Центр международной политики, в котором будет в растущей степени определяться мировое развитие, неуклонно перемещается в Азию. С 1978 года Китай учетверил свой ВНП.
Стремительный прорыв в первую лигу мировых держав совершает Индия. За последние 10 лет ее экономика росла в среднем на 8 процентов в год.
Соревнование за влияние на регион Восточной и Южной Азии в целом и особенно на Китай и Индию становится главной направляющей развития международных отношений.
Китай пытаются "сдерживать" и одновременно интегрировать с упором на сохранение его зависимости от внешних поставок энергоносителей. Индию уже прекращают "сдерживать" и пытаются перетянуть на сторону Запада, сделать ее де-факто союзником.
В Азии идет формирование мягкого интеграционного блока, который, вероятно, станет через десятилетие мощнейшим сосредоточием экономической силы.
США переживают период падения своей популярности, раньше - одной из главных основ их международного влияния. Вашингтон, видимо, сделал двойную ставку: "на контролируемую дестабилизацию" международных отношений с тем, чтобы использовать свое военное превосходство, и на "демократизацию" "большого Ближнего Востока" с тем, чтобы уменьшить угрозу терроризма и усилить свои позиции в регионе.
Но попытка добиться этих целей через вторжение в Ирак оказалась неудачной.
Не преодолен и уже не будет преодолен раскол между США и Европой (в рамках, естественно, одной политико-экономической и культурной цивилизации).
Америка, несмотря на все потери, остается на перспективу единоличным мировым лидером, наиболее динамичным и привлекательным обществом. С ней необходимо считаться, даже несмотря на ее нынешнюю относительную непопулярность и частичное ослабление. Для любого государства попытка использовать эту временную слабость будет почти наверняка дорого стоить в будущем.
Провал референдумов по конституции - крупнейший кризис ЕС за всю его историю - выявил многие нараставшие в течение ряда лет структурные слабости Евросоюза.
Скорее всего, ЕС предстоит провести в дискуссиях о своем будущем еще 4-5 лет, упустив столь необходимое для реформ время.
В мире, где снова становится весомым фактор военной силы, ЕС создает "поствоенные вооруженные силы", которые насчитывают миллион человек, но фактически не могут и не готовы воевать.
При этом еще больше обычного поглощенный внутренними проблемами ЕС вопреки дружественной риторике, "четырем дорожным картам" взял курс не только на замораживание сближения с Россией, но и начал де-факто проводить политику "мирного сосуществования", а то и жесткой, если не враждебной конкуренции в экономической сфере.
Нынешние сложные отношения с Евросоюзом вызваны и растущим расхождением векторов внутреннего развития России и ЕС. (Россия строит тип общества и проводит политику, характерную для европейских государств 50-100-летней давности.)
Но эти различия преходящи. Вероятно изменение вектора внутреннего развития России. Достаточно вероятна модификация нынешнего ЕС. Растет вероятность отката Европы от идеи квазигосударства, возвращение к модели "расширенный общий рынок и социальный союз плюс единая валюта". Это создаст новые условия для взаимодействия с Россией.
В ближайшие годы в свете изменений в мировой ситуации перед Москвой встанет несколько крупных, даже исторических вызовов, требующих корректировки политики.
Ослабление международной роли и влияния Европы, помноженное на ее внутренний кризис и политику "мирного сосуществования", делает курс на сближение с Европой в краткосрочной перспективе еще более трудным.
Между тем идея сближения с Европой, с ее политико-культурными ценностями, ее экономикой является уже более 300 лет одной из сущностных направляющих российского развития, безусловной составной частью ее идентичности и самоидентификации.
Вместе с тем быстро идущее перераспределение сил на мировой арене в пользу новой Азии (не путать с традиционной, к ценностям которой тяготеет "евразийство") властно требует пересмотра российских экономических и политических приоритетов. Одно из очевидных направлений - осуществление запоздавшего прорыва российского энергетического комплекса на Юг, Восток и Север, ускоренное строительство соответствующих нефте- и газопроводов, резкое увеличение инвестиций в разведку ресурсов, которые могли бы их питать. Россия, а не Европа должна стремиться к диверсификации путей поставки энергоресурсов, что повысит их цену и исключит "запирание страны".
Требует коррекции и нового осмысления политика в отношении стран СНГ. Большинство интеграционных проектов на этом пространстве, в том числе и ЕЭП работать не будут.
Жизнеспособными видятся пока лишь российско-казахстанский интеграционный проект и российско-белорусский проект (но при резком изменении российской политики на белорусском направлении).
Большинство стран СНГ стоит перед неизбежной сменой постсоветских элит. В этой ситуации консервативно-охранительная тенденция российской политики не оправдывает себя. Где позволяют условия, стоит содействовать смене правящих режимов при российских гарантиях и с российским участием.
Высоко вероятным представляется уже в ближайшие полтора-два года расширение НАТО на Украину в стремлении закрепить эту нестабильную страну в зоне западного влияния. Здесь решение, весьма вероятно, уже принято. Расширение поставит Россию перед одним из самых трудных выборов в истории. Либо придется требовать включения в НАТО самой России. Либо придется допустить создание режима реальной границы в центре исторической России.
Несмотря на наличие у РФ серьезных внешнеполитических ресурсов, угрозы безопасности геополитическому положению, сама неопределенность и мобильность ситуации в мире делают страну прогрессирующе уязвимой перед новой расстановкой сил в мире. При сохранении ряда нынешних тенденций через несколько лет можно будет говорить о серьезном стратегическом ухудшении внешнеполитических позиций страны.
Понятно, что новые условия требуют резкого повышения внимания руководства страны к вопросам внешней и внешнеэкономической политики, качественного улучшения ее аналитического и прогностического обеспечения и, конечно, координации.
Но главное - это развитие понимания в российском руководстве, в обслуживающей его интеллектуальной прослойке - беспрецедентности и остроты внешних вызовов, модернизация системы понимания этих процессов.