Недавно созданное министерство регионального развития предлагает совершенно иначе посмотреть на административное деление России - с точки зрения экономики. "Пробным шаром" этой новой региональной политики стал Красноярский край, в который вошли - пока только по итогам референдума - Эвенкия и Таймыр.
Что стоит за такой перекройкой? Будет ли укрощен беспрецедентный рост тарифов на услуги ЖКХ? Кто теперь получит бесплатное жилье по новому Жилищному кодексу? Обо всем этом рассказал на "деловом завтраке" в "Российской газете" министр регионального развития Владимир Яковлев.
Российская газета | Центр продемонстрировал свою заинтересованность в успехе "красноярского слияния". В качестве приданого, если так можно сказать, подписан указ о поддержке важнейших инвестиционных, прежде всего инфраструктурных и энергетических, проектов края. Другие регионы в случае их объединения ждет такая же помощь?
Владимир Яковлев | Считаю, что в каждом конкретном случае не жалко средств. Надо помнить, что бизнес быстрее пойдет туда, где государство поддержит его присутствие своими инвестициями. Об этом говорит и мировой опыт.
РГ | Как скоро можно ожидать результатов "красноярского слияния"?
Яковлев | Уже через год-два, максимум три, они будут. Почему? Потому что весь край становится донором. Он будет жить совсем в других бюджетных условиях. Во-вторых, есть переходный период, в котором федеральный центр будет активно участвовать. И президент уже подписал указ о выделении средств на ряд важнейших объектов, прежде всего инфраструктурных и энергетических. К тому же 9 тысяч жителей Крайнего Севера должны быть переселены в более комфортные условия проживания. Это будет сразу заметно.
РГ | Почему "пилотным" проектом стал именно Красноярский край?
Яковлев | Стартовым был Пермский край.
РГ | Да, но там не было такой основательной экономической подготовки.
Яковлев | И тем не менее. При объединении Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа обнаружилась известная, в общем-то, ситуация. Хотя и область, и округ находились примерно в одних условиях в дотационном Коми-Пермяцком АО, социальные стандарты были очень низкие. Такая же картина, подчеркну, и во многих других территориях. Все это только подтвердило наши настроения, что нужно создавать очаги роста вокруг быстрорастущих городов-доноров, как это делается во всем мире.
Теперь о Красноярском крае. Ситуация такова, что на 18 тысяч жителей Эвенкии приходится 1000 чиновников только федерального уровня. Разумно ли это? При этом развития никакого. Хотя, напомню, на юге Эвенкии есть Богучанская ГЭС. Ее запуск, и ему способствует указ президента, поможет создать современный лесопромышленный комплекс, получить новые рабочие места, привлечь людей из других регионов. Сможет это сделать Эвенкия в одиночку? Нет. Таймыр - примерно такая же картина, только людей живет побольше. И опять же - на юге округа возможна добыча полезных ископаемых, но она может идти только с участием такого мощного соседа, как Красноярский край. Так вот, если в новых условиях пойдет промышленный рост, а социальное положение людей улучшится, значит, объединение заработало.
Почему только сейчас мы пришли к такому решению? Что - пришла мода на объединения, как когда-то была мода на провозглашение всяческих суверенитетов? Думаю, дело еще и в том, что такое понятие, как "региональная политика", отсутствовало в России многие годы. На сегодняшний день нет даже закона об основах регионального развития. Регионы жили сами по себе, подписывая друг с другом соглашения. Только с созданием нашего министерства начал разрабатываться подход к региональной политике. Мы стали, с одной стороны, лоббистами региональных интересов, а с другой стороны, критиками и ограничителями, если что-то неправильно идет. Россия долгие годы не имела единого плана развития. Сейчас мы неизбежно возвращаемся к этому. Мы создаем действительно новую схему управления, разумного сочетания экономических, политических, моральных и даже исторических факторов. Но базовым принципом на сегодняшнем этапе становится экономическая эффективность слияния регионов.
В очередь, регионы, в очередь!
РГ | Кто следующий на укрупнение?
Яковлев | Предложений много, но не для всех подошло время. Я изучил историю территориального деления страны, начиная с Петра I, чтобы понять, как это целесообразно делать. Но мне не хотелось бы сейчас утверждать что-то, что может вызвать неоднозначную реакцию.
