- На весенней сессии Госдумы было принято множество поправок в налоговое законодательство. Могут ли они, на ваш взгляд, кардинально изменить экономическое положение организаций?
- 21 и 22 июля вышел целый пакет законов, которые вносят изменения в Налоговый кодекс РФ, ряд изменений был принят чуть раньше, в июне. В целом можно сказать, что никаких кардинальных изменений, которые бы коренным образом влияли на положение налогоплательщика, на реальный сектор экономики, в этих многостраничных законах не содержится, и это очень печально. Обсуждение этих законов шло целый год, и мы были вправе ожидать, что бурные дебаты в правительстве, в комитетах Госдумы, среди специалистов дадут более ощутимый результат. Если говорить о косвенных налогах, то на протяжении целого года дискутировалась проблема снижения налога на добавленную стоимость, назывались разные цифры возможного снижения.
Предлагались революционные вещи, такие, как снизить налог до 13 процентов. Я никогда не был сторонником революционного снижения НДС, но тем не менее, когда у нас продолжается рост экономического производства, мы вправе ждать некоторого снижения налога. Пусть не в 2006, а в 2007 году, но налогоплательщики должны знать, что курс по доведению российского НДС до среднеевропейского уровня существует.
А что получилось? Произошли некоторые изменения, часть из которых улучшает положение налогоплательщиков, а одно - резко ухудшает.
В частности, со знаком плюс нужно оценить ситуацию с иностранными организациями. Раньше иностранная компания, имея головной офис в Москве и подразделения в регионах, должна была сдавать декларацию и платить налог за каждое подразделение отдельно.
Это мешало нормально работать. Сегодня разрешено иностранной компании платить налог в одном месте, что значительно упрощает дело.
Для малого бизнеса как позитивное изменение можно оценить увеличение с одного до двух миллионов рублей размера выручки, при которой организация может платить налог на добавленную стоимость ежеквартально, а не ежемесячно. Хотя когда мы оцениваем это изменение со знаком плюс, мы должны помнить об инфляции. Причем мне трудно согласиться с расчетами правительства, что инфляция у нас сейчас - 10 процентов. Конечно, она гораздо выше. И разница между одним и двумя миллионами за некоторое время "съедается". Здесь скорее можно говорить о восстановлении справедливости, чем о предоставлении налогоплательщику льгот.
Но есть одна вещь, которая перечеркивает все то положительное, что содержится в законе. Я имею в виду момент определения налоговой базы. По сути дела, если раньше все определяла учетная политика самой организации, то теперь налоговая база оценивается по отгрузке. Казалось бы, это не такое большое изменение. Оно упорядочивает систему, улучшает контроль за налогом на добавленную стоимость. Но что, вообще говоря, произойдет. Будет нанесен удар по малому и среднему налогоплательщику. Ведь что получается. Организация отгрузила свою продукцию, но деньги не получила или получила не в полной мере. Кстати говоря, при состоянии нашей нынешней платежной дисциплины, хотя она несколько улучшилось по сравнению с 90-ми годами, еще неизвестно, получит ли организация деньги вообще. Но налоговая база уже должна быть определена. Стало быть, налогоплательщику придется подумать об увеличении своих оборотных средств.
Откуда их взять? Понятно, что крупной организации не придется об этом думать, потому что будут взаимно гаситься по периодам поступившие платежи и налог, начисленный по отгрузке. А для организаций, которые еле сводят концы с концами, это явится серьезным ударом. Правда, не для всех. Какую стратегию изберут многие налогоплательщики? Чтобы не оказаться в ситуации, когда продукция отгружена, налоговая база определена, а денег нет, организации начнут требовать 100-процентную предоплату. Система авансов станет превращаться в систему оплат. С экономической точки зрения это один из самых вредных методов ведения хозяйства. Когда производится полная предоплата, то у организации снижается ответственность за качество, за своевременность поставок. Получив деньги, она ни в чем больше не заинтересована.
Естественно, требовать 100-процентную предоплату смогут далеко не все организации, а только те, чья продукция пользуется спросом.
