Небезынтересно в связи с этим недавнее высказывание бывшего главы Центробанка РФ Виктора Геращенко: "Я считаю стратегической ошибкой, когда курс рубля удерживается или меняется исходя из интересов пяти-шести крупных экспортных компаний. Лично я такую линию никогда бы не проводил, но меня за это пристрелили бы".
Реальная цена денег
В самом деле, по оценкам многих российских и зарубежных аналитиков, российский рубль обесценивается за один год на 15-25 процентов. Главным образом отсюда проблемы с госбюджетным финансированием, фактически обесценивающимся к концу бюджетного года. Реальный рост цен на товары и услуги в стране самое меньшее вдвое больше правительственной ценотарифной отчетности, а с учетом задержек с выплатами зарплат, пенсий и других пособий, которые хронически и многократно отстают от РЕАЛЬНОГО прожиточного минимума, покупательная способность нынешнего российского рубля фактически падает в среднем за год на 30-35 процентов.
По оценкам специалистов Центробанка, минфина, минэкономразвития и Федеральной таможенной службы, валютный курс рубля последние 15 лет более чем на 70 процентов поддерживается экспортом всевозможного сырья, особенно нефтегазового. Это при том, что диапазон колебаний цен, тарифов, зарплат, пенсий и др. пособий в 89 субъектах Федерации, по оценкам минфина, Центробанка и специализированных аналитических служб РФ, ныне достигает 8-16 раз!
Уже только эти показатели наводят на мысль, что ЕДИНОГО общероссийского рубля, то есть с одинаковой платежно-покупательной способностью и одинаковой "наполненностью" товарами и услугами, в стране де-факто НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
Единицы роста
Но тогда в каких единицах измеряется экономический рост? Именно в фактических розничных ценах. По признаниям сотрудников большинства федеральных ведомств, последние не располагают, и уже который год, достоверными показателями по выпуску и сбыту ТОВАРНОЙ продукции, т.е. по производственному предложению и платежеспособному спросу. Хотя товарный выпуск продукции, повторим, может сокращаться, что и происходит в большинстве отраслей, повышающиеся цены показывают якобы прирост производства.
Если государство сдерживает рост денежной массы, стимулируя производство и внутренний спрос, то уже в краткосрочном периоде происходит "дезинфляция": сжимается спрос (по крайней мере ликвидируется ажиотажный спрос) и постепенно восстанавливается равновесие спроса-предложения на товарном и денежном рынках. Именно это имело место, например, в Китае в первый период рыночных реформ (1979-1984 гг.).
Если же проводится политика всевозможных финансовых ограничений со стороны государства, причем независимо от потребностей экономики, социальной сферы и внешней торговли, как в России с 1991 года, производство реагирует хроническим спадом, который в течение определенного периода вроде бы сводит инфляцию к минимуму. Но продолжительность этого периода ("времени дезинфляции") может оказаться достаточной для возрастания социально-экономической, в том числе дезинтеграционной в масштабе страны, опасности использования таких методов экономического госрегулирования. В то же самое время национальные, то есть обесцененные, деньги расстаются с ролью стимулятора именно внутреннего предложения и спроса, особенно в сфере продукции глубокой переработки (науко- и капиталоемкой): резко возрастает привлекательность экспортного сбыта (то есть по демпингу) за бесценок любых товаров и услуг. Кстати, не меньше 65 процентов экспортного ассортимента России с конца 1980-х годов, по официальным данным, сбывается в "конвертируемом" зарубежье по заниженным ценам. А почти 80 процентов нынешнего экспортного ассортимента РФ - это сырье и его полуфабрикаты.
Ценовой "сепаратизм"
Неравномерность повышения цен в условиях раскручивающейся инфляции спроса автоматически ставит одни предприятия в положение, когда они "генерируют" инфляцию издержек по отношению к другим: например, в нынешней России такая "связка" характерна для так называемых естественных монополий и других секторов производственной экономики. Но, по информации федеральных ведомств, две трети предприятий других отраслей со второй половины 1990-х заблаговременно повышают свои цены, ссылаясь на постоянное "ценовое удушение" со стороны упомянутых монополий. И опять-таки - независимо от внутреннего спроса-предложения. В такой ситуации именно ЦЕНОВАЯ ИНФЛЯЦИЯ становится своего рода генератором падения и покупательной способности рубля и, соответственно, привлекательности внутреннего рынка. А поскольку в России с 1990-х годов свыше 70 процентов реализуемых товаров и услуг сбывается посредническими, по сути, "наценочными" структурами, это, естественно, снижает и без того невысокую реальную цену рубля, т.е. увеличивает опять-таки ценовую инфляцию.
"Либерализация цен" в январе 1992 г., которой предшествовали, как свидетельствуют "последние" советские правительственные документы, НАМЕРЕННОЕ сокрытие товаров и услуг в сочетании с консервацией производства в подавляющем большинстве отраслей (для последующего оправдания рекордного повышения цен и тарифов как стимула "рыночного" производства) позволила реагировать на наличный спрос многократным повышением цен вопреки реальной платежеспособности потребителей.
Но сверхвысокая ценовая накидка, которой "застраховывались" производители и посредники, привела к постоянному превышению предложения над платежеспособным спросом. Это обстоятельство извратило картину последующего, т.е. обратного влияния увеличенного предложения обесценивающихся денег на дальнейший рост цен и в целом на экономику, как и на РЕАЛЬНЫЕ показатели уровня жизни населения. По сути, именно ценовая инфляция стала предопределять инфляцию издержек. Фактическое же освобождение цен и "открытие" российской экономики мировому рынку резко повысили платежеспособный экспортный спрос на энергоносители и на многие другие виды сырья, но снизили "рублевый" спрос на продукцию перерабатывающих отраслей. Параллельно стали экономически опасными долгосрочные капиталовложения в отечественные перерабатывающие отрасли. Хотя бы потому, что такие вложения не могут в сложившейся ситуации приносить быстрых и стабильно высоких доходов.
Проще говоря, товар будет портиться, разворовываться и т.п., но быстрое и резкое снижение цен на этот товар невозможно из-за обесценивания тех денег, в которых эта цена измеряется. По имеющимся данным, только в Москве ежесуточно уничтожается икорно-осетровых продуктов на десятки миллионов рублей...
Социально-экономическое поведение большинства российских предприятий адекватное: на вопрос: "Что в первую очередь нужно для вашего предприятия, чтобы быстрее приспособиться к сложившимся условиям?", почти 65 процентов предприятий, согласно недавним ведомственным и корпоративным опросам в РФ, указывают на необходимость возврата долгов им, тогда как доля предприятий-респондентов, признающих необходимость платежей по собственным долгам, примерно в 2,5 раза меньше. Такие ответы - "эквивалент" неизбежности дальнейшего обесценивания рубля.