Обе постановки Алексея Бородина на самом деле являются одной и той же пьесой, но имеют массу различий. В них обещается не просто криминальная история с участием мастера сыска Эраста Фандорина, проникнутая японским духом и боевыми искусствами, но и поданная по-разному, увиденная с разных, подчас противоположных точек зрения, с разным восприятием мира, чувственным и рациональным.
Фандорина будет играть Алексей Веселкин, а Петр Красилов, игравший статского советника в ранней постановке Акунина "Азазель", разжалован до японца Масы. Актеры в обоих спектаклях одни и те же, зато разными будут участвующие в постановке кролики - один белый, другой черный. Правда, белый нынче сильно линяет, что вызывает серьезные опасения, удастся ли сохранить это важнейшее различие между двумя версиями спектакля.
Вместо того чтобы брать на роль настоящих японцев, создатели спектакля предпочли обучить русских актеров изъясняться по-японски. Репетиторством занимались Борис Акунин лично и сотрудники японского посольства. Эпизоды на японском языке без перевода рассчитаны на зрителя, японского языка не знающего. Что делать с теми, кто им владеет, авторы пока не решили. Видимо, полиглотам придется смириться с тем, что все секреты они узнают быстрее, чем надо, и наслаждаться японской атмосферой.
В таком изобилии Фандориных, которые размножаются в театральном, телевизионном и киношном виде как те же кролики, сценический вариант вызывает особый интерес писателя. Акунину ужасно "любопытно, что Алексей Владимирович (Бородин. - А.З.) сделает из этой затеи, потому что она сама мне пришла в голову несколько неожиданно, а отдуваться за это приходится театру".
Еще он сказал, что к своим пьесам он относится несерьезно: "Для меня серьезная работа - написание детективных романов, а пьесы я сочиняю, когда мне хочется отдохнуть. Ведь в пьесе ничего трудного нет: нет пейзажных описаний, а самое простое, что есть в тексте прозаическом, - это прямая речь. А что непонятно, можно в скобочках объяснить корявым языком... И эту пьесу я писал так, чтобы она существовала органично на сцене, а не на бумаге".
Российская газета | Вы могли бы рассказать подробнее про различие между постановками?
Акунин | Пьесы начинаются совершенно одинаково, потом начинается некоторое разветвление сюжета. Сюжет то расходится, и зритель уже будет ожидать, что он разошелся совсем, а он вдруг берет и сходится обратно. То есть это такая игра с обманутыми ожиданиями. Вся разница поначалу в том, что в первой пьесе Эраст Петрович появляется со сломанной рукой, а во второй - со сломанной ногой.
РГ | А показывать вы их как будете?
Акунин | Показывать их будут в разные дни. Я вот только думаю, что друзья и родственники и также журналисты, у которых работа такая, должны все это будут посмотреть в один день. А вообще предполагается, что зритель попадет то на одну пьесу, то на другую. Они совершенно самодостаточные. Если ему понравится этот вариант или вызовет любопытство, то он сходит и на второй.