Андрей Финкельштейн: Наш форум был международным. В нем участвовали ученые из Украины, Италии, Бельгии, Дании, Испании, были сделаны очень любопытные доклады. Сегодня известно, что орбиты значительного количества малых тел Солнечной системы сближаются с нашей планетой, порой на расстояния, всего в несколько раз превышающие расстояние до Луны. Если общее число так называемых околоземных астероидов превышает 5 тысяч, то орбиты пятисот из них пересекаются с орбитой Земли. В каталоги занесено больше 100 тысяч астероидов, движущихся между Марсом и Юпитером. Громадное количество космических объектов обнаружено за Нептуном и Плутоном.
РГ: Наблюдение за малыми телами - задача фундаментальная, а как определяется объем работы астрономов?
Финкельштейн: К 2007-2008 году мы должны обнаружить все астероиды диаметром более километра. Столкновение с ними грозит значительной катастрофой. Рухнув в океан, космическое тело таких размеров способно вызвать мегацунами с высотой волны десять километров. Представляете? Достигнув береговой линии, оно все сравняет на своем пути. А что говорить об астероиде в тридцать раз большем? Конечно, вероятность его столкновения с Землей очень низка, это сотни миллионов и даже миллиардов лет. Но это не может утешать, раз такая вероятность существует вообще.
РГ: Ученые, выстраивая гипотетические модели развития катастроф, пока неспособны их предотвращать?
Финкельштейн: Мы должны уметь их предсказывать. Наблюдать за объектами, вычислять их орбиты и прогнозировать их движение на сотни лет вперед. И это делается. Есть кадры, знания, эволюция. Но к техническому и технологическому аспекту проблемы готовы значительно хуже.
РГ: Другими словами, человечество остается беззащитным?
Финкельштейн: Современная цивилизация позволяет создать системы и средства для своевременного выявления угрозы космического столкновения. Но эта задача возникла всего лет двадцать назад, когда люди стали осознавать общепланетарный масштаб опасности. И сейчас в тематику астрономов все активнее включается большее число специалистов, прежде занимавшихся оборонкой, - инженеров, физиков. Если раньше они придумывали средства для уничтожения земной цивилизации, то теперь стараются понять, как с помощью этих самых средств цивилизацию спасти. Появились идеи разрушать астероиды с помощью ядерного оружия и неядерными средствами. На поверхность малых планет можно отправлять космические аппараты, которые способны медленно уводить эти тела с опасной орбиты за десятки и даже за сотни лет до того, как они начнут угрожающее сближение. Можно предотвратить астероидную опасность с помощью эффектов светового давления солнечной радиации.
РГ: Правда ли, что российские астрономы собрались в Петербурге потому, что у них нет возможности для поездки на аналогичную конференцию, проводимую в те же сроки в Южной Америке?
Финкельштейн: Ерунда. Наши ученые давно ездят по всему миру, препятствий для научного обмена нет. Недавно мы отправили четверых молодых сотрудников в Италию. Не могу сказать, что их финансирование далось нам запросто, тем не менее мы смогли его организовать. Другое дело, что исследование малых планет у нас было надолго заморожено, так как мы лишились мощной астрофизической обсерватории в Крыму. Сейчас мы эти работы продолжили, тем более что нам удалось запустить систему радиотелескопов нового поколения КВАЗАР. Традиционные оптические средства для нас также важны, хотя очень активную работу в этом направлении ведут американцы и японцы. Как ни странно, большое количество новых астероидов сегодня открывают любители астрономии, покупающие телескопы с мощными ПЗС-приемниками. Профессионалы, в том числе сотрудники нашего института, анализируют и их данные.
РГ: Изучение астероидной опасности в России не является одной из приоритетных национальных программ?
Финкельштейн: В США изучение астероидов - государственная программа, то же самое в Японии. У нас, в некотором смысле, теоретические и практические задачи астрономии тоже определяет государство, так как наши наблюдения, вычисления, обработка результатов, публикации входят в планы, утвержденные РАН. Но все понимают, что фундаментальные исследования в области астероидно-кометной опасности являются первым шагом, за которым должны прийти инженерные решения.
РГ: Почему скептики считают наблюдение за Вселенной затратным удовольствием, обеспечивающим материальное благополучие группы узких специалистов?
Финкельштейн: Мы решаем абсолютно реальную научную задачу и не зря едим свой хлеб. Даже если наши исследования просто позволяют успокоить народ (а он, услышав очередную информацию об "астероиде-убийце", мягко говоря, беспокоится) - это более чем достаточный результат.
РГ: Не стояла ли астрономия в списке "на вылет", когда разрабатывался список направлений науки, который должен был остаться в России?
Финкельштейн: Не слышал, чтобы астрономию собирались вычеркнуть. Это одна из редких фундаментальных наук, которую любая власть всегда поддерживала. Самые грозные диктаторы - Наполеон, Гитлер, Сталин - могли запретить какие угодно общественные науки, но астрономию не трогали.
РГ: А в нашей школе предмета астрономии давно нет.
Финкельштейн: Это произошло во время первых неудачных реформ в образовании новой России. Астрономию не то чтобы закрыли, но не могли решить, куда ее отнести, к физике или к естествознанию. В результате предмета не стало совсем, дети не изучают закона Кеплера.
Но ведь все современные навигационные системы, высокоскоростные системы передачи данных, мощные системы связи базируются на астрономических данных. Сейчас разрабатывается федеральная целевая программа "Координатно-временное и навигационное обеспечение Российской Федерации". Граница деления между фундаментальной и прикладной наукой практически стерта. Нельзя, допустим, представить развитие технологии квантовой электроники без того, чтобы при расчетах не использовать квантовую механику. Нельзя представить разработку высокоточных навигационных систем (обеспечивающих не только космические полеты, но и управление обычным автомобилем, яхтой) без общей теории относительности.
РГ: Как вы относитесь к эксперименту американцев, осуществивших бомбардировку ядра кометы Темпла?
Финкельштейн: Это нормальный опыт. Научные результаты его не столь значительны, гораздо значительнее то, что мы продвинулись в понимании, что такие технологии можно реализовать. Запланирована новая бомбардировка кометы и бомбардировка малой планеты.
РГ: А как воспринята попытка московской астрологини привлечь к суду НАСА?
Финкельштейн: Тут обнаружился полезный результат: выяснилось, что международное право в отношении космических объектов не слишком хорошо разработано. Следовательно, юристам предстоит подправить эти законы так, чтобы можно было отвечать на запросы неадекватных людей.
Справка "РГ"
Только в XX веке на Земле произошло три столкновения космических тел с Землей. В 1908 году в районе Подкаменной Тунгуски в атмосфере произошел взрыв метеоритного вещества мощностью 10-20 мегатонн (его следы ищут в торфяниках Сибири до сих пор). В 1930 году аналогичный взрыв наблюдался в бассейне реки Амазонки, в 1947 году метеорит ударился о планету в горах Сихотэ-Алиня.