Суп из топора
- Тетенька, дайте пять рублей...
Грязный и худой пацаненок в рваной куртке со взрослого плеча сказал это очень тихо, буквально прошептал свою просьбу.
- Ты чей, мальчик?
- Да сиротский он, с тутошнего приюта, - ответила за мальца толстая тетка, торгующая на пороге магазинчика семечками. - Их тама, почитай, совсем не кормют...
Я дала мальчишке деньги, и он тут же бросился в магазин и вышел с батоном хлеба, забился в угол между подсобкой и стеной из ящиков и стал быстро-быстро уплетать хлеб.
Эта встреча была в Шарьинском районе Костромской области осенью прошлого года. Глаза парнишки я не могу забыть до сих пор.
Остаться в самом начале жизни без отца-матери всегда тяжело. Оказаться сиротой в Костромской области просто страшно. Как сказали "Российской газете" в прокуратуре области, в начале этого года положение с соблюдением прав детей в учреждениях соцзащиты области сложилось критическое.
В последнем представлении на имя губернатора Костромской области прокурор Юрий Пономарев написал, что, например, в Нейском социально-реабилитационном центре (так теперь красиво зовут сиротские дома) в январе-феврале этого года "норма питания по мясу выполнена на 13,5 процента", по молоку и овощам - немногим выше. Вы знаете, что такое для ребенка тринадцать процентов мяса от нормы? Если обойтись без канцелярских выражений, то это голод...
И так кормят сирот практически по всей области. Прокуратура высчитала, что в Вохомском социально-реабилитационном центре сирота кушает на 23 рубля в сутки, в Красносельском - на 32 рубля, в Нее - на 30,6 рубля, в Шарье - на 25 рублей.
Кстати, всего в области 25 детских домов и интернатов и 28 специализированных учреждений для несовершеннолетних. В общей сложности это около тысячи детей. Прокуратура, проводя проверку, обнаружила, что даже при таких нищенских порциях взрослые дяди и тети в сиротских приютах умудряются урвать из каждой(!) тарелки до ста пятидесяти граммов. Именно это увидели прокуроры, застигнув врасплох приютскую столовку в Антроповском интернате.
Кадыйский район - это больше сотни километров от областного центра. Места сказочные - красивая природа, чистый воздух. По идее детям здесь должно быть хорошо. Но в действительности сиротам в районе очень плохо. В Кадые в первом квартале нынешнего года из областных денег, которые пришли в местный бюджет на оказание социальной поддержки, на питание сирот умудрились не израсходовать ни одного рубля. Кормили детей исключительно из средств местного бюджета. А там денег давали так мало, что пришлось брать самое насущное в долг. Вот и вышло, что долги приюта за питание сегодня составили 47 тысяч рублей.
А прокуратура области продолжала дотошно подсчитывать сиротские копейки в следующем заведении - Павинском приюте. Тут на питание детей затратили всего 16 процентов от необходимых средств. В итоге получилось, что здешнему сироте перепало еды только на 22 рубля в сутки.
Беспомощная опека
Тем сиротам, которые не попали в приюты, живется в области не слаще. По Костромской области под опекой в семьях - больше полутора тысяч ребятишек. Из них 1178 - сироты. А приемных семей создано по всей Костромской области всего сто. В них живут еще 1156 усыновленных детей.
По российским законам опекуны должны каждый месяц получать пособие на детей. Деньги это небольшие. Но даже их не платят. Причем, если так можно выразиться, - по чиновничьей причине. В постоянных заботах о благополучии своего региона местные власти просто... забыли принять закон, который должен установить порядок и размер таких ежемесячных выплат.
Принятие подобного местного закона оговорено в Семейном кодексе. Еще в январе 2005 года прокурор области Пономарев потребовал от губернатора немедленно разработать такой закон. Администрацией области проект закона был подготовлен. Но так, что творение чиновников не соответствовало сразу нескольким федеральным законам. Областные депутаты в своей комиссии по соцполитике вернули чиновничье творчество на доработку. В администрации работа над законом затянулась еще на пару месяцев, и только сейчас, по требованию прокуратуры, он вновь внесен в Думу, но так и не принят. А на дворе уже июнь. Сиротские копейки интересуют лишь прокуратуру. Но она законы не пишет.
Долги по опекунским деньгам есть сегодня в 14 районах области. А в городе Мантурово, Галичском, Макарьевском, Красносельском, Межевском районах с начала года, по данным прокуратуры, опекунам сирот не заплатили вообще ни копейки.
Не секрет, что чаще всего опекунами осиротевших детей становятся их бабушки и дедушки. А на стариковские пенсии тяжело прокормить даже одного человека...
В феврале этого года губернатор области (опять-таки по требованию прокурора) подписал постановление о бесплатном проезде сирот на городском, пригородном, а на селе - и межрайонном транспорте. Тем же сиротам, кто учится профессии, раз в год губернатор разрешил съездить домой и обратно к месту учебы за деньги областного бюджета. Это реальная забота. На бумаге... На деле же в областном бюджете на 2005 год на проезд сиротам деньги не вписали. Вероятно, запамятовали.
Потеряшки
В приютах и у опекунов жить сиротам голодно, но хотя бы безопасно. А каково в неблагополучных семьях? У нас есть нормальные законы, в которых сказано, что у отдельной категории родителей детей обязательно надо забрать.
Существует жесткий срок - 7 дней, за которые документы на лишение граждан родительских прав надо направить в суд. Есть чиновники, в чьи обязанности это входит. Но в области есть целые районы и города, где никакие сроки не действуют. В Буе и Буйском районе по четырем фактам, как выражаются прокуроры, "немедленного отобрания детей" в отношении семи несчастных никто иски к родителям о лишении их прав в суд не подал вообще.