К примеру, Хакасия традиционно была в Красноярском крае и могла бы участвовать уже в теперешней программе объединения, но не подошло пока для этого время. Не созрели пока. И очень важно, чтобы этот первый блин - и пермский, и красноярский - доказал оправданность решения, чтобы другие захотели объединиться.
РГ | И сколько же, по-вашему, нужно иметь самодостаточных, экономически эффективных регионов?
Яковлев | Я думаю, что было бы разумно довести число регионов до 50-60 вместо нынешних 89. Хотя их может быть и меньше, может быть и больше, и по времени строго ограничить этот процесс сложно. Также непросто спрогнозировать точное число слияний.
РГ | На Дальнем Востоке, как пишут наши читатели из Владивостока, люди знакомы с идеей собрать в один субъект "Тихоокеанскую Россию", прибрежные территории: Камчатку, Сахалин и Приморье. А куда будут отнесены другие дальневосточные края и области? Кстати, и из вашего родного Питера есть много вопросов о возможном объединении города и области.
Яковлев | Как только я поднимал вопрос по объединению Санкт-Петербурга и Ленинградской области, когда еще был губернатором Санкт-Петербурга, мне сразу говорили: "Он делает это для того, чтобы привлечь внимание". А на самом деле, когда административно разделены город и область, это очень препятствует развитию и того, и другого. Взять хотя бы строительство кольцевой дороги, транспортных магистралей, соединяющих Москву и Санкт-Петербург, проходящих по областной территории. Сколько тут требовалось и потребуется еще согласований, какой торг идет вокруг каждого клочка земли. А если бы был объединенный регион, гораздо легче было бы развиваться. Да и дешевле.
Теперь - снова о региональной политике. Макроэкономика у нас сегодня замечательная: сложился огромный Стабилизационный фонд, бюджет выполняется с большим профицитом, то есть каждый год остается "излишек". Золотовалютные запасы - огромные. А реальная экономика просто застыла, на многих территориях за последнее время практически нет промышленных новостроек. И крайне мало государственных проектов, которые могли бы тянуть регионы.
РГ | Вы считаете, что нам нужны новые БАМы?
Яковлев | А что плохого в БАМе? Во всем мире, я повторяюсь, строятся магистрали - шоссе, железнодорожные пути, - проходящие через всю страну или доходящие до отдаленных регионов. Появляется дорога - появляется жизнь. Сейчас таких проектов - по пальцам пересчитать. Это автодорога Чита - Хабаровск, кольцевая дорога вокруг Санкт-Петербурга, железная дорога в Астраханской области и до Якутска. Весь мир создает экономику вокруг быстрорастущих городов, где уже был сосредоточен производственный, интеллектуальный потенциал, где основная рабочая сила.
У нас крупные города, к сожалению, почти все расположены в европейской России. За последним городом-миллионером Новосибирском идут бескрайняя Сибирь и Дальний Восток, с не столь населенными городами. Тем не менее и там применима такая же модель развития.
Весь мир создает экономику вокруг быстрорастущих городов, где уже был сосредоточен производственный, интеллектуальный потенциал, где основная рабочая сила
Если говорить о Дальневосточном регионе, или, как его ваши читатели назвали, - "Тихоокеанской Сибири", то там есть перспективные зоны для развития. Например, Сахалин - разработка нефтяных шельфов. Необходимо модернизировать железную дорогу, соединить остров с материком либо тоннелем, либо мостом. В проектах предусматривается строительство нескольких заводов по переработке газа, нефтяных продуктов, и это может создать хорошие предпосылки.
Необязательно связывать появление новых "экономических каркасов" с нефтью или углем. В мире созданы крупнейшие торгово-промышленные экономические зоны, где сосредоточено огромное количество товаров и денег. Поэтому наша задача подумать, как сделать такую же структуру вокруг Хабаровска и Владивостока, связав их скоростными магистралями, обустроив океанское побережье, создав сеть курортов. В Сибири - вокруг Красноярского края, на Урале - вокруг Екатеринбурга могли бы сплотиться многие регионы. На Юге - вокруг Краснодара и Ставрополя. Москва и Санкт-Петербург могли быть стать, с учетом строительства крупнейших магистралей, новым мегарегионом, который втянул бы в себя недостаточно развитые на сегодняшний день территории Псковской, Тверской, Ленинградской, Новгородской областей.
