Хазрет Совмен: Мы с Краснодарским краем - соседи и не имеем права на непреодолимые противоречия. Руководят субъектами государственные люди, а не хозяева частных лавочек: хочу - дружу, хочу - не дружу. Мы живем в одной стране, Российской Федерации, и несем одинаковую ответственность за ее судьбу перед народом и президентом России. К тому же нас выбрали жители наших регионов, которые всегда были и будут вместе. И не пристало нам разрушать эти традиции и святые узы.
Политикам, как и всем людям, свойственны ошибки. Но государственный деятель - тот, кто умеет подняться выше своих амбиций, преодолеть стереотипы мышления, найти новый угол зрения на старые проблемы. Но самое главное - нужно уметь подчинять свои эмоции и пристрастия общему делу, интересам людей. Поэтому мы обязаны помогать друг другу как соседи. Лично я давно помогаю кубанским вузам, городу Краснодару в его благоустройстве. В этом направлении я сделал для края, который тоже считаю своей родиной, даже больше, чем для Адыгеи. Я за углубление интеграционных процессов между нашими субъектами, ведь это единое географическое и историко-культурное пространство. Наша задача - создать единое экономическое пространство, развивать всесторонние связи между хозяйствующими субъектами, органами государственной власти и местного самоуправления, координировать их деятельность. Но мы должны оставаться равноправными субъектами Российской Федерации.
Мы также не имеем права говорить об обидах. Просто есть непонимание некоторых вещей. Вот в экономике, например. Приглашаю я инвесторов фактически под свое имя. Все договорились, все в порядке: фирма строит, банк дает кредиты. Но в самом конце процесса происходит срыв. Узнаю: оказывается, кое-кто из наших уважаемых соседей успел рассказать, что в Адыгее живут воинственные горцы, черкесы, рядом Чечня, стреляют, похищают людей, берут в заложники и так далее. И так было не раз. Ну разве это по-соседски, по-людски, разве это государственный подход?
У нас в республике несколько месяцев и без всякого намека на охрану жили швейцарцы из гуманитарной миссии во время наводнения 2002 года, строили школу и амбулаторию, оказали финансовую помощь каждой пострадавшей семье. Когда я им рассказал о тех "ужасах", которые у нас происходят, они сначала долго смеялись, а потом уже серьезно сказали, что не могли себе представить, чтобы один швейцарский кантон мог поступить так нечистоплотно в отношении другого, отпугивая таким оригинальным образом потенциальных инвесторов.
Я готов к откровенному разговору с губернаторами ЮФО. Я думаю, что Республика Адыгея и Краснодарский край должны быть форпостом стабильности и процветания на южных рубежах России, показательным примером добрососедства, межнационального мира и согласия.
Есть много экономических проектов, совместная реализация которых принесет пользу и нам, и соседям. Есть вещи, которые нужно унифицировать, необходимо сблизить законодательства, снять искусственные препоны к интеграции. Много можно и нужно сделать вместе в развитии инфраструктуры туризма, санаторно-курортного дела, транспортных коммуникаций. А в сфере общественно-политических и гуманитарных инициатив мы можем уже сейчас выступать с единых позиций.
Хочу повторить: надо не спорить и перетягивать канаты, а созидать вместе. Этому нас учили наши отцы и деды, которые у нас, по сути, из одного корня, имеют много общего.
РГ: Телевидение по-разному освещает социально-политическую ситуацию в Адыгее. Особенно акцентируется внимание на межнациональных отношениях.
Совмен: В связи с этим вспоминаю слова одного из самых проницательных европейских политиков Уинстона Черчилля о том, что в обществе больше всего врут во время выборов и после охоты. В Адыгее идет предвыборная кампания в парламент Республики. Появились телепередачи, инспирированные одним из общественных движений, использующим все средства для достижения успеха на выборах. В Адыгее среди населения нет межнациональных проблем. Все, что говорится на эту тему, надо понимать как политические игры части русской и адыгейской интеллигенции с исполнительной властью.