А еще в каждом регионе есть так называемый банк данных о сиротах. Туда направляют документы, и у ребенка появляется надежда, что его найдут и усыновят, а если не усыновят, то государство будет точно знать: у него есть конкретная сирота. Такие сведения надо направлять оперативно. Государство дает на это месяц. Дима П. 1992 года рождения остался без родителей в 1999 году, когда их лишили родительских прав. Он из Нейского интерната. Анкета на мальчика в региональный банк поступила в январе 2005 года. И таких детей, на которых анкеты пришли с большим опозданием или не пришли вообще, в области очень много.
Органы опеки и попечительства на местах должны следить за "своими" детьми. В "Ромашке" (это Антроповский приют) детей просто выдворяли на каникулы "отдохнуть" к взрослым, лишенным родительских прав.
А еще есть чиновники, которые должны блюсти имущество и жилье сирот, пока они не достигли совершеннолетия. В Островском, Судиславском, Нерехтском, Галичском районах до этого руки не доходят. У Маши из Островского детского дома есть жилье. Оно находится на территории Заборской сельской администрации. Но там уже благополучно местными чиновниками зарегистрирована семья из четырех человек, которая, пробив стену, просто "расширила" свою жилплощадь. Кража последнего пристанища сироты не задела никого, кроме прокурора.
Взыскивать алименты и пенсии по потере кормильца для своих воспитанников - это обязанность школ-интернатов, которые должны оформлять иски в суд. В Солигаличском интернате на 16 воспитанников иски так никто и не подал. А в Мантурове школа-интернат не стала оформлять пенсию на мальчика, у которого в 2002 году умерла мать, а спустя два года - отец. Зачем сироте деньги?
Удобства во дворе, двора нет
Война прокуроров с местными чиновниками за сирот идет не первый год. Лучше всего можно представить эту битву на примере школы-интерната в городе Нея. Там живут 140 детей. Зданию уже 40 лет, и столько лет оно просуществовало без капитального ремонта. С 2001 года прокуроры пишут про "грубые нарушения закона при содержании детей". Переведя на обывательский язык, в детском доме все давно сгнило, что может гнить, и сломалось, что может ломаться. Руководство интерната и департамент образования сделали вид, что реагируют на грозные предписания - чуть подмазали стены. Но прокуроры не отставали. К битве подключились санитарные врачи. В прошлом году они буквально кричали о плохой воде, ржавой канализации, опасной электрике, разбитой, не по росту детей мебели. Дали срок на устранение внушительного списка того, что необходимо сделать. Набралось 18 мероприятий. А в ответ - тишина.
Главный санитарный врач по Нейскому и Парфеньевскому району Клепнева в конце концов летом прошлого года просто закрыла интернат, пока не наведут порядок. Но закрытым он оказался лишь на бумаге. Предписаний госсанэпиднадзора выполнять не стали. В итоге заключение о готовности интерната к новому учебному году врачи не подписали. Ну и что?
Проверка через три месяца показала, что никакого ремонта водоснабжения, канализации как не было, так и нет. А из-за отсутствия горячей воды сирот водят в городскую баню. Санитарные врачи опять распорядились - приостановить работу школы. Директор Рябчикова предписание не стала выполнять. Учредитель гнилого дома - департамент образования и науки администрации области. "Положение в Нейской школе-интернате ухудшилось", - написала прокуратура через несколько месяцев в очередной раз. Наконец прокурор области сам приехал в интернат. Только после визита прокурора губернатор области принял решение о капитальном ремонте сиротского дома. Сейчас он идет.
По нашим законам у сирот есть права, есть гарантии, есть небольшие, но деньги, короче, есть надежда выжить и стать человеком. Но чем ближе к областной реальности, тем быстрее эта надежда тает.
В общем, картина "детских" законов в отдельно взятой российской области выглядит так: есть законы страны, но чтобы они заработали на месте, надо по ним принимать свои, костромские, о финансировании, о проезде, о пособиях и обо всем прочем. Но местных законов нет. А местные сироты есть. И как они выживают, одному богу известно.
Всего за последнее время областной прокуратурой выявлено больше 700(!) нарушений законодательства о защите семьи, материнства и детства. Написано 210 представлений. Опротестовано около двух десятков незаконных правовых актов. Около полусотни чиновников дисциплинарно и административно наказаны. В суды ушло 250 прокурорских исков по сиротам на два миллиона рублей.
"Российской газете" Юрий Пономарев о результатах прокурорских проверок сказал так: "Наши прокуроры стремятся видеть конкретного ребенка и сделать все от нас зависящее".
Уже четыре года прокуратура Костромской области настойчиво требует от чиновников, отвечающих за сирот, не подвига, а просто нормальной работы. Что-то удалось сдвинуть с мертвой точки: наконец-то все сиротские дома стали "областными", появились маленькие детские дома, где немного воспитанников и условия их жизни приближены к домашним, где-то стали лучше кормить. Но проблем меньше не стало - каждый год приносит все новые и новые. Иногда создается впечатление, что прокуроры воюют почти в пустых окопах. В помощниках у них лишь Костромская епархия, где горe-сирот знают и стараются помочь там, где совсем плохо. Но сироты-то у нас не прокурорские и не церковные, они государственные... А чиновники, которые получают зарплату за жизнь и здоровье маленьких россиян, настолько озабочены некими высшими интересами государства, что им давно не до сироты костромской.