Данный пункт кодекса устанавливает, что физическое или юридическое лицо не может быть привлечено к ответственности за совершение налогового правонарушения, если со дня его совершения либо со следующего дня после окончания налогового периода, в течение которого это правонарушение было совершено, истекли три года. Так называемый срок давности.
Причем в центре внимания оказались два конкретных примера. Первый касается все той же нефтяной компании "ЮКОС", с которой Федеральная налоговая служба (ФНС) до сих пор пытается получить налоговые санкции в размере чуть менее 41 миллиарда рублей за умышленную неуплату налогов за 2001 год. Второй затрагивает интересы гражданки Галины Поляковой, в 1999 году продавшей дачу, но из-за налоговой и юридической безграмотности не уплатившей подоходный налог. В обоих случаях, с точки зрения адвокатов, к их клиентам не могут применяться какие-либо санкции, поскольку соответствующие судебные решения были приняты по истечении сроков давности. Хотя, например, Поляковой не только выписали крупный штраф, но даже осудили сроком на 6 месяцев, после чего сразу же амнистировали.
Конфликт вокруг статьи 113 возник из-за отсутствия четкого толкования конкретных критериев срока давности. В частности, момента начала исчисления и условий прерывания его течения. Пострадавшие стороны настаивают, что срок давности должен исчисляться с момента совершения правонарушения и не может прерываться ни при каких обстоятельствах. Более того, для каждого отдельного злоупотребления налоговым законодательством, даже если они случаются с регулярным постоянством, обязан вестись отдельный срок давности.
Представители всех без исключения государственных органов власти, министерств и ведомств в свою очередь настаивают, что при таком подходе Налоговый кодекс нарушает 57-ю статью Конституции, где говорится об обязанности лиц платить налоги, установленные законом. Как заметил представитель правительства в Конституционном суде Михаил Барщевский, сложно вообще тогда говорить о равных правах граждан, если одни могут спокойно утаивать налоги годами, а других за единичный и, возможно, несознательный проступок будут штрафовать и сажать.
Михаил Барщевский, выступая перед судьями, заявил, что срок давности по налоговым преступлениям должен наступать с момента их обнаружения государственными органами. По его словам, в противном случае нарушители могут после своего деяния улетать куда-нибудь на Кипр и три года загорать там на солнышке, после чего с чистой совестью возвращаться обратно.
В запросе ФАС отмечается, что институт давности привлечения к ответственности означает, что совершенное правонарушение утратило общественную опасность. Однако в тех случаях, считает заявитель, когда имеет место длящееся правонарушение, срок давности применяться не должен, поскольку говорить о снижении общественной опасности не представляется возможным. То есть, если истекли 3 года с момента первого правонарушения, но в течение 3 лет подобные правонарушения повторялись, то говорить об утрате общественной опасности не приходится.
При этом чиновники ссылаются на предыдущий текст Налогового кодекса. Пункт 2 статьи 113 ранее гласил, что "течение срока давности прерывается, если до его истечения лицо совершит новое налоговое правонарушение или иное нарушение законодательства о налогах и сборах. Но в июле 1999 года Государственная Дума, приняв поправки в налоговое законодательство, данный пункт из кодекса вообще исключила.
Страна уже 6 лет живет без пресловутого 2-го пункта, но госпредставители пытались доказать суду, что вообще не понимают, как это получилось. Хотя деятельность законодателей в нынешней ситуации едва ли должна интересовать судей. Первый заместитель председателя Комитета Думы по конституционному законодательству и государственному строительству Александр Москалец с удивлением рассказывал о том, что при прохождении законопроекта через нижнюю палату парламента поступило множество поправок в Налоговый кодекс. Вопрос об исключении второго пункта из статьи 113 внесен группой депутатов и одобрен соответствующим комитетом. "В мотивировке принятия решения об исключении пункта 2 разобраться пока не удалось", - констатировал Москалец. С его слов, получается, что тогда в Госдуме состоялся чуть ли не заговор: фамилии депутатов-инициаторов он называть не стал, а стенограммы того заседания комитета, когда поправка была одобрена, не существует.
Понять позицию налоговиков в принципе можно. Ситуация с уплатой налогов хоть и исправляется, но находится не на должном уровне. Как бы ни старалось правительство стимулировать граждан и компании, в законодательстве по-прежнему остаются лазейки, которыми многие пользуются. Да и граждане подчас не особо стремятся идти в налоговые органы с подачей деклараций о дополнительных доходах.
Но если Конституционный суд все-таки поддержит государственных представителей, то говорить о каком-то институте давности будет сложно. Фактически, налоговые и судебные органы получат три года, чтобы расследовать дела о налоговых преступлениях и выносить по ним вердикты. А на бумаге это по-прежнему будет называться сроком давности. О сроках вынесения решения по данному вопросу Конституционный суд сообщит дополнительно.