Следователи, имена которых до сих пор тщательно скрывает прокуратура, хотят по окуркам, взятым с дачи Квачкова, доказать, что бывшие десантники бывали в загородном доме отставного полковника ГРУ. Взятие образцов на экспертизу - пока единственные следственные действия, которые полностью поддерживают адвокаты Яшина и Найденова. Защитники уверены, что именно экспертиза даст основания опровергнуть версию следствия. Дело в том, что, во-первых, Яшин с Найденовым не отрицают, что бывали на даче у Квачкова, но совсем не тогда, когда заявляет следствие. Во-вторых, Найденов не курит, а Яшин уверяет, что окурки, которые есть в распоряжении следствия, не имеют к нему никакого отношения.
Игорь Карватко - единственный фигурант этого уголовного дела, который находится на свободе и дает показания как свидетель, рассказывает, что Яшина и Найденова на дачу Квачкова привозил он.
И там, на даче, он видел аккумулятор, туристические коврики и шнур. Напомним, что на месте покушения оперативники нашли автомобильный аккумулятор со шнуром, протянутым к заложенной бомбе. Именно эти вещи опознал Карватко, рассказав следователям, что первый раз он видел их на даче у Квачкова. Адвокат рассказал корреспондентам "РГ" о странном несоответствии. На даче шнур, протянутый для освещения бани, был короткий, а на месте преступления - очень длинный. Следствие мудро в протоколе опознания длину шнура указывать не стало.
После ареста Найденова произошло одно весьма странное происшествие на Люсиновской улице. Жена Найденова Ирина Ветрова, которая шла в офис адвоката, была сбита машиной, которая с места ДТП скрылась. Пострадавшую женщину с многочисленными переломами доставили в больницу. Пока она находится в тяжелом состоянии. Сотрудники милиции были на месте наезда вместе с машиной "скорой помощи", но когда адвокат Руслан Коблев обратился в ГИБДД Центрального округа с вопросом, возбуждено ли уголовное дело по данному факту, то получил ответ, что в инспекции про этот наезд ничего не известно. По мнению адвоката Найденова, у него нет информации, что ДТП имеет связь с делом его клиента, но ситуация выглядит подозрительной.
Итак, число основных фигурантов уголовного дела о покушении на Анатолия Чубайса дошло до семи человек. Это бывший полковник ГРУ Владимир Квачков, его сын Александр, подруга сына Елена Пожетных, два бывших военнослужащих 45-го полка ВДВ Александр Найденов и Роберт Яшин, некто Карватко и Иван Миронов. Экономические версии преступления, похоже, отброшены, перестали говорить и о том, что напавшие выполняли чей-то криминальный заказ. Речь теперь идет о заговоре военных, реализовать который пытались члены некой подпольной национал-патриотической ветеранской организации исключительно "из идеологических соображений". Таким образом, вскоре мы впервые в истории современной России можем стать свидетелями сенсационного процесса.
Честно говоря, нам в этой версии почему-то не все кажется бесспорным. Может быть, в силу ее неординарности. Следствие активно распутывает таинственный узел, но, ссылаясь на свои тайны, ничего нам не объясняет. А людям не запретишь все подвергать сомнению и строить свои предположения. Поэтому, опираясь на те сведения, которые уже широко известны, и переговорив со многими сослуживцами главного подозреваемого Квачкова, мы попытались выстроить собственную версию случившегося.
Зададимся вопросом: откуда возникла идея приверженности Владимира Квачкова к некой экстремистской националистической организации? Скорее всего, из анализа тех материалов, которые собирал отставной полковник для своей докторской диссертации. Теория партизанской войны, над которой работал Квачков, объективно требовала осмысления идеологических мотивов, побуждающих людей по своей воле брать в руки оружие. По большому счету мы практически ничего не знаем о ваххабизме, о глубинных побудительных мотивах полевых командиров Гелаева, Хаттаба, Басаева, хотя война на Северном Кавказе идет уже больше десяти лет. Квачков объективно должен был осмысливать как патриотизм в широком понимании этого слова, так и национализм в очень узком, даже экстремистском его смысле.
В собранных Квачковым материалах налицо достаточно серьезный крючок, на который можно зацепить ученого. Обвинить русского офицера в приверженности исламизму, конечно, глупо, а причислить к махровым националистам - вполне возможно. В окружении Квачкова были разные люди. Одно время были и такие, кто сыпал заявлениями насчет тех, кто "довел армию до нищеты". Мы знаем, чего стоит обычная болтовня, да еще за стаканчиком горячительного. Но если все это фиксировать и запротоколировать, можно сделать далеко идущие выводы.
По словам Квачкова, еще задолго до его ареста он пару лет как заметил - за ним следят, его телефоны прослушивают. Друзья тогда посмеялись, мол, не перегрелся ли от научных забот? А может быть, и зря. Впрочем, в своих контактах и поведении он ничего не менял, потому как не мог заподозрить себя ни в чем предосудительном.
По версии источников со ссылкой на следствие, в покушении на главу РАО "ЕЭС" могли быть задействованы не менее семи человек. Один стоял на выезде из дачного поселка Жаворонки, другой на Минском шоссе. Еще один сидел в окопе и подрывал мину. Двое были с автоматами, двое с гранатометами. Семь фамилий сейчас в деле и фигурируют. Любопытно, что недавно арестованные бывшие военнослужащие 45-го полка ВДВ, по нашей информации, были в оперативном розыске еще до того, как Карватко указал на них как на соучастников. Оба числятся членами патриотической ветеранской организации "Тропа". Как рассказал нам адвокат, с одним из них Квачков хотя и знаком, но виделся с ним давно. А фамилию второго бывшего десантника - Найденова - он даже не слышал.
Наверное, в деле о покушении есть много интересных материалов, в том числе по линии оперативного наблюдения. По очень похожим признакам формировалось дело об убийстве журналиста Дмитрия Холодова. Оно строилось на показаниях солдата, которого считают нештатным осведомителем особого отдела, а все остальное - оперативные наблюдения, кто с кем ходил в баню, кто вслух заявлял, что надо бы приструнить бойкого репортера. Чем все закончилось, известно - разведчиков из 45 полка ВДВ суд оправдал. Оказалось, что истинных убийц журналиста не нашли, потому что десять лет следствие шло по ложному пути.