Какая она, мы поняли из книг и толстых журналов еще времен перестройки, а для кого тема потеряла актуальность, напомнил недавний полуночный документальный сериал о русском изгнании. Какая Россия к нам возвращается - понятно. Какая Россия встречает останки своих верных сынов?
Большой собор Донского монастыря, в котором проходила панихида по Антону Деникину, Ивану Ильину и их женам, был переполнен. На богослужении присутствовали родственники покойных, потомки прославленных русских эмигрантов, прибывшие в Москву из разных стран мира специально для участия в "акции национального примирения и согласия", известные российские политики Георгий Полтавченко, Александр Соколов, Никита Михалков, Юрий Лужков, Любовь Слиска, представители Русской зарубежной церкви, члены дворянского общества, представители казачества, кадеты. В церемонии приняли участие военные, одетые в форму времен Гражданской войны, в том числе тех полков, которыми командовал генерал Деникин.
Патриарх Алексий II, служивший в Донском панихиду, отметил, что сегодня "в народное сознание возвращаются имена тех, кто на чужбине продолжал трудиться для России, кто в своих молитвах желал ей процветания".
Ильин и Деникин - безусловные патриоты России, и этот патриотизм был выше обиды от поражения, поругания, нешуточных бедствований, в которых они оказались. Патриарх напомнил слова Ивана Ильина о том, что "мы должны видеть наш народ не только в его мятущейся страстности, но и в его смиренной молитве, не только в его грехах и падениях, но и в его доброте, его доблести и подвигах" и обратил внимание на то, что прах генерала Деникина и философа Ильина возвращается на Родину в год, когда в России будет впервые праздноваться День народного единства (4 ноября): "Объединяется Церковь, объединяется русский народ. А когда мы вместе - мы непобедимы". Патриарх освятил место закладки будущего мемориала - символа национального примирения и единства. Как живое свидетельство воссоединения в церемонии перезахоронения вместе со священниками Московского Патриархата принимали участие представители Зарубежной Церкви, было получено послание митрополита Лавра, Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви, в котором он просит молитв о тех, кто хранил и строил Россию за ее пределами.
"Я надеюсь, что это начало окончания ужасающей Гражданской войны, - сказал президент Российского фонда культуры и один из авторов идеи перенесения останков генерала и философа на Русскую землю Никита Михалков. - Тишина Донского монастыря, его птицы, дождь и снег - все вместе станет памятником великим людям, которые сохранили для нас правильное понимание нашего Отечества". Это правильное понимание заключается, по его словам, "в неотступничестве от веры, от своего народа, от своей присяги, данной один раз и навсегда".
- Мы давно стали перечитывать Ильина - задолго до этой акции, - подчеркнул министр культуры и массовых коммуникаций Александр Соколов, - и находить то прозорливое, священное, которое питало наши души.
Важно "сказать слова извинения перед теми, кого люди, вставшие у власти, заставили уйти из страны", - сказал мэр Москвы Юрий Лужков, подчеркнув, что сегодня "идет глубинное переосмысление того, что было в ХХ столетии", а возвратив прах русских эмигрантов, "мы, потомки гонителей, получим прощение".
Начало символическому "возвращению" другой России было положено 5 лет назад, когда в Донском был перезахоронен писатель Иван Шмелев, подаривший нам свой детский образ старой России как бесконечного рая - бытового, социального, психологического. По словам руководителя Дирекции президентских программ Российского фонда культуры Елены Чавчавадзе, в будущем может идти речь - хотя пока еще предположительно - о возвращении в Россию праха Ивана Солоневича и Сергея Рахманинова.
Они к нам вернутся все, любящие Россию, - как оказалось, теперь уже не так важно, что придерживающиеся разных идейных взглядов и позиций, но зато умеющие сквозь эту разницу дружить, как похороненные нынче рядом Деникин, Ильин и Шмелев. Они к нам обязательно вернутся. Как мы их встретим? Какие, кроме столь важных, точных и даже пронзительных слов наших политических и культурных "випов", добавим голоса менее официальных фигур?
Станет ли для российского общества 3 октября запоминающейся датой? Присоединится ли к устойчивому и уже, бесспорно, историческому словосочетанию "красный октябрь" - "октябрь белый"? Научит ли это возвращение нас извлечь уроки из другого октября - 1993 года, двенадцатая годовщина которого наступает сегодня.