- Сегодня мы имеем существенный рост деревообработки при падении объемов в целлюлозно-бумажной промышленности и убыточности более половины заготовительных предприятий. И этот уровень производства, как ни прискорбно, соответствует сложившейся структуре спроса, - считает один из руководителей российской лесной отрасли. - Внутренний рынок в пределах традиционных сегментов потребления нашей продукции насыщен за счет как внутреннего производства, так и импорта. На мировом рынке российский производитель выдавливается в крайне невыгодный для отечественной экономики сегмент круглого леса.
- Инвестиции в лесную промышленность и лесное хозяйство практически остановились, - вторит заместитель руководителя департамента имущественных и земельных отношений, экономики природопользования министерства экономического развития и торговли Всеволод Гаврилов. - Если кто-то и вкладывает средства, то в обслуживание работ, выполняемых структурами, входящими в тот же холдинг. То есть, это не инвестирование, а внутреннее перераспределение средств. Мне непонятно, откуда может взяться экономический рост отрасли при таких условиях.
Департамент экономики и финансов министерства природных ресурсов и Федеральное агентство лесного хозяйства заказали независимым экспертам исследования отрасли. В итоге получилась следующая картина. В первом полугодии 2005 года было заготовлено 55,3 миллиона кубометров древесины. Из нее 85,5 процента - деловая древесина. Из этих 47,3 миллиона кубометров 24,3 миллиона (больше половины) пошло на экспорт в виде круглого леса. Туда же было отправлено 4,4 миллиона кубометров пиломатериалов (44 процента объема производства) и около 60 процентов продукции глубокой переработки (бумага, фанера и так далее). Соответственно для глубокой переработки было использовано лишь 25-30 процентов заготовленной древесины. Остальное вывезено из страны в виде круглого леса или пиломатериалов, существенную часть которых до сих пор составляет так называемая "русская доска" - низкокачественная продукция, закупаемая западными компаниями по низким ценам, которую они подвергают дальнейшей переработке.
Последние пять лет наблюдается падение темпов роста производства и в целлюлозно-бумажной промышленности (индекс снизился со 115 до 104 процентов). Лесозаготовка уменьшается все эти годы. Зато два года растет деревообрабатывающая промышленность. Эксперты объясняют это тем, что капиталовложения в деревообработку требуются не такие уж большие (по сравнению с ЦБП). А валовая маржа на продаже сухого соснового пиломатериала в Японию и Китай, к примеру, почти в два раза выше, чем при продаже круглого леса. Со странами Европы после ураганов в Скандинавии, дело обстоит еще хуже. Там рынок "кругляка" затоварен. И от ряда крупных западных компаний уже поступают заявления, что они будут снижать импорт российского леса. Или уменьшать его закупочные цены, тем самым ставя в еще более тяжелое финансовое положение российских лесозаготовителей.
О необходимости вести более глубокую переработку леса в России речь идет уже лет десять. В том числе на петербургских лесопромышленных форумах. И столь же длительное время остается без ответа вопрос: а нужны ли на мировом рынке наша бумага, фанера, древесные плиты? Судя по высказываниям того же Валерия Рощупкина, никто нас там не ждет. Сейчас экспортная выручка России от лесобумажной продукции составляет 6 миллиардов долларов, в то время как у Финляндии и Швеции она в два раза выше. Прорваться на рынок можно (и участники форума в качестве примера приводили Китай), но только при условии действенной государственной политики, направленной на поддержку производства. В том числе и при прямых инвестициях из бюджета. Ведь стоимость строительства рядового целлюлозно-бумажного комбината - более 1 миллиарда долларов, при сроке окупаемости 15-20 лет. Реконструкция дешевле, но все равно, для получения дополнительных 500 тысяч тонн целлюлозы необходимо 250 миллионов долларов.
