Вопрос вопросов: праздник нас объединил или разделил? Пролил бальзам на наши израненные души или посыпал соль на раны? Рейтинг, дай ответ.
Финита ля мелодрама?
В заключительной серии "Звезды эпохи" события неслись, можно сказать, стремглав: писатель Семенов снова заставил любимую себя ждать, отъезжая по делам то в Штаты, то в Японию, но дочь она ему все-таки родила, а Сталин присудил ему очередную премию своего имени и умер. Хрущев пришел к власти и уволил Семенова с должности главного редактора "ЛГ". Артистку Семенову уволили из Малого театра, и она упала в обморок, а когда очнулась, ушла в запой. Когда вернулась оттуда - было это уже в клинике, - выяснилось, что суженый ушел от нее, женился на другой и уехал в Ташкент писать роман и переосмысливать свое отношение к вождю. Больше мы его не видели.
Видели ее. Валентина попыталась пробиться к высокому начальству, но оно ее обозвало "сталинской профурсеткой". В финале покинутая и отвергнутая женщина-звезда бредет вдоль кремлевской стены, доходит до таблички "Анатолий Седов", гладит ее, и мы понимаем, что единственный, кого она любила, так это его.
Все-таки хорошо, что авторы поменяли в фамилиях главных героев по несколько букв. Не так неудобно ерничать по поводу такого мыльного навара на исторической действительности. Они (авторы) делают вид, что Серова, Симонов и остальные известные персонажи не имеют отношения к показанному на экране, и мы сделаем вид, будто им поверили.
Если бы они еще догадались переменить фамилию другого выдающегося персонажа этого действа - Сталина. Скажем, на "Салин". Или...
Ладно, остановимся... Сталин в фильме - это некий рок, то покровительствующий героям, то осложняющий им жизнь.
Но тогда получается совсем нечто латино-арабское - Кармелита, Изаура, просто Мария, просто Валентина, просто богатые тоже плачут и спиваются. Это неинтересно и несерьезно. Потому спекуляция на именах и сплетнях, на домыслах и апокрифах - важная составляющая всего проекта.
Сталин - наша слава роковая?
В том-то и дело: сочинение Юрия Кары к Дню Победы, как бы это сказать поделикатнее, настырно кокетливо. Причем и с вашими, и с нашими. И с теми, и с другими - через запятую.
Приехал любимый писатель любимого вождя в ресторан ЦДЛ отметить очередной успех (то ли свой, то ли жены - не помню), а тут посреди полутемного зала в полном одиночестве сидит женщина - грустная-грустная. По тому, как к ней обратилась Седова ("Фаина Георгиевна"), мы сразу догадались, что это Раневская, которая поделилась горькими переживаниями за свою подругу-поэтессу. По тому, как ее величала рассказчица ("Анна Андреевна") мы тут же сообразили, что речь идет об Ахматовой и той экзекуции, которой ее подвергли в первые послевоенные годы. Обе звезды эпохи с трудом натянули на свои лица постные выражения, и сюжет помчал дальше к своему финалу.
Вроде никто не должен быть в претензии. И несправедливости режима помянуты, и радости, им ниспосланные, воспроизведены. И тем, кто сталинскую эпоху ненавидел и ненавидит, брошено несколько костей - пусть погрызут. И те, кто ностальгируют по ней, должны остаться довольными.
Но и те, и другие в претензии. В частности, к Армену Джигарханяну. Одни за то, что он душегуба и палача представил в каком-то смысле пай-дедушкой, а в каком-то - душкой-паханом. Другие хотели бы видеть генералиссимуса более молодым и похожим на Михаила Геловани в фильме "Падение Берлина". Хотя они-то должны быть благодарны артисту ввиду того, что в дни, предшествующие празднику, культ личности вождя и сама его личность подвергались временами сокрушительной критике в художественном и документальном кино, а также в многочисленных выступлениях журналистов и политологов.
А здесь Джигарханян обаянием своего героя не обделил. Напротив, наградил. Может, и его Сталин - злодей, но фольклорный, полномасштабный. Такой, в присутствии которого все прочие персонажи - людишки, букашки, таракашки. В том числе и писатель Семенов (Симонов), генерал Родоновский (Рокоссовский), актриса Седова (Серова). Просто они его фавориты. Тараканище на них поставил. А когда он их оставил вниманием и заботой, то и они, увы, пропали. Финита ля исторический комикс?..
Финита ля трагедия?
Пенкоснимательство как творчество само по себе - занятие не такое уж и не богоугодное, как могло бы показаться с первого взгляда. А что такое экранизация как принцип? Конечно, это самое. Просто многое зависит от качества молока или варенья.
Качество прозы Фазиля Искандера позволило сделать Юрию Каре "Пиры Валтасара". Возможно, и "Мастер и Маргарита" - экранизация, осуществленная этим режиссером и до сих пор томящаяся в сейфе продюсера картины, тоже представляет собой какую-то художественную ценность. Но тут-то пенкоснимательством режиссеру пришлось заниматься не с прозы, а с баек, сплетен, апокрифов, молвы... Ну и получилось то, что получилось.
Потерпевшей стороной в этом предприятии надо бы считать в первую очередь прототипов. Родственники попытались заступиться, но без особого успеха. Одна теперь надежда на документалистов. О том, как заступилась за Серову документальная лента "В.С. Возлюбленная солдата", я написал в предыдущем обозрении. Теперь стоит сказать, что и за Симонова документалистами было замолвлено доброе слово. Сразу по окончании "Звезды эпохи" пошла лента "Писатель и вождь", где Владимир Мелетин представил свою версию драматической жизни Константина Симонова. И эта работа носит эскизный характер, но в ней сказано главное - о драме заложничества, о "стокгольмском синдроме" человека сталинской эпохи, и о том, как этот человек пытался его изжить. И еще о том, что война с ее потерями и обретениями для него приобрела значение доподлинной реальности в сравнении с иллюзорным сталинским мифомиром, который писатель обожал не меньше, чем артистку Серову. Он в войну бежал всю жизнь. Сначала - бессознательно, а затем и сознательно.
Собственно, и оглядка иных художественных фильмов ("Свои", "Последний поезд", "Штрафбат"), и такой интенсивный интерес к той далекой Отечественной, вызваны не только юбилеем Победы. Смею предположить, что это еще связано с тем же подспудным желанием людей нашей эпохи вступить на более или менее твердую почву исторической реальности, раз уж современность столь зыбка и противоречива.
Праздник таки пролил бальзам на наши израненные души по ходу Парада и во время фейерверка. Мы отстояли Волгоград от Сталина. Все главы были в гости к нам. Запомнилась счастливая улыбка Берлускони по контрасту с непроницаемым лицом японского премьера, счастливое лицо Ельцина, ветераны на старых машинах и песня Тухманова, исполненная с необычайным надрывом.
Парад нас объединил, по крайней мере, у телевизора. Насколько? Рейтинг покажет.