Особый взгляд здесь можно ставить без кавычек - признанный мастер экзистенциальной драмы сделал героев своего фильма такими изгоями, что обычными нормальными глазами на мир смотреть они просто не могут. Они - на мир, мир - на них. И их обоюдный конфликт зашел уже столь далеко, что даже кардинальный поворот в сознании не помог бы им вернуться к реальности без жертв и потерь. Если есть край мира, то вот они до него уже дошли. Да их как бы и нет вовсе...
Фильм снимали в Крыму. С "воздухом", многозначительными паузами, умопомрачительными крымскими пейзажами и вселенской обреченностью, сквозящей в каждом жесте. Шарунас Бартас рассказал "РГ", почему в "Семи невидимках" все так безнадежно и что подвигло его, литовского режиссера, живущего в Голландии, два года посвятить Керченскому полуострову.
Российская газета | Шарунас, время действия вашей картины - это вчера, сегодня или завтра?
Шарунас Бартас | Больше - сегодня.
РГ | А вчера какие обстоятельства заставили вас так долго жить на Керченском полуострове?
Бартас | Я хотел снять картину не как турист - и приехал туда жить. Искал места для съемок. Только на выбор натуры ушел целый год.
РГ | Основательная подготовка. А ваше сиюминутное настроение может влиять на ход съемок?
Бартас | Маловероятно: слишком долгий и дорогостоящий процесс. К тому же много людей задействовано.
РГ | В фильме снимались и непрофессионалы - главную женскую роль вы доверили журналистке. С кем вам было проще: с настоящими актерами или с дебютантами?
Бартас | С каждым человеком шел отдельный разговор...
РГ | Герои вашего фильма очень скупо общаются друг с другом. Произносят только минимум слов. Не оттого, что они не знают, что им говорить и что делать, а, кажется, как раз наоборот: раз слова постигла такая инфляция, взглядами и жестами сегодня можно выразить гораздо больше, чем словами. По-вашему, это происходит от их ограниченности или, напротив, от слишком насыщенной внутренней жизни, которую они просто не успевают проговаривать?
Бартас | Отвечу примером - давайте рассмотрим жизненную ситуацию: два человека объясняются друг другу в любви. Точнее, сидят и не могут признаться. Если снимать сцену документально, потребуется от получаса до суток...
РГ | Да они и за всю жизнь могут этого не произнести.
Бартас | Но вот парень решился и все мнется, мнется, - это часами может длиться. Если скрытой камерой снимать, в первый момент вообще можно не понять, что происходит, зачем они сидят. И даже их лица могут ничего не показывать. Разве подобное происходит от ограниченности?
РГ | Скажите, лично вы любите больше слова, звуки, жесты, взгляды или паузы?
Бартас | И слова, и жесты, и паузы... Но слово слишком важно, чтобы так просто с ним обходиться. К слову у меня самое трепетное отношение.
РГ | Шарунас, а если бы вам предложили снимать сказку для детей, вы бы отказались?
Бартас | Ну почему, снимал бы. В сказках очень серьезные и глубокие вещи находишь.
РГ | Но они обычно заканчиваются счастливыми концами. А в вашем фильме этого не может быть, потому что не может быть никогда. У вас в процессе съемок не возникало соблазна добавить хоть немного оптимизма и подарить героям надежду, заставить их все-таки жить, а не погибнуть при пожаре?
Бартас | Нет, так было задумано. И никто не вправе изменить предначертанный ход событий. Ни в кино, ни в жизни. Любовь же нас не спасает от смерти, правильно?