Того самого скандально известного лидера Национального фронта Франции, который в первом туре президентских выборов набрал 17 процентов голосов, в то время как за Ширака проголосовали 19 процентов избирателей. Человека, имеющего в Европе репутацию закоренелого националиста и евроскептика. Политика, активно выступившего против евроконституции. То, что французы отвергли Основной закон Европы, Ле Пен считает и своей победой.
В Москву Ле Пен приехал из Петербурга как турист на теплоходе "Дмитрий Фурманов" в окружении сотни соратников по приглашению вице-спикера от фракции "Родина" Сергея Бабурина. Соратники - это в основном пожилые французские пары, явно предпочитающие политику прогулкам на свежем воздухе. "Сбежали от французской жары?" - спросил я Ле Пена. - "У нас дома настоящие тропики, - засмеялся тот. - Так что вы отчасти угадали".
Естественно, что мой следующий вопрос был о том, кого лидер Народного фронта считает в России своими единомышленниками. "У меня давние отношения с вашими политиками, - объяснил Ле Пен. - Во вторник вечером я встречаюсь с Бабуриным и его коллегами-депутатами. Достаточно давно знаю Жириновского. Вообще-то я контактирую с националистическими движениями по всему миру". - "Вы говорите о националистах всех "оттенков" - от радикалов до умеренных", - пытаюсь уточнить я. Мой собеседник, видимо, уловив в моей речи знакомые русские слова, нетерпеливо смотрит на переводчика. Затем, поняв смысл вопроса, охотно поясняет: "Я не вникаю в нюансы, связанные с национальными движениями в различных странах. Главное для меня заключается в том, что эти люди согласны с принципами, которые я исповедую". Эти принципы Ле Пен назвал: это суверенитет наций и права человека.
Я не избежал соблазна задать Ле Пену уже ставший привычным для этого политика вопрос: "Почему он выступает против членства Франции в Евросоюзе и агитировал против евроконституции?" - "Я не настолько радикален", - слегка деланно возмутился Ле Пен. Глава Национального фронта не согласен с зацентрализованной и бюрократической организацией Европейского союза, который "разрушает само существование наций". Мой собеседник уверен: только в рамках наций можно эффективно отстаивать идеалы свободы и независимости. Защищать безопасность страны, ее культуру и язык. А Евросоюз, считает французский политик, разрушает эти ценности.
"Вы выступаете за Францию вне Евросоюза?" - "А разве движение к пропасти можно назвать прогрессом?" - живо, практически без паузы, вопросом на вопрос реагирует Ле Пен. "Разве такой путь можно считать движением вперед? Может, в такой ситуации французам лучше вернуться назад".
Глава Национального фронта бросает мимолетный взгляд в окно на проплывающую мимо баржу и продолжает убежденно объяснять свою позицию. "Почему никто не объединяет Канаду, Гватемалу и, скажем, Мексику? Почему такая идея не приходит в голову политикам в отношении Австралии, Новой Зеландии и Индонезии? Народы отвергают Евросоюз в его нынешнем виде. Потому что люди осознали: данные им обещания экономического и социального процветания привели только к одному - ликвидации суверенитета их стран. И многих в Европе это больше не устраивает".
Взамен существующего проекта единой Европы Ле Пен предлагает свою модель, которую называет более прагматичной и современной. Речь идет о континентальном объединении государств, построенном по региональному принципу. В такое объединение могут войти территории и страны от Бреста до Владивостока. При этом Франция и Россия станут краями этого общего пространства, имеющего общую "крышу" и объединенного общими надеждами и угрозами. Ле Пен понимает, что такая модель затронет в определенной степени суверенитет входящих в новое объединение государств. Например, по мнению французского политика, Западная Европа, обладающая недостаточным геополитическим и геоэкономическим пространством, может участвовать в освоении Сибири в том случае, если у России не хватит для этих целей собственных ресурсов. Вместе с тем Ле Пен убежден: государства, входящие в подобное континентальное объединение, должны сохранить свои границы. Такой шаг поставит жесткий заслон на пути иммигрантов и позволит народам решить свои демографические проблемы за счет роста рождаемости.
"Вашу партию на днях впервые за последние 12 лет пригласили для консультаций в правительство Франции. Вы намерены войти в правительство?"
