Пауки и мухи
Знакомые с творчеством Кроненберга – с «Мухой», «М. Баттерфляй», «Экзистенц» или «Пауком» - знают его фирменный стиль: как бы полубред, фантасмагория, зыбкость границ между больной фантазией и реальностью, зловещие и всегда непредсказуемые метаморфозы, происходящие с персонажами. Знают и его специфический юмор профессионального висельника, находящего смешным узел на веревке. Он умело манипулирует зрительскими эмоциями и честно в этом признается. Все это наличествует в «Истории насилия», снятой по «графическому роману» Джона Вагнера и Винса Локке. В основе уже слишком избитый, пожалуй, сюжетный ход с буколической семьей, которую терроризирует нечто до поры неопознанное (только на днях этим пугали фестивальных зрителей Михаэль Ханеке в «Тайном» и Доминик Молль в «Лемминге»).
У Тома Сталла, владельца закусочной в провинциальном Миллбруке, любящая жена, сын-школьник и обожаемая дочка-малышка. Но однажды в закусочную приходят некие типы с револьверами, и тихоня Том вдруг обнаруживает профессиональную боевую выучку, уложив обоих одной левой. И становится героем криминальной хроники. После чего вдруг замечает странный интерес к своей персоне – какой-то джентльмен с лицом, похожим на вареную репу, упорно называет его Джоуи. А когда выведенный из терпения Том докажет ему, что он Том, при помощи еще более профессиональных приемов, то даже родная жена усомнится, что он – Том.
Тем более, что и сын его слабак слабаком, но если заведется – всех окружающих везут в больницу. И откуда у него такое?..
Теперь умолкаю: авторы фильма просили не разглашать их тайн, потому что иначе Кроненберг уже не сможет так успешно манипулировать зрителем.
Как всегда у знаменитого канадца, фильм сработан на славу: он напоминает и Дэвида Линча, и Тарантино, а поначалу даже кажется, что в аппаратной по ошибке поставили рулон из Ханеке. Вигго Мортенсен из «Властелина колец» оказался превосходным Томом: в этом парне с честными глазами и впрямь чудится второе дно - бывают такие нежные и любящие убийцы. Вареную репу играет Эд Харрис – как всегда, трагически загадочный. Наконец, ближе к финалу появится полузабытая легенда Голливуда Уильям Херт, со времен «Поцелуя женщины-паука» сильно заматеревший, что и требуется для роли гангстерского босса. Именно здесь триллер и сорвется в тарантиновскую комедийность, начнутся сущие «Бешеные псы» с перестрелками, громче которых только закадровый хохот горячего канадца Кроненберга.
Впрочем, здесь одна из загадок фильма – запланирован ли смех в зале. Канадская пресса, к примеру, обижена за картину – она, мол, совершенно серьезна. Кроненберг на пресс-конференции тоже делал вид, что не ждал такой реакции: «Я думаю, в этом магия фильма и его способность доводить зрителей до истерики».
Мораль картины: от себя не уйдешь. А если бы сценарий писал, к примеру, Островский, он бы назвал его «И хочется в рай, да грехи не пускают». Кроненберг, как и Тарантино, как и Триер, честно верит, что человек в основе чистый экскремент, и как бы ни пудрился, крем-брюле не станет. Горький в этом смысле был куда умнее: для него человек звучал гордо.
А истина посередине.
Искатели счастья
Если канадское кино на подъеме и впервые смогло проникнуть на каннский Олимп аж с двумя лентами (Эгоян и Кроненберг), то любимое всеми кино Италии переживает трудные времена. Как сказал в своем интервью режиссер итальянского конкурсного фильма «Если рожден, уже не спрячешься» (Quando sei nato non puoi piu nasconderti) Марко Туллио Джордана, еще в прошлом году в Италии было снято около ста картин, а уже в 2005-м это число упало до 30, причем ожидается дальнейшее свертывание производства. Сам фильм частично объясняет эту ситуацию – он откровенно слаб. При самых лучших намерениях и наличии пары-тройки неплохо сделанных сцен.
