Многие особенности быта и поведения японцев порождены именно теснотой. Она заставляет людей жить, как бы "поджав локти". На площади чуть больше Финляндии живут 127 миллионов человек - немногим меньше, чем в России. К тому же пять шестых Японии заняты горами и лишь одна шестая пригодна для освоения.
Половина жителей Страны восходящего солнца сгрудилась на полутора процентах ее территории. Вдоль Тихоокеанского побережья протянулась цепочка почти слившихся человеческих муравейников. Самый крупный из них - Токио олицетворяет собой кульминацию японской тесноты. Девять из двенадцати миллионов токийцев живут на площади менее 600 квадратных километров. Дабы понять, что это такое, представим, что всю Венгрию сселили в Будапешт.
Вторая характерная черта Токио - хаотичность. С 70-х годов японская столица повторила в своем облике впечатляющие вертикали американских городов. Однако она доныне не может похвастать гармонией горизонтальных линий, присущей городам европейским. Душа Токио - это стихия толпы, воплощенная в людских и транспортных потоках и в столь же беспорядочных толпах домов. Эти хаотично сгрудившиеся строения напоминают мебель, которую кое-как сдвинули в угол комнаты, пока красят пол. Сдвинули, но забыли поставить на место.
Токио дважды имел и дважды упустил возможность отстроиться заново по разумному генеральному плану. Первый раз - после катастрофического землетрясения 1923 года, разрушившего половину городских зданий. Второй раз - после американских бомбежек 1945 года, когда город выгорел на две трети.
В начале 60-х годов на моих глазах был использован третий повод для коренной реконструкции города - подготовка к Олимпийским играм 1964 года. С тех пор Токио заметно похорошел. Выросло много новых зданий, радующих глаз смелостью архитектурной мысли, безукоризненным качеством строительства. Однако транспортные заторы, от которых нынче страдают все мегаполисы мира, ощущаются в японской столице особенно болезненно. Дело в том, что если сопоставить площадь улиц со всей городской территорией, то в Нью-Йорке она составит 35 процентов, в Лондоне - 23, а в Токио - всего 12 процентов.
Дороговизна жилья заставляет людей селиться все дальше и дальше от центра, не только в пригородах, но и в соседних префектурах. Сорока процентам токийцев ежедневно требуется три часа, а десяти процентам - даже четыре часа, чтобы добраться на работу и вернуться домой. Стало быть, половина населения столицы тратит в пути половину энергии своего трудового дня.
Главной проблемой Токио, обострявшей все остальные проблемы, был его неудержимый рост. В разгар послевоенного экономического чуда население японской столицы ежегодно увеличивалось на четверть миллиона человек и сто тысяч автомашин. Среди множества способов положить этому конец был избран самый простой: не делать ничего, пока ухудшение условий жизни в столице не породит отток людей в обратном направлении. С 90-х годов это действительно произошло.
Мало сказать, что на долю столицы приходится десятая часть населения и рабочей силы. Там добрая половина капиталов, больше половины людей с высшим образованием и студентов. Вот почему Токио как гигантский магнит продолжает притягивать к себе людей. Ибо это мозг и сердце Японии, сгусток ее энергии, фокус ее противоречий, средоточие ее надежд.