РГ | Вы не боитесь Китая и допускаете привлечение китайцев к освоению этого региона и его заселению?
Яковлев | Знаете, что сделал Китай? За последние 10 лет на границе с Россией выросли благоустроенные города. Когда-то, вспоминают в Благовещенске, китайцы у них в услужении были, а сейчас они считают за какую-то благодарность работать у китайца. Это что, дело? Необходимо, чтобы китайцы работали на нашу экономику, а не мы на них.
Считаю, что на таких границах нам нужна более агрессивная политика. Наилучшие экономические условия с понятными правилами игры, чтобы приходил бизнес.
Важно, чтобы наше население там почувствовало, что мы нужны им, а они нужны нам. Вопрос именно таким образом стоит.
Возлюби ближнего своего. Из ближнего зарубежья
РГ | Что еще, помимо экономических схем, может стимулировать объединение, поиск новых региональных технологий?
Яковлев | Главная проблема и тихоокеанской, и уральской, и сибирской России, в общем, всего, что за Уралом, - обезлюдение территорий. Причем исход населения из регионов происходит очень активно, что и подтверждают итоги переписей. Сейчас там проживает меньше 30 миллионов человек, хотя по территории это, несомненно, большая часть страны. Не скажу, что и в других регионах все отлично. По прогнозным оценкам демографов, через 25 лет население всей России будет 125 миллионов человек, а через 50 лет мы можем выйти даже из круглой цифры в 100 миллионов.
Как быть? Мне очень странно, но, рассуждая о демографических проблемах, причем проблемах просто страшных, уже мало кто вспоминает о мигрантах. Так сложилось, что сегодня миграционные потоки никто не регулирует. Действия миграционной службы, поскольку она находится в МВД, носят в основном регистрационный и запретительный характер. Между тем миграция во всем мире уже стала элементом экономики. Это же трудовые ресурсы! Мы много рассуждаем о детях и внуках войны, о демографических ямах, но не хотим увидеть, что в стране полным-полно людей, желающих и умеющих работать, занимать рабочие места, в том числе и непрестижные. По оценкам минэкономразвития, нелегальных мигрантов в России 10-12 миллионов человек, по оценке МВД - 5-6 миллионов. А легальных, тех, которые зарегистрированы, 400 тысяч.
А если говорить о демографии России в целом, то цифры удручающие. 30 миллионов женщин трудоспособного возраста, из них лишь 10 миллионов работающих. Остальные либо на пособиях по безработице "сидят", либо по уходу за ребенком, либо по каким-то другим причинам. Из 20 миллионов мужиков трудоспособного возраста - 1 миллион в местах лишения свободы, 5 миллионов под ружьем: в армии, правоохранительных органах, таможенных и прочих службах. Примерно столько же алкоголиков и наркоманов. А работающих всего 5 миллионов.
РГ | Не считаете ли вы целесообразным вывести миграционную службу из подчинения МВД и перевести ее, например, в министерство регионального развития?
Яковлев | Что касается миграционной службы, то надо менять подходы. Сейчас мы пускаем всех подряд. Европа же, планируя миграционные потоки, четко определила по годам, какие специалисты им понадобятся, чтобы не тратиться на подготовку. Мы же ничего этого не учитываем, не планируем. Между тем за пределами нашей страны проживает порядка 20-25 миллионов русскоязычного населения, которые могли бы приехать, если им создать условия. Как правило, это квалифицированные специалисты, в которых страна нуждается. Чего же не привлекаем их?
Нет возможности для них условия создать? Значит, надо часть средств, которые так или иначе идут на миграционные программы, использовать для обустройства переселенцев из ближнего зарубежья. Это, я уверен, окупится многократно. Но если мы не будем планировать, то может оказаться, что мы вообще никаких демографических проблем и не решим.
