РГ | Чем все-таки объяснить отсутствие российских фильмов в Канне - это что, результат их неконкурентоспособности?
Жоэль Шапрон | Во-первых, в программе Cinefondation получил приз фильм молодого русского режиссера Николая Хомерики "Вдвоем". Хотя он выпускник французской киношколы, но фильм снят на русском языке, на русские деньги и в России. И я думаю, это как раз то, что сейчас нужно русскому кино, - чтобы отметили его молодое поколение. Что касается полнометражных картин, то действительно они отсутствуют. Но вот, к примеру, во Франции снимается чуть больше двухсот картин в год, тем не менее нас не так волнует, если где-то в конкурсе нет французского фильма. Может, потому, что у нас не так обострено чувство патриотизма. Хочу сказать, что Каннский фестиваль обращает внимание не на кинематографию, а на фильмы. И только потом выясняется, что отобранная лента из России, Германии или Перу. Так что нет никакого предубеждения против русского кино. Я смотрю почти все, что производится в России. И 2005 год, по моему мнению, является ключевым. Потому что резко меняется и ваше кино, и отношение аудитории к своим национальным фильмам. Вопрос не в конкурентоспособности. Просто ваше кино переживает переходный период. И я ожидаю, что уже в ближайшие месяцы произойдет большой рост, даже бум вашего кино. И если до сих пор в международных конкурсах принимали участие чисто авторские картины, то, я думаю, в ближайшем будущем на Запад пойдут и ваши жанровые фильмы, к которым на Западе еще абсолютно не привыкли.
РГ | Теперь, когда фестиваль закончен, можно назвать фильмы из России, которые вы рекомендовали вниманию каннских отборщиков?
Шапрон | Нет, я это смогу сказать через пару лет, но не сейчас. Кое-что я действительно рекомендовал, но не было такой картины, которая могла бы с уверенностью попасть в программу. Я и сам удивлен, что нет ни одной русской картины, потому что, на мой взгляд, были фильмы абсолютно достойные. Но хотя я смотрю в странах Восточной Европы больше ста картин в год, мне не с чем их сравнивать - я ведь не смотрю картины африканские, североамериканские или азиатские. Это сравнение уже дело отборочных комиссий.
РГ | Мой вопрос связан не с комплексами, которые я испытываю из-за отсутствия российских фильмов на фестивале, он навеян впечатлениями от конкурсной программы. Она сильная, но в ней есть ленты, уступающие по уровню многим новинкам русского кино. И тогда я думаю: может, существуют какие-то дополнительные критерии отбора? Скажем, надо соблюсти представительство каких-то стран или во что бы то ни стало поддержать развивающуюся кинематографию?
Шапрон | Такого нет. Повторяю, обращают внимание только на качество фильма. Даже не на звезд и не на громкие имена.
РГ | И все же магия авторитетов существует. Помните, как фильм "2046" Вона Кар-вая был взят в конкурс еще до его окончания? Его еще не видел даже сам режиссер.
Шапрон | С другой стороны, был случай, когда посмотрели фильм Майка Ли - и отвергли. А Вон Кар-вая действительно не видели в окончательной сборке, но и по тому материалу, который видели, было ясно, что будет хорошее кино. Когда имеешь дело с всемирно известным режиссером и видишь его пусть незаконченный фильм, все равно понимаешь: этот человек не может плохо его закончить. У режиссера менее известного ни в чем уверенным быть нельзя. Но это не значит, что фильмы знаменитых режиссеров отбирают с закрытыми глазами.
РГ | Хорошо, вы не можете назвать наши фильмы, которые рекомендовали в этом году. А какие в прошлом году - назовете?
Шапрон | Я рекомендовал "Своих", "Водителя для Веры". А на вопрос, почему в этому году в Канне нет российского кино, я всегда отвечаю: по той же причине, по которой нет кино испанского.