Нет худа без добра
Одним из самых заметных событий нынешнего банковского лета стало решение Банка России о расширении списка ломбардных облигаций, под залог которых он сможет предоставлять кредиты коммерческим банкам.
В ломбардный список вошли облигации пяти крупнейших российских компаний. До этого рефинансирование банков могло осуществляться под залог государственных облигаций, облигаций правительства Москвы и двух ипотечных структур - Агентства по ипотечному жилищному кредитованию и Московского ипотечного агентства. Одновременно ЦБ заморозил активно обсуждавшийся в банковском сообществе вопрос о возможном повышении отчислений в фонд обязательных резервов (ФОР).
По мнению большинства аналитиков, причиной, сподвигшей ЦБ к этим решениям, стала угроза повторения прошлогоднего кризиса ликвидности, которая обозначилась в первые месяцы лета. В июне ставки на рынке межбанковского кредитования (МБК) возросли в разы: однодневная ставка межбанковского кредита MIBOR достигала почти 10 процентов вместо привычных 1-3, и многие кредитные организации испытывали проблемы с рублевыми средствами. Рост ставок на межбанке наблюдался временами и в июле.
Отчасти это можно объяснить концом отчетного периода, большими налоговыми платежами и, как следствие, резким ростом спроса на рубли клиентов кредитных учреждений.
И все же определенная параллель с прошлогодней ситуацией явно прослеживалась. Тогда кризису предшествовали крупные изъятия денег из экономики в Cтабилизационный фонд, рост курса доллара по отношению к рублю, снижение зарубежных банковских заимствований и перевод свободных рублевых средств банков, по крайней мере крупных, выступающих главными донорами на МБК, в валютные активы.
Аналогию укрепляет еще и то, что 21 июля ЦБ отозвал лицензию у одного из банков, только-только включенного в систему страхования вкладов, причем пикантность ситуации в том, что причиной, как утверждается, стало банальное воровство денег вкладчиков. А 4 августа еще один акционерный коммерческий банк лишился лицензии за отмывание денег, тем самым пополнив список из 6 кредитных организаций, лишившихся разрешения на осуществление банковских операций с начала года по той же причине.
И все же, несмотря на многие внешние сходства, ничего похожего на прошлогодний "кризис доверия" в банковском секторе пока, к счастью, не происходит. ЦБ на этот раз удалось ограничиться превентивной и, скорее, "виртуальной", чем реальной мерой, демонстрирующей готовность в случае чего поддержать банки. Тогда как последствия осуществленного год назад столь радикального шага, как двукратное снижение отчислений в фонд обязательных резервов (ФОР), ощущаются до сих пор, в том числе и в виде усиления инфляции.
В таком случае уместен вопрос: сохраняются ли, пользуясь языком инвестиционных аналитиков, фундаментальные предпосылки повторения кризиса или действительно банковский сектор в целом за минувший год настолько окреп, что повышение ставок МБК и закрытие пары-тройки второстепенных банков ему уже ничем не грозит? Другими словами, хватит ли у ЦБ инструментов для предотвращения угрозы кризиса?
Не говори "гоп"
На наш взгляд, источники нестабильности сохраняются и их как минимум три.
Во-первых, макроэкономические. Антиинфляционная и в то же время протекционистская политика российских властей, проводимая в условиях острейшей зависимости денежного предложения от конъюнктуры внешних товарных и валютных рынков, потенциально всегда несет в себе угрозу стабильности банковской системы. При этом у ЦБ немного инструментов для влияния на ситуацию. Денежное предложение и ликвидность банков формируются в первую очередь бюджетной политикой и внешней конъюнктурой.
Конечно, ЦБ до некоторой степени может влиять на динамику денежной массы с помощью курсовой политики. Но ЦБ просто не позволят сильно снизить курс доллара к рублю, чтобы не допустить вытеснения с рынка продукции отечественной промышленности. С другой стороны, ЦБ не может слишком сильно повышать курс доллара к рублю, так как это будет стимулировать отток ликвидности банков в доллары.
В этой связи важно отметить, что сильнейшим фактором, влияющим на ликвидность банковской системы, стал чистый приток в страну краткосрочных капиталов, обусловленный укреплением рубля и составивший с начала 2003 года 20 миллиардов долларов. Это равнозначно 15 процентам прироста банковских пассивов. Вся эта долларовая масса, как показывает практика, в случае изменения тенденций на валютном рынке мгновенно разворачивается и уходит в места своего происхождения, оголяя внутренний рынок МБК. Что в конечном итоге создает благодатную почву для повторения кризиса лета 2004 года.