Жилищный кодекс против тарифов
РГ | Коммунальная реформа у народа стала ассоциироваться прежде всего с высокими тарифами. Но после вмешательства прокуроров ситуация с начала года стала несколько улучшаться. Выходит, что не обойтись без суда, чтобы снизить цены, как, например, в Воронеже?
Яковлев | Начну с другого примера. С Корякского автономного округа. Еще два года назад, когда я был вице-премьером и занимался коммунальными проблемами, мы говорили, что там необходимы жесткие меры. Каждая зима там - настоящая война со стихией. Но, признаюсь, что там происходит на самом деле, мы до конца не представляли. Выяснилось, когда послали специальную комиссию. Коммунального хозяйства как такового нет, но есть начальник. Получает 90 тысяч рублей. Округ выживает только за счет северного завоза. Это огромные деньги - 800-900 миллионов рублей в год на 24-тысячное население! Подсчитайте. Уголь большей частью везут из Кузбасса. Его цена доходит до 6 тысяч рублей за тонну! Вертолетами возят дизельное топливо, и на каждый рейс затрачивается 5 тонн керосина.
Наши выводы. Создать в округе дирекцию федерального подчинения. Не тратить деньги на локальные ремонты и заняться полным перевооружением того, что там есть. Поставить оборудование, которое работает на местном буром угле, который находится всего лишь в 14 километрах от столицы округа Паланы.
РГ | И не стоит 200 долларов за тонну.
Яковлев | Да, и многое сразу решается. Переоборудование будет стоить полтора миллиарда рублей. Окупаемость проекта - два года. Снимаются вопросы по доставке топлива.
Но не в лучшем состоянии коммунальное хозяйство и на Камчатке, и в Якутии, и в Эвенкии, и на Таймыре. Вот, кстати, чем там придется серьезно заняться после объединения.
Теперь по ЖКХ в целом. Все знают, что ситуация в отрасли крайне опасная. Повторю много раз звучавшие цифры. Из 2800 миллионов квадратных метров в стране 92 миллиона - ветхий аварийный фонд, еще 650 миллионов квадратных метров - это "хрущевки". На ремонт и реконструкцию нужны огромные средства. Потребность в жилье - полтора миллиарда квадратных метров. В прошлом году в стране введено в строй 40 миллионов квадратных метров жилья, в то время как в 1986 году строили в два раза больше. Инженерные коммуникации изношены на 40-80 процентов, как и оборудование ТЭЦ и котельных. Поэтому надо понимать, что рост тарифов - это не столько желание получить прибыль, сколько жест отчаяния, попытка хоть какие-то деньги иметь для бесконечных ремонтов.
РГ | Но люди порой не понимают, за что платят: тарифы растут, а качество услуг ухудшается.
Яковлев | Поэтому я и говорю, что срочно необходимо провести финансовый и технологический аудит. Разложить все по полочкам. Определить, кто за что отвечает. Сегодня долги перед ЖКХ составляют 240 миллиардов рублей, долги предприятий ЖКХ - 320 миллиардов рублей. Каждый год цифры растут. Почему? В том числе потому, что есть система льгот гражданам. Предприятия все-таки услугу оказывают, льготник свою долю оплачивает, а бюджет делает это процентов на 80. И этот остаток все время растет.
Теперь Жилищный кодекс предписывает, что за услугу надо платить полным рублем. При этом в нем не сказано, что это гражданин должен платить. За тех, кто признан малообеспеченным, кому полагается субсидия, платит государство. По новому кодексу все эти деньги должны попасть на персонифицированный расчетный счет получателя. Это гарантирует, что гражданин эти деньги получит, а значит, и коммунальщики.
РГ | Насколько рост тарифов обоснован?
Яковлев | Если тарифы естественных монополистов - "Газпрома", железной дороги, энергетиков - будут увеличиваться, то и в ЖКХ цены подскочат. Чудес не бывает. Если идет инфляция, к ней подтягиваются тарифы. Раньше в этом много было популизма, к примеру, к выборным кампаниям цены, как правило, не поднимались даже на инфляционную составляющую. А теперь, когда изменился порядок выборов губернаторов, регионы решили сразу "поправить свое положение". В Волгограде подняли цены сразу на 90 процентов. Это невозможно, но это сделали. Надо учесть и так называемые цены свободного рынка, прежде всего на бензин и металл, строительные материалы тоже пошли в рост. Как их остановить? Для этого придется придержать естественных монополистов.