Такие деньги отечественные компании вложить не могут. А "длинных" кредитных средств нет, что подтвердил и Всеволод Гаврилов. И, похоже, не будет. По крайней мере, представитель минэкономразвития финансовое участие государства в лесном хозяйстве видит лишь на уровне финансирования строительства лесных дорог ("далеко заходить внутрь лесного комплекса не слишком целесообразно"). На дорожное строительство федеральный бюджет собирается выделить 500 миллионов рублей. Еще столько же должны, по мысли представителей федерального правительства, дать субъекты Федерации и муниципальные образования. Предполагается, что в эту схему включатся и кредитные учреждения. По крайней мере, один из крупнейших банков России на форуме презентовал свою схему финансирования строительства лесных дорог под гарантии местных бюджетов. Считается, что таким образом можно привлечь еще 3-4 миллиарда рублей.
Но это все, как видим, значительно меньше, чем нужно для строительства одного ЦБК. К тому же, как выяснилось по ходу обсуждения вопроса на форуме, до сих пор не ясно даже, по какой статье пойдут эти средства, и на чьем балансе будут находиться потом построенные дороги (это подтвердил, отвечая на вопросы, Валерий Рощупкин). А в таких условиях ожидать поступления средств от местных бюджетов (а стало быть и от банков) трудно.
Некоторая ясность в отношении государственной политики в лесу наступила лишь в отношении таможенных пошлин. Всеволод Гаврилов сообщил, что в планах минэкономразвития увеличить пошлины на вывоз круглого леса в полтора раза, а на ввоз оборудования, не имеющего аналогов в России, снять вообще. Хотя и тут лесопромышленники остались недовольны. Переработчики, занимающиеся лесопилением, считают, к примеру, что вывозные пошлины на "кругляк" нужно увеличивать значительно больше, в два-три раза. Иначе с учетом того, что таможенные пошлины занимают в структуре стоимости круглой древесины несколько процентов, такая мера не повлечет за собой уменьшение экспорта. Причем бизнесменам хотелось бы заранее знать точную величину пошлин на предстоящий период. А то, по словам представителя одной из крупнейших компаний, за минувший год эти цифры менялись четыре раза. Так строить производственные планы невозможно. Но несмотря на призывы Валерия Рощупкина "раскрыть карты", Всеволод Гаврилов ограничился лишь цитированием своего шефа, министра: "Таможенные пошлины не следует изменять резко. Нужно отслеживать, как на это реагирует рынок".
Что касается лесного законодательства, то он по-прежнему висит. Первое чтение Лесной кодекс прошел пять месяцев назад. Тогда рабочая группа Госдумы рекомендовала принять его при условии, что при втором чтении будет внесено множество поправок. Сроки подачи предложений продлены до 28 октября,сообщила председатель Комитета ГД по природным ресурсам и природопользованию Наталья Комарова. Второе чтение намечено на ноябрь. Однако как отметил один из членов рабочей группы от бизнеса Дмитрий Чуйко, за пять месяцев со времени первого чтения никто из заинтересованных специалистов так и не узнал, какие из уже предложенных поправок рекомендовано принять, а какие отклонить. То есть, накануне второго чтения так и остается неясным, насколько государству и бизнесу удалось найти компромиссное решение. В итоге, сомнение в возможности принятия Лесного кодекса в этом году высказал даже полномочный представитель президента в Северо-Западном федеральном округе Илья Клебанов.
В начале основного "круглого стола" Валерий Рощупкин обратился с просьбой к представителю минэкономразвития "показать рукой, куда, по замыслу людей, отвечающих за экономическую политику государства, должна двигаться лесная промышленность России". Ответа не последовало.
- Мне всегда казалось, что главная цель встречи в Петербурге - ознакомить бизнес с программами действий министерств и ведомств в области лесной политики на ближайшее время. Но руководители министерств на форум не приходят. И прослушав выступления пришедших, я так и не понял, какие рычаги будет использовать государство для воздействия на лесной комплекс, - подвел результат дискуссии Дмитрий Чуйко.