Опять же, если мы проанализируем, кому это нововведение пойдет на пользу, а кому принесет вред, то увидим, что крупные организации ничего не теряют: монополисты требуют за свою продукцию 100-процентную предоплату и очень даже довольны. А малый и средний бизнес страдают. Это если проводить классификацию по величине организаций. Если разделить налогоплательщиков по видам экономической деятельности, пострадает в меньшей степени торговля, а в проигрыше окажутся реальный сектор экономики, промышленность.
Таким образом, не решив никакого крупного вопроса, связанного с повышением эффективности налогообложения, сделаны частичные - мелкие послабления для некоторых налогоплательщиков, с одной стороны, и ухудшается положение всех налогоплательщиков, с другой.
- Депутаты поправили 22-ю главу Налогового кодекса "Акцизы". Что изменилось? Как это отразится на стоимости подакцизных товаров, например, бензина и водки?
- Главное, что происходит в области акцизов, - их рост. Понятно, что акциз - это налог инфляционный. Рост акцизов повлечет за собой рост цен. Подакцизные товары - это в основном товары народного потребления, начиная с бензина и заканчивая сигаретами. Постоянно идет дискуссия, сколько у нас инфляция: 10,7 процента или 10,8, а вдруг, не дай бог, 11. На самом деле ее реальный уровень - от 15 до 20 процентов и выше. Это мнение целого ряда независимых экономистов нашей страны. И здесь надо думать об акцизах. Рост цен связан с монопольным положением на рынке целого ряда производителей. Невозможно поверить, что несколько фирм, от которых зависят цены на бензин, не в сговоре. Стоит проехать по всей Москве, области, мы увидим огромное количество различных компаний, которые держат бензоколонки. Названия разные, но цена одинаковая. При этом цена неуклонно растет. Единственный устойчивый рост в нашей стране - это рост цен. При настоящей рыночной конкуренции цена должна снижаться, хотя бы периодами. Четкое, устойчивое повышение из года в год, из квартала в квартал, с одинаковым уровнем стоимости в разных регионах может говорить только о монопольном сговоре. Государство этому пока не противодействует в достаточной мере. Как только мы начинаем повышать акцизы - это повод для дальнейшего роста цен. С бензином это только пример. То же самое происходит с водкой, с сигаретами. Поэтому повышение акцизов - это мера, которая, вообще говоря, должна быть достаточно крайней.
Ставка акцизов повышена, а вот налогообложение сигарет осталось без изменений, сохранена комбинированная ставка. Во всем мире используется специфическая ставка акциза, установленная в рублях, центах, долларах, фунтах на 1000 сигарет. Это разумный подход к решению вопроса. У нас в стране к специфической ставке на 1000 сигарет добавляются процентная, адвалорная ставка налога. Это приводит к тому, что производители дорогих, качественных сигарет, имеющие лучшие фильтры, платят наиболее высокий налог. Производители дешевых сигарет с низкосортными фильтрами, платят меньший налог, и в конкурентной борьбе именно они одерживают победу. Это одно из последствий. Второе последствие в том, что невозможно контролировать правильность уплаты акцизов. По сути, контроль приходится осуществлять уже в розничной сети, а сделать это практически невозможно. Третье последствие адвалорной ставки - сразу появляются схемы уклонения от налогообложения. Рядом с производителем возникают аффилированные фирмы, которые якобы по дешевой цене покупают сигареты, в результате адвалорная составляющая снижается до предела. Потом сигареты поступают в розничную торговлю, где цена повышается и контроль проводить практически невозможно.
Обо всех этих позициях писали ученые, независимые эксперты, депутаты. Все сходятся в этом, но проблема опять не решена.
- Чего еще, по вашему мнению, вправе были ждать налогоплательщики от депутатов?
- Можно было рассчитывать на серьезные изменения в 25-ю главу Налогового кодекса "Налог на прибыль". Поправки в эту главу были приняты в июне, но ничего радикально не поменялось. Несколько лет назад была сделана серьезная ошибка: отмена льгот по налогу на прибыль, прежде всего инвестиционной налоговой льготы и льготы для организаций, применяющих труд инвалидов. Мы ожидали, что ошибка будет исправлена, но этого не произошло. По-прежнему налог на прибыль ни в какой мере не способствует решению задачи ускорения темпов роста нашей экономики, прежде всего его реального сектора. Гораздо проще раздать прибыль по карманам, чем возиться с модернизацией, реконструкцией, при этом неизбежно рисковать.