А что делать в этой ситуации людям? Активно создавать товарищества собственников жилья по новому Жилищному кодексу, что сейчас и делается. В тех товариществах, которые создаются вновь, расходы составляют в среднем 31-32 рубля на квадратный метр. И частный бизнес в рамках этих тарифов успешно обслуживает коммуналку и неплохо на этом зарабатывает.
РГ | Но это относится только к новостройкам.
Яковлев | Я сознательно веду разговор к этой теме. Да, в домах, построенных максимум пять - семь лет назад, собственники могут объединиться. А что делать с другим многоквартирным жильем? Люди не виноваты в том, что государство или владельцы домов не сделали ремонт. Возложить расходы на население, на мой взгляд, недопустимо. И потому нужно активно использовать нормы нового Жилищного кодекса, которые дают возможность отстаивать права людей в споре с предприятиями ЖКХ.
РГ | Жилищный кодекс покончил с бесплатным жильем. Право на него имеют теперь только малоимущие. Кто и как будет их определять?
Яковлев | В конце февраля я подписал приказ о методических рекомендациях по определению малоимущих и по правилам постановки на учет для получения жилья. Но это лишь рекомендации. Согласно Жилищному кодексу право определять малоимущих возложено на субъекты Федерации. Поэтому власти регионов должны принять местные законы по порядку определения малоимущих. И уже на их основании вести работу. Наши рекомендации - это лишь маленькая подсказка для регионов. Подчеркну, что новый кодекс дал большие полномочия местным органам власти. К примеру, регионы могут устанавливать уровень совокупного дохода семьи, который дает право на получение субсидий, не в 22 процента, а ниже - настолько, насколько позволяет экономика территории.
И здесь мы возвращаемся к тому, с чего начали сегодняшний разговор, к теме экономически целесообразного и обоснованного укрупнения регионов России. Ясно, что только крупный и полноценно развивающийся регион может обеспечить для его жителей высокий уровень социальной защиты.
Досье "РГ"
Историки насчитали в эволюции административно-территориального деления России со времен императора Петра I 13 этапов. Любопытно, что укрупнение и разукрупнение поочередно сменяли друг друга. В результате первой петровской реформы государство было разделено на 8 огромных губерний. Две последующие привели к тому, что в России стало 14 губерний. Екатерина II довела "дробление" до 40 губерний, главной причиной этого было присоединение новых земель. Павел I упразднил 11 губерний и уменьшил число уездов. Во второй половине девятнадцатого века присоединяемые к России территории Казахстана и Средней Азии получали статус областей. Советские власти в 1918 году решили "размельчить" старые губернии. Реформа конца 20-х годов прошлого века ввела "советские экономические области", разделенные на округа, районы и сельсоветы. На территории современной России было образовано 40 областей, 7 краев и 10 АССР. Очередная кампания по размельчению прошла в 1943 - 1954 годах. К этому времени относится и передача Крымской АССР в состав Украины. В 1957 году были восстановлены некоторые автономные республики, упраздненные Сталиным (например, Калмыцкая), но в целом с тех пор изменения носили косметический характер. Создание в 2000 году 7 федеральных округов многие политики и эксперты считают предвестником новой реформы административно-территориального деления.
Между тем
Вчера председатель краевой избирательной комиссии Константин Бочаров огласил окончательные итоги референдума по объединению Красноярского края, Таймырского и Эвенкийского автономных округов.
В голосовании на территории края приняли участие 1 миллион 267 тысяч 382 человека. Явка составила 62,67%. "За" проголосовали 1 млн. 170 тыс. 598 избирателей, то есть 92,44%. "Против" - 83 тыс. 946 человек, что составляет 6,63%. На вчерашнем заседании крайизбирком признал референдум состоявшимся, а его результаты действительными.
Одновременно результаты референдума утвердила Таймырская окружная избирательная комиссия. "Да" объединению сказали 12 тысяч 668 человек, или 69,95% голосовавших таймырцев.
А в Эвенкии "за" проголосовали 7 тысяч 347 эвенкийцев, или 79,87%.