РГ: С момента вашего вступления в должность в феврале 2002 года правительство Адыгеи пережило несколько кадровых чисток. А весной прошлого года вы едва не распустили парламент. Чем были вызваны столь кардинальные меры? Добились ли вы желаемого эффекта? Каково ваше мнение о деятельности нынешнего парламента и правительства республики?
Совмен: До вступления в должность президента Республики Адыгея я работал в Сибири, на Крайнем Севере и в Магаданской области. Сами эти места и характер моей деятельности (я совмещал работу геолога и организатора добычи) создавали для меня экстремальные условия. В этих условиях не выживают бюрократы. Поэтому я с бюрократией имел мало дел и, как оказалось, не знал ее по существу. Здесь, в Адыгее, став президентом, я сразу с ней столкнулся, но сразу не смог распознать ее изворотливость, уловки, приемы, коварство. Ведь бюрократия - это целый пласт субкультуры.
Человеку дела, бизнесмену, специалисту, ученому трудно их понимать и принимать.
Сживаться с бюрократией я не хотел, а эффективно бороться с ней еще не умел. Реагировал на ее происки с опозданием - когда проявлялись взяточничество, воровство, волокита, когда коррупция стала настоящим бедствием. Поэтому и менял часто кадры. Вы знаете, что проблема бюрократизма носит общероссийский характер. Президент страны Владимир Путин в последнее время все чаще говорит о необходимости систематической борьбы с бюрократией. И мы в Адыгее принимаем его мнение по этому вопросу за программу действий.
Что касается определенных трений между исполнительной и законодательной властью в республике, то эта мина замедленного действия была заложена еще в 2001 году, когда в Адыгее впервые выбирался двухпалатный парламент - Госсовет-Хасэ. Ни для кого не секрет, что создание такой модели парламента было обусловлено политически конъюнктурными обстоятельствами. И нашему составу исполнительной власти приходится работать с теми законодателями, которые были избраны. Безусловно, в составе парламента немало искренне болеющих за дело, грамотных и трезво мыслящих людей. Но есть и откровенные конъюнктурщики и демагоги, главная задача которых - лоббировать собственные интересы и интересы тех групп и кланов, которые способствовали их продвижению в законодательную власть. Однако я считал и считаю, что для такой маленькой республики, как Адыгея, наличие двухпалатного парламента слишком большая роскошь.
Конфликт между исполнительной и законодательной властью был обусловлен многими причинами. Мы, например, не успели провести выборы нового состава парламента одновременно с выборами местных органов власти, которые прошли в Адыгее девятого октября. Мы сумели бы сэкономить немало средств и ускорить процесс достижения взаимопонимания между исполнительной и законодательной властью, что в свою очередь должно было позитивно сказаться на темпах экономического роста республики. Другая причина противоречий - нестыковка федеральных и местных законов. Исполнительной власти приходится между ними лавировать.
РГ: Прошлым летом вы проводили в Москве переговоры с представителями британских и голландских фирм об инвестировании в сельское хозяйство Адыгеи, в частности, в животноводческую отрасль. На какой стадии находится сейчас реализация этого проекта?
Совмен: Мы всерьез занимаемся проблемами сельского хозяйства, ищем инвесторов, ведем переговоры. Естественно, мы в первую очередь будем отстаивать свои интересы и свое видение перспектив развития, хотя от умных советов и лучшего передового опыта не отказываемся. Переговоры с голландской и английской сторонами о сотрудничестве в животноводческой отрасли пока продолжаются, остальные подробности не хочу излагать - буду хранить "коммерческую тайну", чтобы ею не воспользовались другие.
РГ: Отрасль сельского хозяйства давно и в каком-то смысле справедливо прозвали черной дырой. Но вы продолжаете вкладывать в нее средства, в том числе и свои собственные. Почему? Принесло ли это какие-то результаты?
Совмен: Мне кажется, что теорию черной дыры придумали для России некоторые умники не из лучших побуждений. Дело в том, что сельское хозяйство во всем мире представляет собой самый нерыночный сегмент экономики. Поэтому Европейский союз и США ежегодно доплачивают своим фермерам десятки миллиардов долларов. Но никто там свое сельское хозяйство не называет черной дырой. Наоборот, в этих странах проводится эффективная, сильная политика по защите своих товаропроизводителей. Вспомните агрессивное поведение правительства США в истории с "ножками Буша".