В результате сочетания вышеперечисленных факторов денежная масса в этом году росла в полтора раза медленнее, чем в прошлом (7,4 процента в январе-июне против 10,9 за тот же период 2004 года). Денежная масса растет медленнее, чем ВВП. И это при том, что насыщенность деньгами в российской экономике считается слишком низкой (денежная масса порядка 30 процентов ВВП против 100 процентов и более в развитых странах).
Второй источник опасности - неравномерное распределение ликвидности внутри банковской системы на фоне взаимного недоверия банков. В стране 10-20 высоколиквидных банков, которые обладают значительным объемом денежных ресурсов (прежде всего потому, что обслуживают "больших" клиентов и через них проходят крупные объемы платежей). Пять крупнейших российских банков сегодня выдают, по данным ЦБ, почти половину всех кредитов, в том числе и межбанковских. Именно эти банки в основном и выступают кредиторами для банков второй и третьей групп, то есть для средних и мелких.
Поскольку на рынке наблюдается недоверие внутри банковской системы, это влечет за собой нежелание крупных банков кредитовать более мелкие, как только появляются сравнимые по доходности возможности приложения свободных средств. В результате именно мелкие банки начинают испытывать сильнейшие проблемы при появлении признаков снижения рублевой ликвидности. Это остаточное проявление кризиса прошлого года, и этот "эффект" со временем не снижался, а, напротив, постепенно нарастал.
Кроме того, сказывается все возрастающая возможность предоставления банками кредитов под более выгодные процентные ставки. Прежде всего это рост потребительского кредитования, кредитования реального сектора и размещения рублевых облигаций. "Альтернативные" потребители кредитов "оттягивают" у крупных банков значительные ресурсы, что сокращает возможность кредитования более мелких банков.
И, в-третьих, политические источники возможного банковского кризиса. Именно они - в виде отзыва лицензии у Содбизнесбанка и слухов о существовании "черного списка" банков, которых ожидает аналогичная судьба, сыграли решающую роль в запуске прошлогоднего банковского кризиса. Вероятно, ЦБ учел этот опыт и на этот раз явно не торопился с отзывом лицензий, что и сыграло решающую роль в том, что паники ныне не возникло.
Между тем анонсы грядущих банковских чисток не перестают появляться. Из заявления главы Росфинмониторинга, сделанного еще в марте, можно было заключить, что совсем скоро еще 10 банков потеряют лицензию. По данным этого ведомства, в России не более 10 банков занимаются подозрительными сделками, связанными с отмыванием преступных доходов. В основном это "мелкие" банки.
Вероятно, в таких заявлениях есть определенный смысл, поскольку они заставляют банки, склонные к подобной деятельности, как принято теперь говорить "стоять-бояться". Больше того, не исключено, что кризис вообще мог бы оказать благотворное влияние на институциональную структуру банковского сектора, оставив в нем именно те 10-20 высоколиквидных банков, о которых речь шла выше. Вопрос лишь в том, пошли бы на пользу всей остальной экономике эти великие потрясения, которые окончательно превратили бы отечественную банковскую систему в набор неповоротливых монополистов, или все же более оправдан эволюционный путь, когда структура банковской системы формируется постепенно, в ходе конкуренции?
В 2004 году российские банки пережили переход на МСФО, создание системы страхования вкладов, изменение валютного законодательства, введение ежедневного мониторинга важнейших нормативов деятельности, а также нового порядка резервирования. ЦБ продолжал бороться с "раздутыми" капиталами. Улучшилась ли в результате ситуация в банковском секторе?
Естественный отбор
На этот счет есть разные мнения. Например, рейтинговое агентство Standard&Poor s, обнародовав в июне отчет "Анализ рисков банковского сектора РФ", дало в нем в целом позитивный прогноз кредитоспособности российских банков. В отчете отмечается, что частные банки постепенно эволюционируют, переходя от удовлетворения потребностей материнской финансово-промышленной группы к традиционной банковской культуре.
Но одновременно подчеркивается, что средний кредитный рейтинг банков России остается одним из самых низких в мире, а кредитные риски в отечественной банковской системе - одними из самых высоких. Специалисты агентства отмечают, что при любой оценке российского банковского сектора следует учитывать возможный сценарий системного кризиса отрасли.