Автора волнует судьба беженцев из стран Ближнего Востока и Восточной Европы, которые пускаются в полный невзгод путь через Средиземное море, чтобы нелегально проникнуть в Италию и там начать новую жизнь. Проблема увидена глазами маленького героя картины, 12-летнего Сандро из благополучной итальянской семьи. Его, как и многих итальянцев, пугают эти заросшие бородами люди в давно не стиранной одежде с их диковатыми привычками и непонятным языком. Но однажды, путешествуя с отцом на яхте, он упал за борт и оказался ночью в открытом море. Он почти уже погибал, когда появился мускулистый юноша и вытащил его из морской бездны. Так Сандро оказался на ботике, до кончиков мачт увешанном беженцами. Его спасителем был молодой румын, который пробирался в Италию вместе с подружкой. Завязалась дружба людей, спаянных одной опасностью. И когда Сандро научился делиться последним глотком воды, он понял и принял к сердцу судьбу бездомных искателей счастья. Он попытается им помочь.
В пересказе все стройно-благородно. В реальном действии возникают неотвеченные вопросы и ненатуральные поступки, событиями слишком очевидно правит рука неумелого драматурга.
Появление этого фильма в конкурсе Каннского фестиваля, по-моему, еще раз обнажает скрытые расчеты его отборщиков. Далеко не впервые каннская программа формируется с явным расчетом на президента жюри. В прошлом году, когда правил Тарантино, ему подбросили множество кассовых боевиков – такие должны были понравиться автору «Килл-Билла». Теперь во главе жюри Эмир Кустурица – стало быть, история о беженцах из бывшей Югославии тронет его сердце. Я даже не удивлюсь, если картина Джордана получит какой-нибудь приз.
Из первых уст |
Марко Туллио Джордана, режиссер фильма «Если рожден, уже не спрячешься»:
- За последние 10-15 лет невероятно выросло число иммигрантов в Италию, и это становится для моей страны огромной проблемой. Итальянцы воспринимают пришельцев как угрозу, но им приходится смириться с ними, потому что этот процесс неостановим. И я хотел сделать фильм о нашей способности (или неспособности) принять эту новую реальность. Мне нужен был незамутненный идеологическими клише, «невинный» взгляд – поэтому наш герой ребенок. У него еще не сформировались предрассудки, он открыт для непривычного. Среди источников, которыми мы пользовались, - книга репортажей и воспоминаний беженцев, осевших в Италии. Но мы не собирались делать политическую картину. Нас интересовал культурологический аспект проблемы. Ведь интеграция в новую жизнь – это прежде всего вопрос культуры. Эти люди должны понять, что им придется оставить позади всю прежнюю жизнь, даже память о ней, им приходится сменить все свои планы.
Поначалу в сценарии эмигранты были из Молдавии. Но я не мог найти артистов, которые подошли бы типажно, и тогда пришла идея снять своего рода Ноев ковчег – на утлом суденышке плывут люди из Албании, Черногории, Косово, Монтенегро. И мне повезло найти на роль молодого героя румына Влада Александру Тома. Он никогда не играл ни в кино, ни на сцене, но обладает удивительной чувственной органикой.
Ларс фон Триер, режиссер фильма «Мандерлай»:
- Я, как все знают, очень взыскателен к себе. И обожаю режиссеров, которые снимают одно и то же кино снова и снова, пытаясь его усовершенствовать. Но я еще недостаточно зрелый. Поэтому будет и третья часть картины.
Мне уже надоело отвечать на вопрос, как я могу снимать фильм об Америке, ни разу там не побывав. Но я американец! Америка оседлала весь мир. Мистер Буш – an asshole (самый мягкий перевод, который могу предложить, - козел – В.К.) – это, надеюсь, не оскорбление. Он постоянно принимает чудовищные решения. К тому же 60 процентов вещей, которыми я пользуюсь в жизни, - американские. Пища, магазины, телевидение… Но у меня нет выбора, и я не могу голосовать. Поэтому я сделал фильм, и не думаю, что это так уж странно.
Дэнни Гловер, исполнитель роли Вильгельма («Мандерлай»):
- «Мандерлай» - это пример того, как американская демократия и капитализм вообще строятся на плечах рабов. Принудительный труд существовал до 60-х годов! Ларс ничего не выдумывает в своем фильме. Больше 70 процентов черных ребятишек все еще ходят в «черные» школы, и в тюрьмах больше черных американцев, чем в колледжах. Моя страна до сих пор не хочет честно в этом признаться самой себе. Мартин Лютер Кинг попытался заговорить об этом – и его убили.
Статья публикуется на сайте в авторской версии.