Виктор Цзо: я - "мостик" между двумя странами

Цзо Чжень Гуань, или Виктор Цзо, живет в России больше сорока лет. Он - известный композитор, основатель Русского филармонического оркестра.

Российская газета | Как вы переехали в Россию?

Виктор Цзо | Это было очень давно, в 1961 году. Тогда в Китае было очень тяжело жить, и мама вывезла нас, четверых детей, сюда. Мы были последними из тех, кого выпустили за границу, в Россию. Потому что вскоре после этого отношения между Россией и Китаем очень ухудшились. Мы не знали ни русского языка, ни русской культуры. Мы были воспитаны на советском кинематографе практически. В период дружбы России и Китая мы с детства видели множество советских фильмов. Разумеется, нам казалось, что жизнь в СССР - это праздник каждый день. И, как ни странно, в итоге оказалось, что так оно и есть. Сначала мы приехали в Сибирь. Там я окончил Новосибирскую консерваторию по классу виолончели. Потом окончил Московскую консерваторию, уже как композитор.

РГ | К чему в России вам было труднее всего привыкнуть?

Цзо | Самым сложным было выучить язык. Русский язык - очень непростой. Китайский легче, если не считать иероглифов и тонов. А вообще, наверное, из-за возраста, я достаточно легко вошел в здешнюю жизнь. Обычно китайцы, когда приезжают в Россию, остаются в китайской среде - они говорят по-китайски, едят китайскую еду, и ничего о России не знают. А меня как будто бросили в воду, чтобы я научился плавать. И я выплыл.

РГ | Трудно было "выплывать"?

Цзо | В принципе за все годы, что я здесь живу, я ни разу не встречал дискриминации. Всегда ко мне относились хорошо. Может быть, потому, что я общался в кругу людей искусства, ко мне, наоборот, проявляли большой интерес, расспрашивали о Китае. Но я никогда не сталкивался с неуважением. При том, что в политическом отношении были сложности. Тогда государственная политика предполагала, что каждый китаец - потенциальный шпион, и я это все время чувствовал. И даже, когда Союз композиторов предложил мои произведения для культурной программы московских Олимпийских игр в 1980 году, от них отказались. Потом мне рассказывали, что пришли люди из КГБ и объяснили, что нельзя играть вещи композитора с китайской фамилией. Но как только начались горбаческие реформы, в 1987 году Союз композиторов сразу устроил мне авторский вечер, и с тех пор все изменилось. Теперь я совершенно полноценный член московского общества.

РГ | А в каких отношениях вы сейчас с китайским обществом?

Цзо | Сейчас каждый год я езжу в Китай на гастроли. И некоторые крупные коллективы я туда "сосватал", организовывал там гастроли балета Гордеева, например, или, скажем, Театра Станиславского и Немировича-Данченко... То есть я теперь - "мостик" между этими двумя странами. Вообще в Китае очень любят русское искусство. Я написал книгу о Пушкине на китайском - и она пользуется успехом в Китае и на Тайване, ее взяли лучшие издательства.

РГ | А кухню какую предпочитаете?

Цзо | Я - практически космополит в гастрономии. В России ем русскую еду, во Франции предпочитаю французскую, в Германии - немецкую и никогда не страдаю без китайской. Китайцы часто спрашивают меня, кем я себя ощущаю. Я всегда отвечаю: "Когда я с русскими - я абсолютно русский, когда я с китайцами - я стопроцентный китаец".