Пожалуюсь на мэра в Страсбург
Только к нам в редакцию за последнее время пришли два человека, написавшие жалобы в столь высокую судебную инстанцию. Правда, судя по тому, что они заглянули заодно и в газету, сомнения в торжестве правосудия у них все равно остались. Хотя, и это тоже надо признать, некоторые жалобы с точки зрения здравого смысла вызывают большие сомнения.
Сурдошахматист Анатолий Еремин, например, возмущен тем, что его клубу не была оказана спонсорская помощь для поездки на зарубежный турнир. Обращался он за помощью ни много ни мало к мэру Москвы Юрию Лужкову и надеялся на известных теннисисток – Анну Курникову, а также Мартину Хингис и Патти Шнидер. Почему именно на теннисисток, шахматист обосновывает в своей жалобе в Европейский суд – потому что он на протяжении нескольких лет регулярно следил по телевизору за их профессиональной карьерой, искренне за них болел и переживал. Это он посчитал достаточным, чтобы именитые спортсменки проявили такое же горячее участие и к спортивным достижениям команды ярославских сурдошахматистов. Однако ни горячо любимые им зарубежные теннисистки, ни мэр Москвы Юрий Лужков материальной поддержки шахматному клубу не оказали, в результате чего тот приехал из зарубежной поездки весь в долгах. Претензии Еремина в адрес потенциальных спонсоров можно было бы воспринять как курьез, однако поданный им иск к мэру Москвы на полном серьезе рассматривал Тверской районный суд столицы, за ним – судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда, оставившая кассационную жалобу слабослышащего спортсмена без удовлетворения. Теперь сурдошахматист надеется, что страсбургские судьи заставят виновников незавидного финансового положения команды и лично заявителя выплатить материальную компенсацию в размере трех тысяч евро. Кроме того, заявитель просит помочь организовать в Париже международный турнир по футболу в целях поддержки сурдоспортсменов, в том числе лично заявителя.
У Людмилы Давыдовой, напротив, интересы исключительно личного плана. Ей, когда-то работавшей по контракту медсестрой в ярославской воинской части и жившей с сыном в общежитии части, предоставили комнату в другом общежитии, поскольку в здании, где они прежде жили, началась реконструкция. По мнению же заявительницы, ей должны были предоставить гораздо более комфортное жилье и возместить материальный и моральный ущерб, связанный с насильственным переселением. Свои материальные и моральные потери Людмила Давыдова оценила в десять миллионов рублей. В стремлении добиться желаемого женщина последовательно прошла все российские судебные инстанции, и везде ей сказали «нет». Тогда она написала письмо в Страсбург.
В отличие от Анатолия Еремина, заполнившего формуляр жалобы страсбургским блюстителям прав человека этим летом и ничего пока не дождавшегося, Людмила Давыдова сделала это в феврале прошлого года и уже получила ответ от заместителя секретаря секции Сантьяго Кесады, что жалоба признана неприемлемой, то есть рассматриваться не будет.
Увы, несмотря на то, что обратиться в Европейский суд по правам человека не возбраняется никому – ни малому, ни старому, ни здоровому, ни душевнобольному, добиться желаемого внимания к себе суждено далеко не всем. Коммунальную тяжбу там точно рассматривать не будут. Как и восстанавливать на работе, решать вопрос о выплате или невыплате пособия и тому подобное. Человеку, не прошедшему все судебные инстанции у себя на родине, тоже рассчитывать не на что. Россияне, часто воспринимающие Европейский суд по правам человека всего лишь как более высшую инстанцию по сравнению с Верховным судом РФ, потащили туда свои житейские и бытовые проблемы, которые не удалось решить на родине. Надеясь, что Европа топнет ножкой, стукнет судейским молоточком и будет скрупулезно вникать в отношения соседей по коммуналке или в нюансы российского жилищного законодательства.
В Европу сор не понесли
«Игольное ушко», через которое можно попасть в зал заседаний страсбургского Дворца прав человека, – это, как правило, лишь нарушенные политические и гражданские права, предусмотренные Европейской конвенцией о защите прав человека, вроде права на жизнь, физическую неприкосновенность, свободу, справедливое судебное разбирательство и тому подобные. Попранные экономические, социальные, культурные или экологические права обычно остаются вне интересов этого уважаемого судебного органа.
Впрочем, надеяться на то, что Европейский суд – нечто до автоматизма отлаженное, не приходится. Например, так называемую стадию приемлемости, на которой отсеивается большинство жалоб в Страсбург, к удивлению юристов, два идентичных дела могут пройти с совершенно разным конечным результатом.
– Нам однажды отказали в рассмотрении жалобы в связи с непрохождением процедуры приемлемости – одной из основных стадий международного процесса, – рассказывает адвокат, возглавляющая ярославское отделение московского центра содействия международной защите Елена Бурмистрова. – А потом мы нашли в практикуме Европейского суда совершенно аналогичный случай: дело рассматривал незаконный состав суда, народные заседатели были выбраны неподобающим образом, и Европейский суд усмотрел в этом нарушение прав человека. Но нам почему-то в аналогичном случае было отказано. То есть логика даже там присутствует не всегда.
