверх роста производительности труда, не увеличивая издержек на оплату труда в цене продукции и не теряя в конкурентоспособности.
В итоге доля заработной платы в ВВП не только не возросла, но даже сократилась на 0,8 процентных пункта. Одновременно увеличилась рентабельность. Норма прибыли в промышленности составила 12,8 процента (данные за январь-ноябрь) против 9,1 процента в 2003 году.
Такой режим роста доходов - одновременно и у населения, и у предприятий - создал благоприятные условия для расширения как потребительского, так и инвестиционного спроса.
Денег меньше, но тратим больше
Еще один феномен минувшего года - потребительский бум на фоне замедления роста реальных доходов населения. Оборот розничной торговли увеличился на 12,1 процента, объем платных услуг на 7 процентов против 6,7 год назад.
Парадоксально, но этот рывок произошел в условиях замедления роста реальных доходов населения (которые снизились с 9,7 процента в 2003 году до 8,2 в минувшем). Объясняется это снижением нормы сбережений населения, воздействием локального банковского кризиса и активизацией потребительского кредитования, которое обеспечило, по оценке, 1,1-1,3 процентных пункта прироста оборота розничной торговли.
Наиболее динамичное расширение спроса наблюдалось на рынках непродовольственных товаров (+14,3 процента). Именно сюда и были направлены средства, высвободившиеся из-за сокращения нормы сбережений.
Интенсивное расширение рынков стимулировало увеличение производства в потребительском секторе экономики. Прирост выпуска продукции потребительских отраслей повысился до 9,1 процента против 6,9 процента в 2003 году.
Здесь начали отчетливо формироваться точки роста: производство продуктов питания, бытовой техники, мебели, легковых автомобилей (сборка иномарок).
Инвестиционное поле сжимается
В прошлом году продолжился интенсивный рост инвестиций в основной капитал. Их объем (10,9 процента) лишь немногим меньше, чем в 2003 году (12,5 процента).
Однако высокая интенсивность инвестиционного процесса маскирует резкое усиление отраслевой дифференциации инвестиций. Если в 2003 году их наращивание было отмечено во всех основных сегментах экономики, то в 2004 году прирост был достигнут за счет лишь нескольких крупных секторов - связи (более половины всех вложений в основной капитал), сырьевых отраслей, жилищного строительства.
Явно просели обрабатывающие отрасли. По итогам трех кварталов 2004 года, объем инвестиций в основной капитал оказался здесь на 3,8 процента ниже, чем за соответствующий период прошлого года. Снизилась роль заимствований компаний на внешних рынках и замещение их собственными средствами и кредитами банков. Внешние займы крупнейших российских компаний сократились с 15,1 миллиарда долларов в 2003 году до 13,8 миллиарда в минувшем. Это отразилось на источниках финансирования инвестиций предприятий: доля средств вышестоящих организаций упала с 12,5 до 11,8 процента.
Однако, несмотря на локальный банковский кризис, приведший к общему замедлению кредитования реального сектора, инвестиционные кредиты банков парадоксальным образом возросли. Их доля в инвестициях увеличилась до 7,7 процента против 5,3 в 2003 году и 4,8 процента в 2002 году. Другим источником, поддержавшим инвестиционный процесс, стала амортизация, доля которой возросла с 24 процентов в 2002-2003 годах до 26 процентов в минувшем году.
Снижение непроцентных расходов
Как это ни покажется странным, но в условиях масштабного притока "нефтяных" доходов снизился реальный объем непроцентных расходов федерального бюджета. Как такое могло случиться?
В целом доходы федерального бюджета, несмотря на налоговую реформу, существенно увеличились - с 19,6 процента ВВП в 2003 году до 20,4 процента ВВП. Показательно, что этот рост был обусловлен не только высокими ценами на топливо и сырьевые ресурсы на мировых рынках, но и мобилизацией в бюджет налоговой задолженности прошлых лет.
Однако приток доходов трансформировался в увеличение остатков на счетах федерального бюджета (672 миллиарда рублей за год, в том числе 150 миллиардов рублей - вне Стабилизационного фонда).
Масштабное расширение остатков на счетах федерального бюджета привело к избыточной стерилизации денежной эмиссии. На протяжении первых трех кварталов денежное предложение практически не увеличивалось, что в значительной степени спровоцировало локальный банковский кризис в середине года. При этом усилия по сдерживанию денежного предложения были малоэффективны в отношении роста потребительских цен, где определяющую роль играла инфляция издержек. В то же время вывод из экономического оборота значительного объема финансовых ресурсов крайне негативно повлиял на экономический рост.
Аккумулирование дополнительных доходов на счетах бюджета в сочетании с высоким уровнем инфляции привело к парадоксальному результату - снижению непроцентных расходов в условиях масштабного притока доходов.
По доле в ВВП непроцентные расходы сократились на 1,2 процентных пункта (без учета средств ЕСН). В реальном выражении они снизились на 2,3 процента, причем снижение реальных расходов федерального бюджета отмечено впервые за последние пять лет.
В наибольшей степени сжатие государственных расходов коснулось трансфертов субъектам Федерации (их доля в ВВП снизилась на 0,5 процента, в реальном выражении - более чем на 10 процентов). Сокращение поддержки субъектов Федерации лишило регионы необходимой "подушки безопасности" непосредственно накануне монетизации социальных льгот, потребовавшей существенного расширения бюджетных расходов.
Капиталы вновь уходят
В прошедшем году резко увеличился чистый отток капитала. Это разительно контрастирует с тенденциями предшествовавших четырех лет, на протяжении которых он последовательно снижался. Одновременно произошло ухудшение "качества" капитальных потоков: усиление спекулятивной составляющей, замещение открытых инвестиций за рубеж "теневыми", сокращение притока прямых инвестиций. Эти изменения были вызваны снижением устойчивости курсовой динамики рубля и повышением инвестиционных рисков вложений на внутреннем рынке.
В результате негативных изменений капитальных операций негосударственного сектора чистый отток капитала увеличился почти в пять раз - с 1,9 миллиарда долларов в 2003 году до 9 миллиардов в минувшем.
Однако основную опасность для экономического роста, которая может проявиться и в кратко-, и в среднесрочной перспективе, создает не увеличение объема оттока капитала, а неблагоприятные сдвиги в структуре капитальных потоков.
Усиление зависимости рынков от спекулятивных капиталов, уменьшение веса долгосрочных инвестиций во внешнем финансировании компаний, снижение их прозрачности для зарубежных инвесторов повышают нестабильность капитальных потоков негосударственного сектора. Возрастают риски, с одной стороны, раздувания на рынках спекулятивных "пузырей", с другой - единовременного массового вывода капиталов в случае изменения курсовой динамики или ухудшения внешней конъюнктуры. Опыт российского и других развивающихся рынков 90-х годов показал: такие колебания нередко оказывают разрушающее воздействие на национальную банковскую систему и финансовые рынки, а впоследствии - на экономику в целом.