Российская газета | Вячеслав Семенович, можете ответить на банальный вопрос: что такое одиночество? Что для вас - одиночество?
Вячеслав Спесивцев | Несотворение мечты - вот это и есть самое настоящее одиночество. "Дорогой мой дедушка", - пишет Ванька Жуков, это же колоссальное одиночество! Ужасно Ванька Жуков одинокий! Только представьте: за столом сидит Ванька, печка топится, из трубы выходит дым и направляется к Млечному пути - и в этом такой вселенский ужас, и так безумно одиноко от этого всего... Я так мечтал о театре. Я верил в мир, я верил в солнце! Ба-бах - мне сказали "нет", и я пошел с отчаяния в клоуны. Думал, все - буду дурачиться на манеже и совершенно случайно мне сказали - приходи учиться в "щепку". Вообще только жизнь может ответить: Феклистов это или нет, а не пятиминутное стихотворение. Человеку надо доверять.
РГ | Вы уверены в том, что все одиноки?
Спесивцев | Все люди одиноки. Это однозначно, они и рождаются одинокими. Одиночество - удел человека. Мне кажется, Господь, собственно, и наказал человека одиночеством. Да, конечно, "да прилепится муж к жене", но это другое. Человек одинок по сути. Вот мы ставим сейчас "Тавро Кассандры" Чингиза Айтматова, там не просто одиночество на уровне жития человеческого в земном существовании. Там суть в том, что плод сигнализирует женщине знаком, тавром Кассандры, если оно пульсирует, значит, ребенок не хочет появляться на свет. Он не хочет, давая понять: меняйтесь, делайте мир таким, чтобы я захотел появиться на свет. Дети, которые не хотят появляться, уже в чреве одиноки.
РГ | И та же Джульетта, безумно влюбленная и вроде бы поэтому не одинокая, разве она тоже одинока? Счастливый человек разве тоже одинок? А человек, вокруг которого миллион друзей-приятелей?
Спесивцев | Парадокс-то в чем? Мой парадокс в том, что я никогда не был один. Но одиночество и один - это разные вещи. Вокруг меня все время люди: зрители, студенты, студийцы.
Меня всегда удивляла фраза (по-моему, это Борис Слуцкий сказал) - "и леса нет, одни деревья". Я никак не мог понять, что это значит. Лес - это что-то вокруг нас, а вот дерево - это отдельно. По сути своей одиночество совершенно воспето в искусстве. И самое великое - народное искусство. Ведь смотрите, нет более одинокой песни, чем про рябину, которая хотела к дубу перебраться. Это же трагедия - стоять одной, гнуться и качаться! Она одинока! И дуб, как бы он ни хотел перебраться к рябине, он тоже одинок! Почему он одинок? Потому что душа его не может ни с кем сопрягаться. Ведь как существует человек? Если говорить просто, он, как морковка, - морковка внизу, а наверху ботва. За ботву ее тянут. Что такое ботва? Это соединение человека с космосом. И миллиарды ботвы не пересекаются между собой.
РГ | Вы боитесь одиночества?
Спесивцев | Я не боюсь, наоборот, я к нему тяготею, потому что (это ужасно то, что я сейчас скажу) в одиночестве нахожу ту ботву, которая соединяет меня с миром.
РГ | Неужели вам никогда не было до такой степени одиноко, что просто хоть беги вон из дому, из театра? Просто я безумно боюсь одиночества, панически...
Спесивцев | Все проходят через это. Это и есть катаклизмы человеческие. Я все время думал, что вокруг меня очень много народу, а потом вдруг пол-Москвы со мной не общалось, руки мне не подавало. Это было сильно. Но вот когда вы мне говорите, что вам одиноко... Вообще женщина - неопознанный объект, вы сложнее, чем мы, мы намного примитивнее, а вы... (многозначительно поднимает руки вверх). И ощущение одиночества у женщины другое. Вы гораздо серьезнее, острее... Недаром же мечта, любовь, вера, свобода - все это женского рода. Я работаю с актерами и могу совершенно точно сказать, что актриса и актер - абсолютно разные "вещи". Актриса чем-то эмоциональным воспринимает мир, а мужик-актер все-таки рационален. Да, он темпераментен и так далее, но откуда берется актерский мужской темперамент, я могу объяснить, а женский... Не могу понять.
РГ | Как думаете, что может спасти от одиночества?
Спесивцев | Я абсолютно уверен, что от одиночества на время(!) спасает искусство. Вот сейчас грядет культурная реформа и мы ее боимся. Потому что уничтожение культуры - страшная история. Искусство - это ведь внутреннее понятие гармонии. Недаром японцы, перед тем как начать экономическую реформу, прежде всего обратились к реформе духа, реформе гармонии. У них в школах главные не физика-математика-химия, а поэзия, вокал, икебана. Потому что когда человек гармоничен, когда он понимает прекрасное, он не может в других сферах плохо лечить, учить, плавить сталь. Японцы ведь в отличие от нас очень рациональны. А мы все талдычим про экономику. Да никогда мы не поднимем свою экономику, если не подымем человеческое понимание прекрасного! Борьба с одиночеством - искусство. Есть придуманное Шекспиром, Достоевским, Вознесенским создание, которое на экране, в театре (лучше в театре, потому что он живой), с которым человек вместе радуется и плачет. Понимаете, сидит в зале одинокий человек и плачет вместе с Дездемоной. Это парадокс. Значит, есть узы, которые соединяют его с придуманным кем-то персонажем. И вот в этот момент он абсолютно не одинок. Он сопереживает. Это искусство.
Ну и еще дело. Общее дело на какой-то момент делает человека неодиноким, общественным винтиком, инструментом.
РГ | Наверно, не очень уместно сравнивать и все же, как вы думаете, одиночество гения страшнее одиночества простого человека? Почему гений и одиночество всегда были неразделимы. Даже взять элементарные биографии, в которых последней строкой обязательно "он был гений, но умирал в полном одиночестве"...
Спесивцев | Вот Высоцкий (мы работали вместе на Таганке), он был одинок безумно. Все сейчас говорят - я дружил с Высоцким. Дружить с гением нельзя. С ним можно было выпивать, говорить, но не дружить! Этот гений написал песню на стихи Вознесенского "Не славы и не коровы, не тяжкой короны земной, пошли мне Господь второго, чтоб вытянул петь со мной". Он был одинок по сути! И второго у него никогда не было.
РГ | А кто сегодня самый одинокий? Или, может быть, все одиноки равноценно...
Спесивцев | Самая одинокая сегодня - молодежь. Она осталась сама с собой. Ей некуда податься. Мы были другое поколение. Для нас родина была совокупностью людей, которым надо подарить жизнь, чтобы им лучше жилось. Мы были счастливы, потому что мы знали, что мы не одиноки. Про комсомол можно говорить что угодно, но это была та самая идиллия, безумно благородная сказка, в которой мы себя ощущали не одинокими.