О творческой лаборатории мультипликатора, старых и новых работах - наш с Леонидом Носыревым разговор.
- Леонид Викторович, как вам удалось совместить в ваших первых работах мультяшную динамичность, скорость и миниатюру, традиции русской росписи?
- К тому времени, когда я стал делать фильмы по произведениям Писахова и Шердина, за плечами уже был какой-то опыт. Первые работы - в журнале "Веселая карусель", который придумали молодые мультипликаторы. А первые самостоятельные шаги - "Антошка", "Два веселых гуся", "Хомяк-молчун", "Рыжий, рыжий, конопатый". И только затем - "Вершки-корешки". В свое время я закончил факультет декоративно-прикладного искусства, учился у знаменитого Кудрявцева росписи деревянной игрушки. Всегда любил крестьянское искусство, которое, думаю, искусствоведы несколько опрометчиво называют примитивным. Роспись обладает особой зрелищностью. Яркость цвета, отсутствие полутонов - в этом есть особая прелесть.
- Сказки Писахова имеют глубокие народные корни. Видно, очень непросто "переложить" их на рисунок?
- Действительно, они самым тесным образом - и по фактическому материалу, и по характеру повествования - связаны с поморскими обычаями. В этом контексте в мультфильме "Не любо - не слушай", к примеру, получившем приз за изобразительную роспись, следовало и рисунок, и звук оформлять. Поэтому работе непосредственно над картинками к фильму предшествовало долгое изучение северного деревянного зодчества, северной архитектуры. А затем стали бороться с уже устоявшимися цеховыми технологиями "Союзмультфильма". Надо было и смешно, озорно все изобразить, и вместе с тем рисованый ряд не должен был дрыгать-прыгать. А это требовало многих и многих часов дополнительной работы. К счастью, в нашей художнической группе царило взаимопонимание, и общими усилиями чего-то добиться смогли.
- А хитреца Антошку, которого все звали копать картошку, вы сами придумали или кто-то подсказал образ?
- Все началось с "Веселой карусели" - мультжурнала, вокруг которого тусовалось много молодежи - художников, поэтов-песенников, сценаристов. Энтин, тогда совсем юный, принес сценарий по своей же песне. Мне сразу представился Антошка - этакое безобидное дитя, которое, впрочем, если потребуется, себя в обиду не даст. Дитя с юмором, ленцой, мальчишка, над которым можно не очень зло посмеяться. Важно было через рисунок передать и ритм слов, и ритм музыки. Шаинский оркестровку писал уже на основе режиссерского сценария. И грачонок, и подсолнух, под которым лежал, благоденствовал Антошка, - все придумывалось ради верно избранной Энтиным интонации. И только после успеха сюжета в "Веселой карусели" появился мультфильм "Антошка".
- И стал ваш дебют визитной карточкой...
- Как, впрочем, сегодня визитной карточкой разных там мыл, зубных паст и прочего, может быть, и не совсем плохого товара. Но Антошка при чем?! Вероятно, и мы когда-либо придем к тому, что и практика, и теория в сфере законодательной будут явлениями из области цивилизованных взаимоотношений, ближе к честности и порядочности, нежели к беззаконию и воровству. Пока же отношение к авторскому праву, а, соответственно, к личности автора - пренебрежительное. Доказывать что-либо бесполезно. Проще сражаться с ветряными мельницами.
- "Пинежский Пушкин" - ваша анимационная инсценировка рассказа Бориса Шергина. Поэт в фильме - крестьянский малый, свой парень. На дуэли они с Дантесом стреляются из ружей, а не из пистолетов. Никто на вас не обиделся за такого Пушкина?
