2 сентября Валентину Гафту исполняется 70 лет. Актер наотрез отказывается от интервью, посвященных, как он иронизирует, "этой печальной памятной дате". "Так называемых юбилеев я терпеть не могу! - заявляет Валентин Гафт. - Есть такое жуткое стихотворение: "Цветы не помещались в вазу/ Их положили в рукомойник/ И юбиляр казался сразу /И именинник, и покойник". Вот так я отношусь к юбилеям".
Российская газета| Когда Вы решили стать актером?
Валентин Гафт| Желание стать актером возникло неожиданно для меня самого. Мы - родители, сестра и я - жили, как все тогда жили, в общей квартире, в небольшой четырнадцатиметровой комнате, разделенной шкафом. И вот лежу я на тахте и думаю, как сказать им, что нахватал столько двоек в этой четверти? И вдруг решил: буду артистом! С артиста спрос невелик. В школьную самодеятельность меня никак не хотели принимать, но я настаивал, и в конце концов мне предложили женскую роль. Так что на сцене я впервые появился в женской роли.
Окончив школу, отправился сдавать экзамены в Школу-студию МХАТ. Меня приняли. Я был потрясен. Моими однокурсниками были Женечка Урбанский, Олег Табаков, Майя Менглет... Учил нас один из лучших артистов Художественного театра, любимец Станиславского, Василий Иосифович Топорков.
РГ| Но все-таки вас кто-то готовил к поступлению в Школу-студию МХАТа? Просто так, "с улицы", ведь не брали?
Гафт| У меня как раз все началось именно с улицы. Я жил в Сокольниках и часто ходил в парк: зимой на каток, летом просто гулять. И вот иду как-то, смотрю, а навстречу идет знаменитый киноартист Сергей Столяров, который играл в "Цирке" и "Садко". Красавец, русский богатырь. Я преодолел смущение, подошел к нему и говорю: "Дяденька, не могли бы вы меня прослушать, я в театральный поступать собираюсь". Только я встал в позу и собрался читать стихотворение, как Столяров меня остановил и говорит: "Ну, зачем же здесь? Приходите ко мне домой, я вас послушаю". Я чуть в обморок не упал! Я ходил к Сергею Дмитриевичу домой, готовил с ним стихотворение, прозу и басню для конкурсного прослушивания. Басня, помню, была "Любопытный". Это где "слона-то я и не приметил".
РГ| Ваша творческая жизнь начиналась в Театре имени Моссовета. Какие самые яркие воспоминания связаны с этим театром?
Гафт| Помню первую встречу с Юрием Александровичем Завадским. Я вошел в кабинет, Завадский сидит, что-то пишет, головы не поднимает... Он был для меня как Станиславский, как Немирович-Данченко - живая легенда! Впервые я вышел на сцену Театра Моссовета в роли какого-то итальянского мальчика, правда, в замечательной компании - с Марецкой и Пляттом. Первая рецензия на этот спектакль начиналась как раз с того, что мальчики ужасающие, зато мама и дядя очень хороши. Когда я играл уже в Театре на Малой Бронной у Анатолия Эфроса, то однажды увидел в кулисах Завадского и Уланову. Я похолодел. После спектакля Юрий Александрович подошел ко мне и сказал, что я молодец, что делаю успехи и что из меня выйдет толк.
РГ| Вы работали с Анатолием Эфросом не только в театре, но и на телевидении.
Гафт| Когда в середине шестидесятых я впервые увидел спектакль Эфроса, это была пьеса Радзинского "Сто четыре страницы про любовь" в Театре Ленинского комсомола, я был потрясен. Он был так не похож на спектакли, которые шли тогда в Москве! И я решил во что бы то ни стало попасть в этот театр. Я пришел к Анатолию Васильевичу Эфросу и попросился в театр. Меня приняли в труппу и сразу дали главную роль именно в этом спектакле - "Сто четыре страницы про любовь". Я играл с Олей Яковлевой. Она замечательная актриса, любимая актриса Эфроса, но очень сложная партнерша, с которой играть было всегда тяжело, но интересно. Потом, когда Эфроса выгнали из Театра Ленинского комсомола и перевели в Театр на Малой Бронной, многие артисты, и я в их числе, ушли вместе с ним. На Бронной я несколько раз всего, к сожалению, сыграл замечательный спектакль "Обольститель Колобашкин", который Эфрос поставил по пьесе Радзинского. Спектакль запретили вскоре после премьеры. Другой прекрасный спектакль Эфроса "Три сестры", где я репетировал Соленого, тоже запретили. У Анатолия Эфроса была такая судьба.