Те меры, которые приняты, такие, как снижение налоговой ставки, введение ускоренной модернизации, изменения исчисления самой прибыли, а стало быть, и налога на прибыль, проблему инвестиций, ускорения экономического роста не решают. Получается парадоксальная картина. Мы ищем инвестиции за рубежом, стараемся привлечь зарубежного инвестора и удивляемся, почему в Китай инвестиции идут, а в Россию - нет, с одной стороны, а с другой стороны, своих инвесторов мы просто-напросто отталкиваем.
- Насколько качественным, на ваш взгляд, получился Закон о свободных экономических зонах, принятый на весенней сессии?
- По сути дела, создание свободных экономических зон преследует ту самую цель, которой противодействует 25-я глава Налогового кодекса. Создание особых экономических зон направлено на то, чтобы хотя бы где-то развивать производство, внедрять высокие технологии, высокотехнологичные производства, давать организациям повышенные льготы, максимально освобождать от налогообложения.
Если говорить о новом законе, то он, в общем, неплохой. Цели определены правильно. Но сегодня дело не столько в законодательстве, сколько в том, как практически будут выполняться эти законы, как будут создаваться свободные экономические зоны: станут ли они зонами, в которых создаются высокие технологии на базе прибыли, которая будет оставаться там, на месте, на тех предприятиях, которые работают в этих зонах, или они превратятся в лазейки для уклонения от налогообложения, во внутренние офшоры. Мне представляется, что законодательно это урегулировать не удастся. Это зависит от практики применения, от органов исполнительной власти. В законе записано, что правительство будет создавать органы, которые, в определенном смысле, будут играть роль местной администрации. Их работа станет определяющей.
- Какие изменения ожидают малый бизнес?
- Это в основном мелкие, частичные изменения. Если говорить о крупном изменении, которое может позитивно повлиять на малый бизнес, это введение патентов. Патенты очень хорошо зарекомендовали себя в нашей стране. В свое время от них отказались. И вот сейчас глава 26.2 позволяет региональным органам власти вернуться к патентной системе. Это реальный шаг, который можно отметить. А в целом государственная поддержка малого бизнеса у нас больше на словах, чем на деле. Сегодня у нас малый бизнес сокращается на глазах: исчезают мини-пекарни, булочные превращаются в отделы в продовольственных магазинах, прекращают работу малые предприятия бытового обслуживания, стоят пустыми рабочие места в торговых домах. Почему так происходит? И дело здесь не в налогах. В июне в Госдуме проходили слушания, как раз накануне принятия изменений в главы 26.2 и 26.3 Налогового кодекса. Специалисты из Госдумы поставили проблему налогового пресса на первое место, а сами бизнесмены, согласно проведенному нами опросу, лишь на четвертое. А на первом оказались таможенные процедуры. На второе место предприниматели выдвигают проблему аренды. Практически в стране не существует мест, организованных для мелкой торговли. К аренде примыкают непрерывный рост тарифов. На третьем месте - количество контрольных органов и проверяющих, и только на четвертом месте оказался налоговый пресс. Стало быть, чтобы развивать этот бизнес, надо думать о целом комплексе мер. Часть проблем позволяет решить патент, например, с проверками. Теперь нужно будет проверять только - есть патент или нет. Кроме того, патент упрощает систему отчетности. Конечно, сейчас существует упрощенная система налогообложения для малого бизнеса, но человеку, который не имеет отношения к экономике, тяжело в ней разобраться.
Недавно проводился "круглый стол" по налоговому администрированию крупнейших налогоплательщиков. На нем прозвучали интересные статистические данные. В США крупный бизнес обеспечивает 27 процентов доходов бюджета, а в Бенине - 92 процента. Остальные страны между Бенином и США группируются в зависимости от их развития. Развитые страны - вокруг США, в них от четверти до 50 процентов производят крупные организации, а 50 процентов и более - малый или средний бизнес. А в отсталых государствах наоборот, крупные монополисты все держат в руках. Нам надо Россию относить к высокоразвитым странам, и потому не столько заботиться о монополистах, которым сегодня создаются все условия, а о малом бизнесе и создании условий для конкуренции.