Людмила Штерн, давний друг писателя, опубликовала переписку с Сергеем Довлатовым
И вот мы в Петербурге, я листаю книгу, а Людмила вспоминает:
- Сергей был мастер придумывать названия для книг, статей, рассказов.
Российская газета | В книге о Довлатове рассыпаны жемчужины его фраз, афоризмов из писем к вам.
Людмила Штерн | Наша переписка была довольно интенсивной, вплоть до моей эмиграции в 1975 году, а его двумя годами позже. В Америке мы чаще всего уже перезванивались, письма были редки. Но в книгу вошло около сорока фрагментов нашего эпистолярного общения, а большая часть писем не вошла и уже не войдет никогда.
РГ | А почему в одном из писем он называет вас "железной и бескомпромиссной пожирательницей перцовки"?
Штерн | Было такое. Перцовка в те годы была обычна в нашем кругу, из-за относительной дешевизны и результативности. Во времена "заповедной ссылки" в Пушкинских Горах Довлатов порой называл перцовку пуншем - "ради благородства и уважения к работодателю". Его по-настоящему удивило и смешило отношение пушкиногорских дам-экскурсоводш к Александру Сергеевичу как к своему ближайшему родственнику. Оттуда он мне пишет: "В Пушкинских Горах замечательно. Туристы задают дивные вопросы: "Была ли Анна Каренина любовницей Сергея Есенина? Кто такой Борис Годунов? Из-за чего вышла дуэль Пушкина с Лермонтовым?". В силу своего характера, сотканного из клубка противоречий, он никогда не называл Пушкина своим любимым писателем. Но знающие его люди всегда точно знали, кто был "властителем его дум".