Как ни хотели бы наши финансовые власти ослабить внешнее влияние долларовых колебаний на рублевый курс, тот по-прежнему определяется событиями на международном рынке. А там за последние дни курс доллара к евро поднялся до уровня 1,32 доллара за евро с уровня 1,34. Вслед за этим и на нашей бирже стоимость единой европейской валюты снизилась на 24,87 копейки. Естественно, что для колебания курса доллар-евро есть свои экономические и политические причины. И все же, как отмечают специалисты, дальнейшие изменения в курсах этой "сладкой парочки" сейчас трудно прогнозировать, не дождавшись заявления руководителей американской федеральной резервной системы. То есть какие-либо дальнейшие изменения будут зависеть исключительно от доллара.
Между тем наши финансовые власти хотели бы, чтобы курс рубля определялся более объективно, не дергался вслед за любыми изменениями доллара, тем более по нескольку раз на дню. Тем более что на него уже не ориентируется беспрекословно весь мир. В ЦБ была принята так называемая валютная корзина, которая и должна была стать таким ориентиром. Эта корзина тут же получила название бивалютная. То есть состоящая из двух видов - доллара и евро.
Вот как раз вчера представители Центрального банка сообщили, что с 15 марта была изменена ее структура: теперь она состоит из 0,2 евро и 0,8 доллара. Однако, несмотря на то, что ЕС с его новоевропейской валютой и является одним из основных торговых партнеров России, оборот евро в наличных деньгах и в торговых счетах все еще ничтожно мал по сравнению с долларовым. Дело не только в том, что валютный новичок все еще воспринимается как новинка. Но и в том, что многие виды торговли (в первую очередь нефтью и другими энергоносителями) традиционно ведутся в долларах. Оглашенный неделю назад состав корзины между тем вдвое увеличивает долю евро: с 1 февраля бивалютная корзина состояла из 0,1 евро и 0,9 доллара. Брокеры говорят, что увеличение доли евро вдвое пока не оказало практического влияния на их поведение. Этого, как говорили еще в начале февраля, слишком мало. Рынок ориентировался еще в начале февраля на более весомое (до 30 процентов) присутствие единой европейской валюты.