- Появление приемной дочери в нашей семье было настоящим счастьем. До этого мы целый год навещали девочку в Доме ребенка, приводили ее на выходные к себе домой. А когда окончательно подружились, оформили необходимые документы и забрали ее насовсем, - рассказывает Юлия Николаевна.
В детский сад Виолу сразу не взяли. Всю зиму пришлось Юлии и Николаю учить девочку говорить. Ну а потом, как у всех: Виола пошла в садик, училась в школе, потом в техникуме. В 19 лет вышла замуж. И разве могла знать мать, что спустя годы ей придется спасать дочь от родного зятя?! От безработицы ли, по привычке, он все чаще стал прикладываться к спиртному. К тому времени у них было уже пятеро детей. Всех пятерых вместе с Виолой, выпив лишнего, Михаил выгонял на улицу. Жить стали в двухкомнатной маминой квартире всемером (отец Виолы к тому времени уже умер).
Несмотря на возраст, Юлия Николаевна продолжала работать. Выйдя на пенсию, устроилась дворником поближе к дому, чтобы за детишками присматривать. Виола работала в магазине. Как могли, женщины стали налаживать свой быт.
Врач может уже не приходить
О неудавшейся семейной жизни Виола старалась не вспоминать. Но ведь правду говорят, беда одна не приходит. В сентябре 2003 года она неожиданно заболела. Участковый врач сказала, что не исключает, что это шейный остеохондроз, и, выписав лекарства, через несколько дней обещала прийти снова. А Виоле между тем становилось все хуже. Пятница, 25 сентября, 2003 года стала для молодой женщины роковой. С утра у Виолы очень сильно болела голова. К полудню боли стали такими, что пришлось вызывать "скорую". От укола эскулапов она неожиданно впала в кому. "Скорая помощь" увезла ее в больницу - с тех пор живой маму дети больше уже не увидели.
В палату интенсивной терапии мать не пускали. Больше суток она провела возле телефона, места себе не находила, через каждый час звонила в больницу и справлялась о самочувствии дочери. К вечеру напуганные болезнью матери дети позвонили ее школьной подруге Римме: "Тетя Римма, бабушка сейчас с вами будет говорить...". Узнав о случившемся, Римма была в шоке. "Ну сделайте же что-нибудь, ведь у нее пятеро детей!" - в отчаянии пыталась докричаться она до медиков. Не помогло ничего. На следующее утро с другого конца провода донеслось: "Она умерла". В понедельник, дождавшись открытия поликлиники, Римма пошла закрывать больничный подруги.
- Я чуть не упала в обморок, протягивая листочек в окошко. Регистраторша спрашивает, что случилось. А у меня к горлу комок подкатил, смотрю на нее и молчу. Потом справилась с собой и говорю: "Врач может уже не приходить, умерла больная", - вспоминает теперь Римма.
В свидетельстве о смерти было написано, что у Виолы было заражение крови.
Сказать, что дети тяжело переживали потерю матери, значит, не сказать ничего. "Дома стоял сплошной рев, - Юлия Николаевна гладит рукой детскую фотографию Виолы и потерянно смотрит куда-то в сторону, - я и сама еле держалась на ногах, но надо было заниматься похоронами. Спасибо, Римма была рядом".
Только не отдавайте нас в детдом
74 года - не лучший возраст, чтобы поднимать пятерых детей. После смерти мамы Настю, Колю, Юлю, Женю и Гришу сначала хотели отправить в Кончезеро - какой-никакой, там все же живет их отец, а еще две его сестры и родители: все вместе, глядишь, и вырастят ребятишек. Но дети и слышать не хотели об отъезде. Старшая, Настя, даже за занавеску от отца пряталась, когда еще мама была живая и он приехал в Петрозаводск, чтобы позвать всех обратно. "Я у нее спрашиваю: что случилось? А она дрожит, как осиновый лист: "Папу боюсь", - вспоминает теперь Юлия Николаевна. И в сердцах добавила: "Вот что водка с людьми делает".
Видя такое дело, Виолины подруги, Римма и Ира, пошли в отдел опеки городской администрации. Там им сказали, что никаких возрастных ограничений для установления опекунства нет, только надо собрать много документов и, главное, чтобы опекун был здоров. Но ведь женщина уже преклонных лет...