Что касается телевизионных работ Эфроса, которые я люблю и высоко ценю, то я снимался у него в телеверсии спектакля "Таня" по пьесе А. Арбузова. И моей партнершей снова была Оля Яковлева. На телевидении я снимался еще у Петра Фоменко в многосерийном телефильме "На всю оставшуюся жизнь". Много работал с Александром Орловым - в телефильмах "Тайна Эдвина Друда", "Будденброки" и других.
РГ| Расскажите о своей работе в театре Сатиры.
Гафт| Эраст Павлович Гарин пригласил меня, тогда начинающего артиста, в спектакль театра Сатиры "Тень" по Шварцу. Это была моя огромная неудача: я сыграл спектакль два раза, слышно меня было не дальше первого ряда, кроме того, я перепутал на сцене Зелинскую с Аросевой... В театр Сатиры я вернулся через десять лет по настоянию Андрюши Миронова. Я был первым исполнителем роли Графа Альмавивы в спектакле "Женитьба Фигаро". Это была потрясающая роль! Я называю ее шаляпинской! Играть с Андрюшей Мироновым было для меня наслаждением. Мы с ним приходили за час-полтора до спектакля и с упоением репетировали...
Олег Ефремов пригласил меня в театр Современник, который тогда находился напротив театра Сатиры - на площади Маяковского. Так я переместился с одной стороны площади Маяковского на другую. Пришел я в театр Современник в 1969 году и работаю до сих пор. Последний год, правда, немножечко не работаю, потому что плохо себя чувствую, но надеюсь, что недуги мои позади, и я скоро снова буду работать в театре в полную силу. Театр Современник - это, конечно, мой дом, где рядом со мной трудятся абсолютно родные люди, включая главного режиссера, где сыграны десятки ролей. Хорошо или плохо, но этот театр сделал меня тем, кем я являюсь, - человеком и артистом. У нас в Современнике сейчас оживление, много премьер. Галина Волчек приглашает на постановки замечательных режиссеров.
РГ| Со спектакля Валерия Фокина "Валентин и Валентина" начиналась ваша карьера в Современнике.
Гафт| Да. Роль в этом спектакле - одна из моих лучших и самых любимых. Мне казалось, что Михаил Рощин написал роль капитана Гусева для меня. Была и еще одна совместная работа с Фокиным: я играл Городничего в его постановке "Ревизора".
РГ| В Школе-студии МХАТ Олег Ефремов был вашим педагогом. Он интересно преподавал?
Гафт| Ефремов был блестящим педагогом. Он был абсолютно не похож на других преподавателей нашего института. Мы привыкли, что педагоги ходят в замечательных костюмах, в белоснежных рубашках с галстуками-бабочками. А тут стремительный молодой человек в свитере, похожий на пионервожатого без пионерского галстука. Ефремов учил нас азам профессии, с ним мы готовили первые этюды.
РГ| Запомнилась ли вам первая работа в кино?
Гафт| Еще как запомнилась! В кино я начинал с такого же оглушительного провала, как и в театре. Это был фильм "Убийство на улице Данте". Я вышел на съемочную площадку и не мог сказать двух слов. Увидел Ромма, увидел Козыреву, увидел Плятта и остолбенел. Помню, как второй режиссер сказал за моей спиной: "Как мы ошиблись в этом парне". В кадре я произнес свою реплику каким-то сдавленным женским голосом. "Ничего, ничего, - успокоил меня Михаил Ромм, - будет у нас такой застенчивый убийца".
РГ| Сейчас вы снимаетесь в кино?
Гафт| Только что закончил сниматься у Владимира Бортко в телефильме "Мастер и Маргарита". Премьера состоится в конце года. Я уже снимался пятнадцать лет назад в фильме "Мастер и Маргарита" у режиссера Юрия Кары.
На канале "Культура" смотрите передачи и фильмы с участием Валентина Гафта ("Театральная летопись" (29 августа- 1 сентября, 19.45), "Тайна Эдвина Друда" (30 августа - 2 сентября, 13.05), "О бедном гусаре замолвите слово" (3 сентября, 17.50).