- Надо знать предысторию рассказа Шергина. В 1937 году, пожалуй, впервые при советской власти широкомасштабно отмечалась годовщина смерти Пушкина. А задолго до 100-летия со дня гибели Александра Сергеевича началась подготовка. И писатель Борис Шергин за несколько лет до 1937-го ездил по Северу, Поморью и записывал предания, легенды, сказы. Написал на их основе рассказ о Пушкине устами крестьян. Да, это все выдумка, что Пушкин - крестьянский сын. Да и сами рассказчики понимали, очевидно, что создают придумку, возводят вымысел в ранг правды. Но ими двигало осознание масштабов личности, понимание степени проникновения поэзии Пушкина в сознание народа. В рассказе Шергина - мнение крестьянина, рыбака о гении всей России, а не только пересуды салонных столиц. Точнее и полнее, лаконичнее и глубиннее лично для меня никто не смог передать Пушкина... Поэтому и мультфильм "Пинежский Пушкин" был самой напряженной работой. Тем мне и дорог.
- Теперь понимаю, что, кроме фольклора и этнографии, стать "международными" вашим мультфильмам мешает привязанность их создателя - режиссера и художника к слову...
- А разве только движение, ритм и видеоряд способны вообще кино сделать искусством?.. Что касается "прорыва" моих мультфильмов за рамки Союза, России, то вспоминается поездка во Францию в 1980 году. Там я показывал "Не любо - не слушай". Шли субтитры. И зрители, кажется, все хорошо понимали. Важно ведь еще и настроить публику. Или даже важно самой публике настроиться.
- Чак Джонс так охарактеризовал мультипликацию: " Анимация - это не иллюзия жизни. Это жизнь!" Вы согласны или готовы поспорить?
- В принципе согласиться можно, если подразумевать под жизнью не бытописание, а думать, размышлять о действительности несколько шире. Но все-таки анимация - это вымышленное искусство. Если мультик следует реалиям жизни и только, то он становится скучным. У мультфильма - другие жанровые возможности, другое поле, нежели у документального кино. В основе - волшебство, преображение, нечто удивительное. Буквальное не интересно. Когда приступаешь к мультфильму, хочется рассказать о чем-то необычном, ярком, питающем твое воображение, способном развить и воображение твоих потенциальных зрителей.
- У вас нет желания реанимировать "Антошку", сделать из него сериал? Сегодня это модно...
- Как складывается судьба мультипликационного фестиваля "Золотая рыбка"?
- Я сейчас не участвую в этом проекте. Хотя в свое время придумал эмблему фестиваля. Вообще, трудно говорить о детском кино, детской мультипликации... Все это превращено в нечто непонятное. Подходить к искусству, адресованному детям, с такими же требованиями, как и к взрослому кино, - абсурд какой-то. Хотя что-то делается. Сильнее даже в каком-то плане стали выглядеть регионы. В Новосибирске традицией становится фестиваль, который основала детская анимационная студия. Меня приглашали провести мастер-класс. Там и смотрят мультфильмы, и учатся их делать. Сами дети, между прочим. Вырастут, возможно, восстановят, вернут к жизни многие традиции российской мультипликации.
- Почему все-таки сейчас снимают так мало мультфильмов?
- Причина на виду. Раньше студия финансировалась на год. Составлялся годовой план. Заранее утверждались проекты каждой студии. Сегодня люди, лишенные возможности зарабатывать, просто разбежались с "Союзмультфильма". Потерялось "среднее звено" специалистов, без которого и гениальным художникам не обойтись. Если режиссер и раньше мог себе позволить уйти в "простой", то для "цехов" это непозволительно. Заново, даже если вдруг с неба свалятся необходимые финансы, создать прежнюю структуру почти невозможно. Для этого нужны годы. Кадры никто не готовит и... Словом, брюзжать могу долго. Только что от этого изменится? Фестивали проводятся, а "кина" нет...
- Но сами-то вы все же снимаете...
- Поговорю с коллегами о ситуации и от грустных мыслей бегу в работу. Делаю фильм по стихотворению сибирского поэта Тимофея Белозерова "Лесной плакунчик". Есть такое существо - плачет с детьми, успокаивает их. Привлекла мягкость текста, доброта, от стихотворных строк веет покоем. Думаю, что сегодня побольше именно таких тем разрабатывать следует - мягких, человечных, добрых.