Дел, которые бы с успехом прошли через Европейский суд, в практике ярославских юристов пока не было, да и в целом по России их немного, но победу ярославцы тем не менее уже праздновали. Елена Бурмистрова вспоминает дело, на которое у нее ушло четыре года. Человек был осужден условно за хищение. Однако, по мнению адвоката, состава преступления не было. Все возможные инстанции оставили приговор в силе. Прокуратура Российской Федерации с вердиктом суда согласилась. Используя последний шанс, ярославцы обратились в Европейский суд, откуда им прислали ответ: жалоба проходит стадию приемлемости, держите нас в курсе происходящего. Тогда все документы, в том числе переписку с ЕС, ярославцы снова направили в прокуратуру РФ, предлагая не выносить сор из избы, и очень скоро пожали плоды: прокуратура внесла протест, а Верховный суд РФ полностью человека оправдал.
Дырявый протокол
По мнению юристов, в России обращаться в Европейский суд по правам человека можно практически по любому уголовному или гражданскому делу, поскольку каждый из нас имеет право на справедливое судебное разбирательство. И предоставляет такую возможность давний и почему-то мало кого возмущающий способ ведения протоколов судебного заседания. Кто бывал в судах, знает, что этот важнейший в судебном процессе документ обычно оформляет молоденькая девушка без какого бы то ни было высшего образования, в том числе юридического. И вот ей доверено фиксировать все, что говорится во время судебного заседания. Чисто физически не успевая записать все целиком, секретарь выбирает из речевого потока то, что считает нужным. В результате важнейшие показания, вопросы, ответы часто остаются вне протокола, и это решает судьбу человека. Судьи же очень неохотно идут на то, чтобы подшивать к делу адвокатские замечания на протокол, обычно заявляя, что он велся совершенно правильно.
В развитых странах протоколы судебных заседаний ведут профессиональные стенографистки, фиксирующие все произнесенные в процессе слова вплоть до междометий. И это, считает Елена Бурмистрова, – норма. Пока этого нет, по ее мнению, о правосудии вообще говорить нельзя.
Как ни странно, многие адвокаты, видимо, привыкнув к косности российской судебной системы, на протоколы внимания почти не обращают. Однако судя по тому, как растет количество «просветленных», Европейский суд по правам человека вскоре, видимо, ожидает бум жалоб от россиян, обделенных правом на справедливый суд. Поскольку шестая статья Конвенции о защите прав человека именно этому праву и посвящена, проблем с прохождением процедуры приемлемости у этих жалоб наверняка не будет.
Гарант качества
К сожалению, несмотря на то, что Европейский суд давно в России на слуху, в общей своей массе население ничего о нем не знает или предполагает, что страсбургское удовольствие стоит баснословно дорого, а потому нечего о нем и мечтать.
- Все расходы, связанные с пребыванием в Страсбурге автора жалобы и его представителя, оплачивает сам Европейский суд, и вся его деятельность по сути основана на принципе доступности правосудия, то есть таким образом защитить свои права может любой малоимущий человек. Когда мы людям говорим, что по их делу можно обращаться в ЕС, – продолжает Елена Бурмистрова, – они удивляются: «Как? Неужели можно?» Недавно скептически по отношению к ЕС были настроены и юристы, но сегодня многие уже понимают, что он в определенной степени начинает становиться гарантом качества отечественного судопроизводства.
Кстати, среди потенциальных борцов за свои права очень распространено заблуждение, будто на процессах в Европейском суде по правам человека люди в мантиях рассматривают дела со всеми мельчайшими подробностями (на языке юристов это называется «по существу»), как обычный суд первой инстанции, только более профессионально и беспристрастно. И решение, которое будет принято в стенах страсбургского Дворца прав человека, сломя голову ринутся исполнять судебные органы «виноватого» государства. Отнюдь. Европейский суд лишь оценивает, было ли в отношении заявителя допущено нарушение прав человека, и настоятельно рекомендует это нарушение устранить. То есть в принципе ситуация, когда государство смотрит на решения ЕС сквозь пальцы, вполне реальна.
– Существование ЕС – это возможность выйти за пределы национального права, подчас очень косного, и это для нас сегодня самое главное, - уверена адвокат Бурмистрова. – Чем выше правовой уровень государства-ответчика, чем больше уважения к Европейскому суду, тем выше эффективность принимаемых решений. Прокуратура РФ отреагировала на нашу жалобу в ЕС – вот он, эффект. Пока же мы не вышли за пределы национальной системы права, всем было все равно. К сожалению, в применении к российской действительности ЕС пока нельзя назвать эффективно работающим массовым способом защиты прав. Это пока некий идеал независимого правосудия, не подверженного внутригосударственному влиянию.