А что получается с нашим сельским хозяйством? Субсидированные Европейским союзом и США говядина, птица и молочная продукция оказываются в наших магазинах и давят, разоряют отечественных сельхозпроизводителей. Я считаю, что толковая аграрная политика должна обеспечить паритет между крестьянами и остальной частью нации. Необходимо, прежде всего, адаптировать налоговую систему к состоянию экономической конъюнктуры и ликвидировать экономически и социально не оправданный разрыв цен на промышленные и сельскохозяйственные товары.
Мы должны помнить, что если не поднимем село - не поднимем Россию. А что с селом происходит? Как-то я смотрел труды Института народонаселения РАН. Конечно, я сам вижу, что творится с селом, но, когда узнаешь обобщенные результаты этого института, - становится страшно. Вымирают деревни.
Все годы советской власти и в постсоветское время мы выкачивали из села все, что там было, прежде всего человеческий капитал. Теперь, наконец, надо нам всем осознать, что состояние села оставляет желать лучшего. Далее надо действовать, исходя из понимания того, что все наше общество в долгу перед селом, а не вешать на село ярлык черной дыры.
Что касается моего личного отношения к сельскому хозяйству, то я помогал и буду помогать селянам. И не считаю эти деньги выкинутыми на ветер. За все время моей работы на посту президента в развитие сельскохозяйственной отрасли мною были вложены большие деньги, закуплено много техники.
Беспроцентные кредиты и правительство республики, и я сам лично буду выделять тем, кто доказал, что держит слово, рассчитывается по долгам. И не считаю эти средства пропащими. Возвращаясь, они снова и снова будут направляться в сельское хозяйство.
РГ: Какие еще инвестиционные проекты сейчас реализуются в республике? Каков ожидаемый экономический эффект?
Совмен: Важнейшей сферой для инвестиций в Адыгее является туризм. Мы создали комитет по туризму, который уже имеет ряд инвестиционных проектов. Проблемы туризма мы рассматриваем параллельно с проблемами экологии. Разработана республиканская программа "Экология Адыгеи".
Адыгея удивляет всех приезжающих красотой и чистотой природы. В отличие от большинства регионов страны у нас воду можно пить прямо из-под крана, потому что она идет в квартиры с горных ледников. Первая задача состоит в том, чтобы все это сохранить, а вторая - в том, чтобы туризм приносил прибыль.
Адыгея как рекреационный регион уникальна. Потрясающей красоты горные ландшафты, бурные реки, водопады, каньоны, пещеры, минеральные подземные воды, сохраненные в первозданном виде леса, экологическое благополучие, богатейший животный и растительный мир - все это есть в нашей республике. Сейчас в самом разгаре строительство автодороги и высоковольтной линии от горного поселка Гузерипль на Партизанскую Поляну и плато Лаго-Наки. Эти красивейшие места, где снег лежит с октября по июль, самой природой созданы для горнолыжных курортов и санаториев, организации спортивно-оздоровительного отдыха, экстремального туризма. Создаваемая сегодня инфраструктура позволила нам начать разработку градостроительного планирования по размещению туристических баз и комплексов в горной части Адыгеи. Средства на это предусмотрены Федеральной целевой программой "Юг России". Только для развития инфраструктуры на плато Лаго-Наки до 2007 года заложено 274,6 миллиона рублей. 27 миллионов рублей выделено на создание инфраструктуры конного туризма, на строительство дороги, которая ведет к высокогорному Свято-Михайловскому монастырю. Еще во времена СССР оттуда начинался знаменитый "30-й маршрут" - пеший или конный переход "горы - море".
Дополнительных инвестиционных вложений требует проект реконструкции аэропорта "Майкоп". Только за счет собственного бюджета мы этот объем работы не потянем, хотя активно ведем реконструкцию по мере собственных возможностей. Но опять же этот проект постановлением правительства РФ почему-то был исключен из Федеральной целевой программы "Юг России". Лично мне не понятно, чем руководствуются наши федеральные министры, всячески урезая программы экономического развития тех регионов, которые в этом крайне нуждаются. Ведь тот же аэропорт в Адыгее, где максимум солнечных дней и, соответственно, много летных дней по сравнению с Краснодаром и Адлером, может стать дополнительным надежным мостом, ведущим на Юг России.