По мнению аналитиков S&P, развитие частных банков, обычно являющихся локомотивом роста банковской системы, тормозится действиями правительства, направленными на укрепление госбанков. Кроме того, на динамику банковской системы влияет медленное продвижение банковской реформы. По мнению авторов доклада, ЦБ упустил шанс провести радикальную реформу банковского сектора, так как позволил даже очень слабым банкам присоединиться к системе страхования вкладов.
Тем не менее, как нам кажется, в развитии банковского сектора, и особенно после прошлогоднего кризиса, обозначились две тенденции, которые можно оценить положительно.
Во-первых, ускорилась консолидация банковского сектора. Число слияний и поглощений быстро растет: только за первое полугодие было совершено 25 таких сделок - вдвое больше, чем за аналогичный период прошлого года. При этом пятнадцать сделок заключены между российскими банками и десять - с участием иностранцев.
Подчеркнем: этот процесс начался в прошлом году после банковского кризиса, когда рыночные позиции многих банков ослабли. Существенная часть слияний и поглощений нынешнего года - лишь осуществление прошлогодних намерений.
Главная причина роста слияний и поглощений в банковском секторе - стремление крупных, в основном столичных, банков расширить свою филиальную сеть. Крупная кредитная организация, располагающая разветвленной филиальной сетью и значительными активами, может привлекать ресурсы по более низким процентным ставкам, а также размещать свои облигации и получать синдицированные кредиты на более выгодных условиях.
Поглощение региональных банков оказывается самым дешевым способом расширения филиальной сети. Прошлогодний кризис подорвал позиции мелких и средних банков, продажа более крупной структуре стала для владельцев многих из них единственным способом если не сохранить свой бизнес, то хотя бы получить за него приемлемые деньги.
Вторая тенденция - выделение розничного бизнеса в самостоятельный и, возможно, постепенный уход российских банков с розничного рынка. Как правило, в рамках одного банка сложно сочетать обслуживание крупных клиентов и розницу. Это разные продукты, которые требуют различных технологий и персонала.
Желание создавать самостоятельные розничные банки может объясняться и их предпродажной подготовкой. Приходящих в Россию иностранцев, как правило, интересует только розничный сегмент рынка. Это вполне объяснимо: именно в рознице наименьшая конкуренция российских банков, этому способствуют и более развитые западные технологии, и, главное, наличие у западников более дешевых денежных ресурсов. Для подавляющего большинства российских банков при нынешних условиях рефинансирования розничный бизнес вообще оказывается убыточным.
Рост числа слияний и поглощений, с одной стороны - положительное явление для всех участников российского банковского рынка: для Банка России, коммерческих банков и их клиентов. В результате укрупнения банков при сокращении их числа регулятору становится проще осуществлять надзор за участниками рынка, а сами банки получают возможность привлекать более дешевые ресурсы. Клиенты, в свою очередь, получают доступ к широкому спектру финансовых услуг, предлагаемых надежными банками. С другой стороны, поскольку иностранцы в рознице гораздо более конкурентоспособны, российским банкам там придется нелегко, что также можно оценивать по-разному. Во всяком случае, учитывая неискоренимую российско-советскую традицию презрения к клиенту, свойственную нашим соотечественникам, и заведомо более высокую надежность "дочек" иностранных банков, думается, что простой потребитель банковских услуг от этого только выиграет.
Эксперты рынка единодушны в том, что экстенсивные резервы роста банковского сектора заканчиваются, в дальнейшем развитие будет связано с повышением качества банковской системы и увеличением спроса на банковские услуги. Тем не менее проблема поиска защитных мер не снимается с повестки дня.
Что в арсенале
Первое и довольно очевидное средство для противостояния кризису - расширение операций рефинансирования со стороны ЦБ. Сейчас оно сдерживается залоговой базой. Имеющихся возможностей для рефинансирования банкам явно не хватает: доля находящихся в их распоряжении рыночных активов слишком мала. По оценкам ЦМАКП, купленные с целью перепродажи или инвестирования рублевые бумаги - и федеральные, и субфедеральные, и корпоративные - покрывают всего 6 процентов от привлеченных банками средств. Кроме того, и госбумаги, и корпоративные облигации лучших заемщиков сконцентрированы в руках довольно узкой группы банков, а ипотека еще не развита.