Ле Пен иронично улыбается. "А вы знаете, - говорит он с гордостью, - что это приглашение вызвало в моей стране большой скандал". Оказалось, что лидер социалистов, узнав о полученном главой Национального фронта приглашении, отказался пойти на встречу с премьером.
Ле Пен называет свою партию оппозицией, которая говорит правду. И сам смеется над этой идеей. Объясняет: "Говорить правду - не лучший способ завоевать популярность, по крайней мере среди политиков". И приводит в доказательство старинную французскую поговорку - кто говорит правду, того и казнят. Глава Национального фронта намерен и в дальнейшем открыто обсуждать беды общества, которые власть не видит или не желает видеть.
В своих интервью Ле Пен нередко выступает против предоставления рабочих мест во Франции арабам и выходцам из Восточной Европы. Интересуюсь: "А если во Францию приедут на заработки русские, изменит ли это его отношение к России?" - "Проблема заключается не в этом, - вздыхает Ле Пен. - Во Франции сейчас пять миллионов безработных. Страна больше не может давать работу людям, которые приезжают в нее. Но когда эти люди остаются и пополняют ряды французских безработных, это ложится тяжелым бременем на экономику. Как националист я отстаиваю интересы коренных жителей, своих сограждан. Я считаю нежелательным, когда русские приезжают работать во Францию. Надо, чтобы русские работали в России. Так же как алжирцы должны трудиться в Алжире и служить своей стране. Это мне кажется важным. Мне не раз приходилось обсуждать эту тему, например, с лидерами африканских государств. Те в свою очередь критиковали практику, когда выходцы из этих африканских стран - медики, учителя, получившие образование во Франции, оседали в Европе. И не возвращались домой, чтобы служить своим народам".
"Вы планируете когда-нибудь выйти на пенсию, и что вы будете делать на заслуженном отдыхе?" "Что это такое - пенсия, - смеется Ле Пен. - Я не функционер и не воспринимаю свою жизнь как процесс, где есть такое понятие, как уход на пенсию. Но когда пойму, что физически, морально и психологически не способен больше заниматься политикой, то уйду".
"Кто станет вашим преемником, - спросил я Ле Пена. - Долгое время утверждали, что Народный фронт возглавит ваша дочь?"
"Когда мне придет время уйти, - ответил мой собеседник, но тут же во избежание кривотолков поправился: - Я пока никуда не ухожу, - партию возглавит мой заместитель. Моей дочери Марине сейчас 37 лет. Она - депутат Европарламента и может по праву считаться надеждой движения. Но пока о ее кандидатуре речь не идет. "Хотя, безусловно, - пояснил Ле Пен, - Марина - большая ценность для нашего движения. Она личность, сумевшая самостоятельно добиться популярности".
Решаюсь задать личный вопрос. "Вы всегда элегантно выглядите. Где вы одеваетесь, и есть ли у вас собственный стилист и имиджмейкер?" По реакции Ле Пена понимаю, что не ошибся.
Французский политик мгновенно оживляется и бросает мимолетный взгляд на висящее в баре зеркало. Видно, что скрытый в вопросе комплимент доставляет ему удовольствие. "Моей одеждой занимается моя жена. Она мой лучший советчик. Но также бываю в модельном агентстве "Гала". В рубашке, которая сейчас на мне, сегодня вечером встречаюсь с российскими парламентариями. В ней же могу пойти на прием или встречу с министром. Представляете, это рубашка, в состав которой входят банановые волокна", - откидывается он на кресле и с удовольствием делает глоток пива.
Напоследок задаю главе Национального фронта еще один вопрос. Сразу предупреждаю его: не из разряда приятных. "Что делать, вы журналист", - иронизирует Ле Пен. - "Про вас нередко говорят, что вы расист и антисемит. Что вы испытываете, когда читаете подобные оценки?" Еще недослушав до конца вопрос, Ле Пен возмущенно поднимает глаза: "У нашей партии среди региональных представителей есть евреи. Подобные обвинения я считаю несправедливыми. Такие аргументы используют мои политические противники. В 1956-м я первый выдвинул кандидатуру выходца из арабской страны в качестве депутата. Я предложил парижской мэрии первую женщину арабку в качестве регионального советника еще в 1986 году. Я не расист, а патриот. В нашей партии мы принимаем во внимание только человеческие ценности. И не считаем, что африканцы хорошие или плохие только потому, что у них черный цвет кожи. Все зависит от самого человека".