РГ: Общая "болезнь" республик Северного Кавказа - высокий уровень безработицы. Как эту проблему решают в Адыгее?
Совмен: Ситуация на рынке труда Республики Адыгея остается сложной. В течение девяти месяцев 2005 года в органы службы занятости республики в поисках подходящей работы обратились 19 314 человек.
В целях обеспечения граждан наиболее полной информацией об имеющихся свободных рабочих местах и вакантных должностях, пользующихся спросом на рынке труда, проведено 24 ярмарки вакансий и учебных рабочих мест. В целом, однако, ситуация с трудозанятостью населения в республике нас не удовлетворяет.
РГ: С чем или с кем вы связываете будущее республики?
Совмен: Прежде всего с его людьми, многонациональным народом-тружеником Адыгеи. Последние годы были не лучшими для человека труда, тем не менее я часто встречаю в нашей республике людей пытливых, одаренных, ищущих. Я постоянно думаю, как разблокировать тот большой человеческий капитал, который сосредоточен в народе Адыгеи. Имею в виду профессиональный, творческий, нравственный, духовный потенциал людей. Ведь не произошло то, что ожидалось в начале реформ: не были задействованы стимулы, инициативы, способности людей. Наоборот, у абсолютного большинства все это было заблокировано. А не подключив человеческий фактор, мы не решим никакие экономические проблемы.
Будет стабильность в России, твердая политическая воля, желание серьезно подходить к решению проблем Северо-Кавказского региона - будет продвижение вперед.
Слава богу, маленькая Адыгея выглядит своеобразным островком стабильности и спокойствия. Особых хлопот федеральному центру мы не доставляем. Что касается уровня дотационности, то мы ежегодно наращиваем объем собственных поступлений в бюджет - этот показатель на сегодня составляет чуть более 50 процентов, - и получаем дотаций меньше всех в ЮФО.
Если говорить о внутренних резервах - это наша молодежь. За последние три с половиной года Республика Адыгея получила полное право именоваться студенческой. В 150-тысячном Майкопе более 20 тысяч - студенты вузов. Еще около двух тысяч талантливых юношей и девушек учатся в вузах Краснодара, Ростова, Москвы, Санкт-Петербурга. В двух ведущих вузах республики - Адыгейском госуниверситете и Майкопском технологическом университете - студентов обучают по 62 специальностям. Без внимания они не остаются. За время моей работы только из моих личных средств я перечислил немалые деньги на поддержку науки и образования, включая высшую школу.
Я часто встречаюсь со студентами и не перестаю удивляться тому, насколько это поколение свободно, раскованно, как грамотно судит о сложнейших проблемах. Вот такой молодежи, когда она на взлете, полна сил и энергии, и надо помогать. В этом - залог уверенности в нашем с вами завтрашнем дне.
РГ: В заключение хотелось бы услышать что-либо о вашей жизненной философии. Что и кто больше всего повлиял на формирование вас как личности? Какие у вас хобби?
Совмен: Прежде всего мои родители - добрые, честные и высоконравственные люди. Через всю жизнь я пронес благодарность и любовь к ним.
После школы я служил в армии. Потом работал в Магаданской области, на Чукотке и в Сибири. Эти суровые края не терпят мелких людей и мелкой жизненной философии. Здесь можно было жить только по большому счету. Наряду с влиянием родителей Сибирь сформировала мою жизненную философию. Могу к этому добавить и влияние великого киноискусства ХХ века.
Мое жизненное кредо? Надо всегда помнить, что жизнь дается нам один раз. Дается для того, чтобы каждый мог раскрыть и реализовать себя на общее благо. Другого социально значимого кредо человечество еще не придумало.
Единственное время досуга у меня - время перед сном, когда я, как правило, читаю. Читаю классику, особенно русскую, и XIX, и XX века. Глядя на то, что ныне творят СМИ, начинаю понимать все глубже, почему в России поэт больше, чем поэт, и писатель больше, чем писатель.