Основная доля банковских активов приходится именно на нерыночный сегмент. Поэтому рефинансирование под залог таких активов может оказаться весьма востребованным. Но только в условиях кризиса. В "мирное время" банки предпочитают более дешевые заимствования: те, что попроще, - на межбанке, самые крупные - на Западе. Но при угрозе кризиса лимиты на межбанковском рынке могут оказаться недоступны. А заимствования за рубежом - удовольствие не для всех. Поэтому важно, чтобы на рефинансирование при угрозе кризиса мог рассчитывать широкий круг банков.
По оценкам экспертов, практика рефинансирования под залог нерыночных активов за рубежом имеется (например, у Европейского Центрального банка и Банка Японии), но она не очень-то широко распространена. Причина в том, что рыночных инструментов в развитых странах гораздо больше: больше и госбумаг, и корпоративных облигаций, а в России этот выбор пока крайне невелик.
По просачивающимся в печать сведениям, ЦБ работает над двумя инструкциями, касающимися подпитки ликвидностью банковского сектора. Одна из них будет определять правила рефинансирования банков под залог стандартных активов - корпоративных облигаций эмитентов с высоким рейтингом, векселей и стандартных кредитов.
Вторая, что гораздо интереснее, будет регулировать выдачу Центробанком кредитов под "нестандартные", нерыночные активы. В их число помимо корпоративных облигаций первоклассных эмитентов, возможно, могут попасть обязательства эмитентов, у которых нет ни кредитного рейтинга, ни торгуемых на бирже бумаг. Ранее ЦБ заявлял, что собирается включить в ломбардные списки корпоративные облигации высококачественных заемщиков.
Возможность шире пользоваться рефинансированием - неплохое лекарство при надвигающемся кризисе ликвидности. И важно, чтобы оно всегда было под рукой, когда начинает пахнуть порохом и ставки МБК взлетают в заоблачные выси. А в "мирное время"? Тут многое будет зависеть от условий, на которых ЦБ предложит рефинансирование под нерыночные активы. Пока стоимость "короткого" рефинансирования в ЦБ существенно превышает ставки МБК в "спокойном" состоянии. И понятно: покуда ставки кредитов ЦБ сильно оторваны от реального рынка, рефинансированию не удастся стать инструментом постоянного регулирования объема денег в экономике и играть ту же роль, которую играют ставки национальных банков в развитых странах.
Во-вторых, насколько можно судить, окончательно не снят с повестки дня вопрос об изменении отчислений в ФОР. Конечно, это инструмент, затрагивающий более широкий круг аспектов банковской деятельности, чем просто регулирование ликвидности. В частности, изменение нормы отчислений в ФОР неминуемо скажется на доходности банковских депозитов, уровне платежеспособности банков, устойчивости банковской системы, способности правительства контролировать основные показатели денежно-кредитной политики и т.д.
Наиболее существенный аргумент в пользу повышения нормы отчислений средств в ФОР - влияние на инфляцию. При увеличении нормы отчислений в ФОР сокращается объем денежного предложения банков субъектам экономики, что при прочих равных условиях (валютных поступлениях и курсе, бюджетном профиците) снижает темпы роста денежной массы и в принципе должно ограничить рост цен.
Второй аргумент: солидные отчисления в ФОР - сами по себе якобы антикризисный инструмент. "Подушка ликвидности" в виде накопленных остатков средств в ФОР в случае необходимости может быть перенаправлена на корреспондентские счета для резкого повышения платежеспособности кредитных организаций. Однако на сегодняшний день российская банковская система фактически лишена такого защитного механизма, что делает ее весьма уязвимой.
Но, с другой стороны, есть аргументы и против подвижек ФОР. Механизм ФОР по своей сути является дополнительным скрытым налогом на банковский бизнес, который, как подтверждают исследования отечественных и зарубежных авторов, в существенной своей части банки перекладывают на плечи своих кредиторов, занижая доходности банковских депозитов, что сдерживает рост ресурсной базы банковского сектора, а в итоге негативно сказывается на темпах его развития.
Таким образом, есть соображения, как "за", так и "против" повышения ставки отчислений в ФОР, и несостоявшийся банковский кризис был полезен хотя бы тем, что обострил вопросы, которые так или иначе должны решаться.