Российская газета | Владимир Алексеевич, нынешние результаты сильно отличаются от прошлогодних?
Владимир Хлебников | Регионы-новички, впервые участвовавшие в ЕГЭ, показали откровенно слабые результаты. Например, Дагестан. Но это естественно. А вот некоторые результаты меня, если честно, просто удивили. Возьмем математику. Лидером здесь стала Башкирия, которая набрала средний тестовый балл по предмету 67,2. Даже в Москве, где ЕГЭ в 2004 году сдавали выпускники элитных школ (в этом Москва от единого по математике отказалась), он не превысил 70. Второй результат показала Воронежская область - 60,7. А вот Республика Тыва, числившаяся среди аутсайдеров, увеличила свой средний балл по математике сразу на 12 пунктов - с 42 до 59. И заняла третье место в России. Правда, по остальным предметам у нее неважные показатели. Странные взлеты.
Но самые поразительные успехи у Карачаево-Черкесии. За один год республика снизила количество двоек по химии в 28,5 раза: в прошлом году ее завалили 57 процентов выпускников, а сейчас - лишь 2 процента. Таким образом, по этому предмету республика заняла первое место в России.
РГ | А по каким предметам больше всего ребята набрали 100 баллов?
Хлебников | Прежде всего по русскому языку: на сто баллов сдали ЕГЭ 410 одиннадцатиклассников. Прогресс - в десять раз. Больше всего набравших максимальное количество баллов в Марий Эл, Чувашии, Самарской, Челябинской областях, Санкт-Петербурге, Воронеже, Краснодарском крае, Перми. Все эти регионы уже принимали участие в ЕГЭ. Налицо элемент "натаскивания". А вот по математике только 163 человека получили 100 баллов. Лучшие результаты тут опять же в Карачаево-Черкесии - 14 "стобалльников". Кстати, она показала высший средний балл и по русскому языку. Получается, что в центральной полосе России русский язык знают хуже, чем на Северном Кавказе?
РГ | В прошлом году Центр тестирования выявил серьезные нарушения в Мордовии. Сейчас подобные проверки были?
Хлебников | Тогда решение о проверках принимал я лично. В Мордовию около ста экспертов приехали без предупреждения. Как снег на голову. А в этом году Рособрнадзор заранее оповестил регионы, где будет проводиться ревизия. Поэтому и серьезных нарушений не зафиксировано.
РГ | Может, их и не было?
Хлебников | Судя по результатам, были. Из регионов доходят глухие вести, что в пунктах проведения ЕГЭ преподаватели решали задания за детей. Кто-то ведь их туда пустил? Значит, были заинтересованные лица. Но сами себя они ловить, понятно, не будут. В этом - самое уязвимое место ЕГЭ. Поэтому интуитивно ему многие и не доверяют. Какие бы хитроумные технологии мы ни применяли, какие бы глушилки ни ставили, инициатива масс превзойдет все наши ухищрения. Мы не можем обеспечить абсолютную информационную безопасность проведения ЕГЭ. Центр рассылает материалы ЕГЭ за десять дней до начала экзамена. С этого момента мы не можем отследить судьбу каждого пакета с материалами. Все находится во власти организаторов на местах.
РГ | Где же выход?
Хлебников | Во-первых, нужно дифференцировать тесты по сложности. У нас один и тот же тест дается всем - и сильным, и слабым. Нужно делать тесты разного уровня сложности. Во-вторых, я считаю, что наиболее сложная часть "С" малоинформативна.
РГ | А у нас вузовские преподаватели как раз считают, что только часть "С" и проверяет аналитические способности, умение отвечать развернуто. Да и вообще - мыслить.
Хлебников | А что вы скажете про другую категорию учащихся, которые плохо успевают в школе? В прошлом году 40 процентов выпускников, сдававших математику в Краснодарском крае, получили двойку по этому предмету. Нужна ли им часть "С"? Они даже с частью "А" не справляются. В этом году там 37 процентов двоек. Что мы упираемся только в сильнейших учащихся? Таких, кто будет поступать в элитные вузы, не более 5 процентов.
РГ | ЕГЭ, по-вашему, должен быть добровольным или обязательным?
Хлебников | Добровольным, экзаменом по выбору. Более того, нужно дать учащимся возможность проверить свои силы и в легком, и в сложном тесте. По замыслу, ЕГЭ должен выполнять двойную задачу: оценивать знания школьной программы и служить "пропуском" для поступления в вуз. Но сама идея совместить два экзамена ненаучна. ЕГЭ пока предназначен в основном для поступления в вузы. Для итоговой аттестации он не годится.
РГ | Но все-таки будущее у ЕГЭ есть?
Хлебников | ЕГЭ будет востребован в том случае, если он учтет пожелания пользователей и академического сообщества. Надо совершенствовать надежность процедуры, обратить внимание на точность измерений. Есть и еще одна проблема: что делать с учащимся, если он получает "два" - не выдавать аттестат? Тогда в Краснодарском крае его не получит 40 процентов школьников. Можно было бы определить некий образовательный ценз. Например: выпускник должен набрать сто баллов по сумме всех ЕГЭ: по одному предмету он получит 30, по другому -15, по третьему - 50. Все эти баллы суммируются и делается вывод - давать или не давать аттестат.
РГ | Что показывает опыт других стран, которые проводят ЕГЭ или аналогичные экзамены?
Хлебников | Мне очень нравится, как проводят экзамены в Белоруссии. В апреле-мае там проводится платное централизованное тестирование, результаты которого могут засчитываться по желанию учащихся в школах и в вузах. А в июле проводятся вступительные испытания в вузы по такой же форме, но уже бесплатно - на деньги от централизованного тестирования.
РГ | Абитуриенты жалуются, что вузы устанавливают слишком короткий срок предъявления подлинника свидетельства о сдаче ЕГЭ - три дня. Это законно?
Хлебников | Меньше пяти дней никак не получится. Рособрнадзор отправил письмо, что принимать решение о зачислении могут по электронной базе ЕГЭ. Вуз должен зарегистрироваться и получать такие данные.