Эксперты Совета Европы помогают внедрить в наше антикоррупционное законодательство такие нормы, которые ограничат аппетиты алчных чиновников и сделают прозрачными их доходы. Первый зампред Комитета Госдумы по безопасности - руководитель комиссии по противодействию коррупции Михаил Гришанков рассказал корреспонденту "РГ", какие новшества появятся в Уголовном кодексе.
Российская Газета | Михаил Игнатьевич, зачем нам понадобилась международная помощь?
Михаил Гришанков | Борьба с коррупцией, к сожалению, пока идет в устном жанре. Радикальных изменений не видят ни власть, ни население. Была надежда, что практически завершившаяся административная реформа поможет хотя бы ослабить коррумпированность и по вертикали, и по горизонтали. И Дума, и правительство, и администрация президента надеялись на положительный исход реформирования государственных структур в первую очередь для ограничения чиновничьего беспредела, но дальше разговоров дело не пошло.
РГ | Что, по вашему мнению, надо в первую очередь внести в законодательные акты?
Гришанков | На мой взгляд, нам нужно определить конкретные направления борьбы с коррупцией на основе конвенции ООН - отнести к криминальным деяниям "незаконное обогащение". Этим термином обозначается факт, когда у публичного должностного лица вдруг появляется необъяснимый значительный рост активов, которые явно превышают его официальные доходы. Очевидна необходимость обоснованного на правовой основе контроля за доходами vip-персон.
В том, что такая концепция нам необходима, сомнений нет. На мой взгляд, в ней следовало бы изложить конкретные направления борьбы с коррупцией, обозначить структуру государственных органов, ответственных за эту работу, определить механизмы взаимодействия государства с обществом и СМИ. Кстати, люди, которые занимаются выявлением и расследованием коррупционных преступлений, конечно же, должны быть надежно защищены.
В качестве первого шага можно внести дополнения в действующий Закон "О противодействии легализации (отмыванию) преступных доходов и финансированию терроризма". Ведь если должностное лицо помещает на свой банковский счет или на счет своих родственников значительные суммы, не соответствующие его официальным доходам, государство вправе знать источник этих средств. То же самое касается финансов политических партий.
РГ | Конфискация имущества вернется в Уголовный кодекс?
Гришанков | Комитет по безопасности Госдумы настаивает на этом. Того же требует и определение Конституционного суда РФ N 251-0 от 8 июля 2004 года. И не только для борьбы с коррупцией, но и с терроризмом, наркобизнесом, черным рынком оружия, работорговлей. Когда псевдолиберальные юристы говорят, что норма конфискации существует в законе, они лукавят, потому что в соответствии с международным правом такие статьи должны существовать в Уголовном кодексе, а не только в Уголовно-процессуальном. Требования о наличии норм конфискации содержатся во всех конвенциях, которые подписала Россия. В некоторых странах эти нормы особенно ужесточены. К примеру, в Италии. Важно уточнение: мы не предлагаем вернуться к общей конфискации, как это было в советские времена.
Некоторые страны довольно успешно применяют такую меру, как "гражданская конфискация". Дополнение нашего законодательства этой нормой заставит чиновников испытывать страх по поводу незаконно нажитого имущества, многих удержит от криминальных соблазнов. Неплохие правовые предпосылки для предупреждения коррупции заложены в новом Законе "О государственной гражданской службе Российской Федерации". Однако считаю очень важным дополнить наше законодательство нормой о введении запрета гражданским служащим в течение двух или нескольких лет занимать должности и выполнять работу в организациях частного сектора, который они раньше контролировали.
РГ | А кто будет отслеживать их судьбу после увольнения с госслужбы?
Гришанков | Это принципиальный вопрос: каким образом брать на контроль деятельность бывших публичных должностных лиц и следить, чтобы они не вышли за строгие рамки ограничений? Наиболее действенными рычагами располагают органы прокуратуры. Вероятно, именно они и должны взять надзор за "отставниками" госслужбы.
РГ | А если коррупционер перевел украденное за границу?
Гришанков | Международные нормы позволят возвращать конфискованные активы в страну их происхождения. В конвенции прямо говорится о возврате преступных финансов тому государству, где они были украдены. Необходимо уже сейчас внести в законодательство такие изменения, которые позволят нашим зарубежным партнерам выполнять требования России по возвращению конфискованного имущества.
РГ | Ваша комиссия уже внесла свои предложения?
Гришанков | Мы готовим к ратификации две международные конвенции - одна Совета Европы "О гражданско-правовой ответственности за коррупцию" и аналогичная ООН. Последняя наиболее свежая - принята в 2003 году. А вот европейская действует с 1999 года, но до сих пор даже не внесена в Госдуму. Дело в том, что для ратификации этих документов необходимо поменять свое внутреннее законодательство. Причем не только внести изменения в Уголовный и в Уголовно-процессуальный кодексы, но и сделать важные поправки в ряд других законодательных актов. Я надеюсь, что уже в нынешнем году они будут внесены в Законодательное Собрание. Задача нашей комиссии - с максимальной оперативностью выполнить подготовительный этап.
РГ | Какие цели ставят европейские эксперты, участвуя в Проекте?
Гришанков | Эксперты Совета Европы в первую очередь хотят внести в российское право эффективные способы защиты людей, которые пострадали от коррупции, - с возмещением материального ущерба. Такая возможность даст дополнительный стимул гражданам обращаться в правоохранительные органы, что, в свою очередь, снизит латентность коррупционных преступлений.