И тогда Юлия Николаевна отправилась в мэрию сама. Сидевшая в кабинете за столом женщина спросила у нее строго: "А вы осознаете, какая это ответственность, брать на себя детей в такие-то годы?!" И стала что-то говорить о возрасте и здоровье, которого с годами у человека не прибавляется. Но другого выхода у Юлии Николаевны не оставалось. Дома пять пар детских глаз смотрели на нее с мольбой. "Бабушка, только в детский дом нас не отдавай", - за всех сказала старшая Настя. Собравшись с силами, чтобы не расплакаться, твердо сказала: "Дети должны жить у меня". После этих слов для убедительности стала рассказывать им о своей жизни. Воспитывала ее после смерти мамы злая мачеха - за любую провинность била, жестоко наказывала. И войну она пережила, и холод, и лишения. С пятнадцати лет на тяжелых участках наравне с мужчинами трудилась, на стройке работала, вагоны разгружала. А разве у дворника маленькая нагрузка? Из ЖЭУ Юлия Николаевна уволилась только два года назад, и только потому, что по неосторожности сломала сразу две руки. Неужели теперь на родных внучат сил не найдет?
Чтобы подтвердить свою дееспособность, Юлии Николаевне пришлось пройти медицинский осмотр. Единственное, что у нее нашли врачи, - сахарный диабет в начальной стадии. "Ну так это не у меня одной!" - обрадовалась она и прямо из поликлиники снова отправилась в отдел опеки. Так 5 марта 2004 года, спустя полгода после смерти дочери, бабушка получила законное право на своих пятерых внучат, став их опекуном. Старшей, Насте, было тогда 12 лет. Коле - 10 лет. Юле - 11. Жене - 9. Грише - 5.
Хотим стать Орловыми
Новые заботы заполнили ее жизнь полностью. Встает Юлия Николаевна раньше всех, в 6, а то и в 5 часов. Завтрак готовит, в квартире убирает, а там уже и детей будить пора, в школу отправлять, а малого - в садик. В домашних хлопотах день проходит незаметно. Конечно, устает. Но так ведь и дети подрастают, начинают помогать по хозяйству. Девочки, конечно, бабушкины помощницы. И в квартире уборку сделают, и в магазин сходят, и младшего брата из школы приведут. Младший, Гриша, видя, сколько у бабушки забот, на днях сказал: "Вот вырасту, куплю машину и в магазин возить тебя буду". "Будешь, будешь", - только и улыбнулась бабушка. И еще мечтают братья и сестрички Гавриловы: вырастут, обязательно возьмут фамилию бабушки и станут Орловыми.
Юлия Николаевна - женщина гордая и о трудностях заговорила только после моих наводящих вопросов. Конечно, приходится непросто. Первое время, узнав о беде, продуктами, деньгами помогали соседи, друзья. Дворника Юлию Орлову, у которой на участке и бумажки не найдешь, знает вся округа. Вот и вывесили объявление прямо на подъездах: "У нашего дворника Юлии Николаевны умерла дочь. Помогите, кто чем может".
После того как бабушка стала опекуном, на каждого из старших ребят она получает от государства пособие по 2400 рублей в месяц, на младшего, Гришу, 1500 рублей. Плюс пенсия по утере кормильца. Плюс ее заработанная пенсия 3170 рублей. На все про все получается немного. Около двух тысяч рублей только уходит на оплату счетов за квартиру. Деньги нужны на питание, на одежду и обувь, на книжки-тетрадки. Спасибо, выручает старенькая швейная машинка. Кое-что удается сшить самой. Дети подрастают. Мечтает Юлия Николаевна купить им компьютер. "Чем в телевизор глаза пялить, лучше пусть образованием занимаются", - говорит она. Но вот накопить с пенсии на компьютер у бабушки все равно не получится.
В двухкомнатной квартире в доме на улице Древлянка в Петрозаводске, где живет большая семья, нет ничего лишнего. В комнатах давно требуется ремонт. Мебель тоже состарилась. Старшим девочкам, Юле и Насте, спать приходится на самодельной, сколоченной из досок, двухъярусной кровати - дар общественной организации "Равновесие".
Пишу о трудностях семьи Орловых так подробно не случайно. Может, попадется эта заметка о многодетной бабушке-опекунше на глаза добрым людям, проснется в них сострадание, и они захотят чем-то помочь. Найти Юлию Николаевну можно через корпункт "Российской газеты" в Петрозаводске, тел.: (814 2) 76-13-63. Сообщаем также личный счет Юлии Николаевны Орловой, на который можно перечислять денежные пожертвования: N 42301810225001900927/01 в Карельское ОСБ 8628/01125 Сберегательного банка России. Помощь будет очень кстати.