Этот известный в балетном мире театр успешно выступал с гастролями по Европе, Азии, Австралии, в Северной и Южной Америке, включая ангажементы на Нью-Йоркском фестивале, Олимпиаде искусств в Сиднее в 2000 г. В Нью-Йорке спектакль "Лунная вода" был оценен обозревателем "Нью-Йорк таймс" как лучший спектакль года. Лондонская газета "Таймс" называла эту группу "ведущим современным театром танца Азии". В России театр впервые.
Этот спектакль не мог бы поставить европеец, но именно Европа способна воспринять такое искусство.
Этот спектакль вдохновлен буддистской медитацией, но воплощен современным языком танца.
Да и спектакль ли это?
Возможно, вчера на сцене Театра им. Моссовета тайваньские танцоры театра "Небесные врата", показавшие свою известную в балетном мире работу "Лунная вода", на самом деле через движение обращали свою молитву к небу. Они не исполнители партий балета, а сообщество душ, которое выходит, точнее, подобно потоку воды, словно скользит по глади, чтобы не столько развернуть сюжет или спровоцировать в нас то или иное чувство. Скорее, напротив, танец здесь - способ избавить себя, а заодно и зрителя от ненужных отвлечений, необязательных реакций на мир, мужественно и строго подчиниться каждой клеточкой своего естества духу созерцания.
Хореограф Лин Хвай Мин, справедливо признанный во всем мире как уникальный мастер, не ставит танец, не терзает себя оригинальным построением композиций. Ему важно передать непрерывность движения, в котором словно нет начала и конца (хотя у нас и есть необходимость воспользоваться словом "сначала").
На сцену выходит один танцор и в намеренно замедленном темпе начинает путь к состоянию созерцания, потом выскальзывает танцовщица труппы и продляет хореографическую медитацию партнера, потом дуэт превращается в трио, где каждый подхватывает движение другого, где только-только возникшая синхронность легко сменяется органикой прекрасной пластической свободы.
Луч света из пустоты выхватывает скульптурно застывшую группу. Так застыть могут только те, кому дано особое знание, редкое чувство движения, которое теперь уже вся труппа осуществит в том же потоке. Звук виолончели (фрагмент из "Шестой сюиты для виолончели соло" И.С. Баха) со всеми пассажами, в которых намеренная монотонность чередуется с неожиданными вздохами, сменами регистров, слышит ансамбль тайваньских танцоров и следует за музыкой, то сосредоточенно медитируя, то выдыхая вдруг возникшую тревогу в мелодии.
"Энергия течет как вода, в то время как дух сияет как луна", - гласит китайское народное изречение.
Таково и идеальное состояние человека. Спектакль живет между двумя полюсами - отражений, иллюзий, творимых на наших глазах, которым могли бы позавидовать самые горячие поклонники немецкого романтизма, и осознания того, что через отражение постигается небо. Здесь нет драмы европейского духа, недоверия к лунному свету, мерцающему в воде. В этих двойниках природы, напротив, подсказка, помощь духу созерцания человека, способного вглядываться в красоту мироздания, постигать сложное совершенство природы, чтобы открывалась главная способность - диалога с Богом, не омраченного, не потревоженного суетой низкой жизни.
Хореограф Лин Хвай Мин - еще и современно мыслящий режиссер. Иллюзия и экзистенция находят свое потрясающее сценическое воплощение (сценография - Остин Ванг). Пол сцены, который постепенно и тихо заливает вода, превращается в зеркало, отражающее движения танцоров, но и этого оказывается недостаточно для картины усложненного бытия. Откроется задник сцены, и мы увидим зеркало, отражающее как самих танцоров, так и их отражения в воде.
Вот они - врата духа!
Мы восхитимся этой красотой, потому что Небесные врата открываются тем, кто готов идти к ним сложной дорогой. В финале группа актеров снова застынет, но на этот раз подобно лотосу, который вот-вот раскроется, чтобы мы в покойной тишине почувствовали прикосновение Будды.