Вполне логично, что именно по этой причине власть вот уже больше 10 лет отторгает 7 ноября и ищет ему замену. Символ коммунистической революции не годится на роль символа посткоммунистической России. Понятно, что сам по себе «рефлекс праздника» в начале ноября хотят сохранить, но придать ему новый символический смысл.
Справится ли с этой функцией 4 ноября?
Я не стану вдаваться в смуту историков — что там реально было 4 ноября 1612 года. Если уж специалисты сцепились — подай Бог ноги... Честно говоря, почти любое историческое событие в той или другой степени условно, факт — лишь зерно, из которого вырастает развесисто-героический баобаб (а иногда и клюква) мифа. Не лезли, как известно, матросы, как кошки на ворота Зимнего; слухи о героическом штурме Бастилии, мягко говоря, преувеличены и т.д. Поэтому все, что говорят уважаемые историки про «конец Смутного времени», изгнание наших польских друзей из Кремля и т.д., — без дискуссии принимаю на веру.
Но здесь возникает первая проблема. Народ, честно говоря, немного подзабыл, что там приключилось в 1612 году, и не так чтобы очень уж сильно переживает по сему поводу... Конечно, это дело вполне поправимое — но только надо СИСТЕМАТИЧЕСКИ ПОПРАВЛЯТЬ. То есть — власть, раз уж взялась за этот праздник, должна вспоминать о нем не 1 день в году, а немного чаще. И не 1 год, а много-много лет подряд. Да, рефлексы (в том числе праздничный рефлекс) можно выработать. Но не «на раз», «по начальственному веленью», а путем СИСТЕМАТИЧЕСКОЙ РАБОТЫ. Кстати, и праздник 7 ноября (хотя за ним стояло ЖИВОЕ событие, а не дела 400-летней давности) стал привычным не сразу — но Советская власть старалась, упорно отмечала свой День Рождения, пока не вдавила его в сознание и подсознание «советского народа», пока не добилась того, что 7 ноября стало «праздником, который всегда с тобой».
Однако если первая проблема имеет все-таки более или менее «технический» характер, то вторая — много сложнее.
Символом чего же все-таки государство хочет сделать 4 ноября?
Символом борьбы с иностранными захватчиками (изгнание поляков)? Символом могучего государства — ведь после Смутного времени началась столбовая дорога династии Романовых?
Полной ясности в этом вопросе нет. Однако кое-какие соображения очевидны.
Никакой символ борьбы с иностранными захватчиками не будет виден на фоне 9 мая. Можно отмечать что угодно — Бородино, вступление русских в Париж в 1814 и т.д. — 9 мая все равно сияет в тысячу раз ярче. Ничего высшего, чем «этот День Победы», в русской военно-патриотической истории нет и не будет никогда.
Что касается символа могучего государства... Отчасти эту функцию тоже несет 9 мая. А отчасти ее несло и 7 Ноября! В самом деле — ведь «большевистский переворот», это не только символ уничтожения свободы, собственности, законности, не только символ утопического «пролетарского интернационализма» и вполне реальной гражданской войны. Нет, это и символ державного СССР, со всеми его ракетами/бомбами — что и демонстрировалось парадом 7 ноября.
Какую же НОВУЮ, принципиально новую функцию может нести 4 ноября?
Мне кажется очень симпатичной идея историка А.Н. Сахарова — 4 ноября как символ «рождения гражданского общества в России из преодоления Смутного времени». В самом деле, вроде бы, уникальный в нашей истории случай — не по приказу «сверху», а своей волей организовались, САМООРГАНИЗОВАЛИСЬ ополченцы гражданина Минина и князя Пожарского. Чем не героический миф о рождении гражданского общества в России?
Да, «Париж стоит обедни». ТАКОЕ прочтение 4 ноября, ТАКОЙ символ «народного единства» поистине дорого стоит.
Но только а) должна быть полная ясность, что речь идет об ИМЕННО ТАКОМ символе и б) опять же, речь должна идти не о «одноразовом мероприятии», а о систематической работе в этом направлении, для укоренения в сознании именно ТАКОГО символа.
Между тем мы ясно видим, насколько сложна эта задача.
Ведь 4 ноября был дан весьма «своеобразный» пример «гражданского общества». Может быть, не стоит преувеличивать значение марша «правых недорослей» в Москве, под лозунгами «Россия — для русских!», с руками, поднятыми в нацистском салюте. И все же это, увы, довольно точное выражение настроений части (судя по опросам — совсем немалой!) общества (если угодно — «антигражданской части гражданского общества»). Они понимают «народное единство» четко — как русское национальное единство (РНЕ). И сделали заявку на приватизацию этого праздника.
Кто может и должен дать иное прочтение «праздника народного единства»?
Здесь — естественное поле деятельности, прежде всего для «Единой России». Коммунисты остаются, разумеется, с своим 7 ноября, либералы, видимо, в принципе не в восторге от самой идеи праздника 4 ноября, какой праздник 4 ноября устроили националисты, мы уже видели. Даже «методом исключения» остается только «ЕР». Сможет ли «ЕР» наполнить этот праздник живым содержанием в духе тех идей «рождения гражданского общества», о которых говорит не только академик Сахаров, но и такой лидер «ЕР», как Олег Морозов?
А это, в свою очередь, зависит от общей идеологической линии «ЕР».
«ЕР» ясно отмежевалась от радикал-демократов, сторонников «оранжевых революций». Разумеется, «ЕР» и против националистов, с их «оранжево-коричневыми» революциями. Но эта общая установка часто растворяется, когда дело доходит до конкретных вещей. Скажем, недавно в «ЕР» был принят губернатор Рязанской области генерал Шпак. А ведь генерал избирался в Думу от «Родины». Что же — он где-то когда-то ясно объяснил, чем его не устраивает идеология «Родины», в чем он видит отличие ее от идеологии «ЕР», почему ему ближе эта последняя? Ничего подобного. Случай вполне типичный: «чисто организационный» подход (ясно, что губернатор должен быть в партии власти, а не в оппозиции), доминирует над «идеологическими тонкостями». Почему это возможно? Да потому, что, видимо, ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ различия считаются малосущественными... Когда речь идет о РЕАЛЬНЫХ организационно-практических вопросах, никто на микрон не ошибется — а идеологическое поле размыто, рыхло, безразмерно. Да и вообще неинтересно... Между тем чем ближе новый цикл выборов (ГД, президента), тем ближе наступление ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ. И если партия власти не будет идеологически конкурентоспособна — власть ей не удержать.