Игорь Сырников: Столичные власти сегодня поддерживают 3,6 миллиона москвичей, на что ежегодно тратится более 40 процентов городского бюджета. Главным же завоеванием Москвы, на мой взгляд, стало то, что с 1 апреля 2005 года минимальная пенсия жителей столицы за счет городских доплат сравнялась с прожиточным минимумом и составляет теперь 2890 рублей. А без этих доплат она была бы 950 рублей. Затраты бюджета на эти выплаты в текущем году составят 26 миллиардов 318 миллионов рублей.
Российская газета: Когда принимался наделавший много шума 122-й закон, Москва упорно добивалась сохранения права продолжать заботиться о ветеранах. И добилась своего. Но надолго ли ее хватит, если сама все время живет с дефицитным бюджетом?
Сырников: Дефицит правительство Москвы не пугает. Он закладывается сознательно, чтобы заставить экономику города работать энергичнее, зарабатывать как можно больше денег. И, как известно, столица каждый год успешно справляется с этой задачей. Отказаться же от сложившейся социальной политики и понизить уровень социальной поддержки правительство Москвы и городская Дума не считают возможным. Поэтому в ходе монетизации льгот сделано все, чтобы москвичи не почувствовали ни в чем ухудшения.
РГ: А когда пришла пора выбора, сколько жителей столицы отказались от соцпакета и взяли взамен натуральных льгот деньги (а это 450 рублей в месяц)?
Сырников: Из федеральных льготников - 25 процентов. Это намного меньше, чем в других регионах России. К примеру, в Санкт-Петербурге от соцпакета отказались 66 процентов, в Подмосковье - 40 процентов льготников.
РГ: Собирается ли Москва все-таки полностью заменить натуральные льготы деньгами, и когда это произойдет?
Сырников: Об этом рано говорить. Нам главное пока не снизить существующий уровень соцобеспечения. Ведь льготы вслед за инфляцией "дорожают": приходится их индексировать, чтобы москвичи не почувствовали разницы. Расходы же городского бюджета на поддержание льгот уменьшатся, как мне кажется, как только увеличится уровень пенсионного обеспечения. На мой взгляд, нынешняя московская программа социальной поддержки могла бы быть моделью для всех российских регионов.
РГ: Забота об инвалидах теперь стала делом федерального центра. Но Москва и тут не хочет стоять в стороне?
Сырников: Да, в недавно вышедшем 199-м законе о разграничении полномочий между центром и субъектами Федерации такое право теперь возвращено. Удалось договориться и о самом важном. Ежемесячные денежные пособия немощным людям будут выплачиваться на основании ранее установленной инвалидности, им не придется подтверждать ее заново, как сначала предлагалось федеральным центром. Тем самым более миллиона москвичей избавлены от необходимости проходить переосвидетельствование, на которое ушли бы годы. Тем более что нужды в нем нет, так как 90 процентов инвалидов - это старики, которым группу инвалидности устанавливают бессрочно.
РГ: А за коляской, костылем и другими средствами адаптации тоже больше не нужно проходить три круга ада?
Сырников: Увы, тут мы пока помочь бессильны, договориться с центром не смогли. Зато нам удалось расширить федеральный перечень гарантированных технических средств реабилитации. Напомню, изначально он был на две трети меньше московского: туда не входили самые жизненно необходимые, но дорогостоящие средства. Например, коляски с электроприводами. Теперь они снова доступны всем нуждающимся инвалидам.
РГ: А что с машинами?
Сырников: Их пока вернуть не удалось. Но Москва будет продолжать и дальше добиваться возвращения автомобилей в перечень средств реабилитации. Хотя бы ради семей с детьми-инвалидами, которых в Москве насчитывается 28,5 тысячи. К тому же в городе 180 тысяч молодых инвалидов, не имеющих медицинских показаний на получение спецавтотранспорта, но нуждающихся в нем. Им ведь жизнь надо строить, учиться, работать. Хотелось бы, чтобы министерство здравоохранения и социального развития повернулось лицом к этим людям. Но прежде всего нужно расквитаться с долгами: дать машины хотя бы очередникам - инвалидам Великой Отечественной, поставленным в очередь на автомобиль еще до принятия 122-го закона. Таких в столице 7,5 тысячи человек.
Впрочем, Москва от своих отсроченных обязательств не открещивается. Но при всем желании за год всех очередников осчастливить не получится. На спецавтотранспорт в бюджете запланировано 325 миллионов рублей, которых на всех не хватит. К тому же существует еще одна проблема. Дело в том, что раньше столица покупала для московских инвалидов "Жигули", а федералы в прошлом году выделили для них "Оку". В итоге те, кому вручали ключи от "Оки", смертельно обиделись и начали писать президенту, мол, Лужков обманул, дал машину, да не ту. Поэтому чтобы никому не было обидно, за счет города решено тоже "Оку" - как и федеральный центр. По моим сведениям, в этом году от Росздрава московские инвалиды получат около 400 машин. Тем, кто не захочет брать "Оку", город перечислит деньги - ровно столько, сколько она стоит. При желании можно доплатить и купить хоть джип, если по карману. Но потратить деньги на что-нибудь другое, кроме машины, льготник не сможет.
РГ: К сожалению, у большинства инвалидов личного авто нет. Им бы общественный транспорт иметь, приспособленный для инвалидов...
Сырников: Сделать город удобным для передвижения людей с ограниченными физическими возможностями Москва стремится давно. Специальные автобусы уже пущены по 9 маршрутам. Все они оборудованы так, чтобы инвалиды могли свободно входить и выходить, слышать названия остановок. Но это лишь начало.
РГ: А как, к примеру, доехать до центра инвалидам из далекого Митино, пока до них не дошли чудо-автобусы?
Сырников: Для всех остальных отрабатывается сейчас модель социального такси. Для реализации проекта с рабочим названием "удобный транспорт от двери к двери" закуплено при поддержке департамента транспорта и связи 11 микроавтобусов. Это "Фольксваген" и "Форд" с подъемниками и со специальными креслами, чтобы инвалид мог свободно заезжать в них. Обкатывать их будут в Юго-Западном округе, где создадут диспетчерскую службу, которая будет принимать вызовы от инвалидов. На первых порах, пока социальных такси немного, они будут курсировать к лечебным учреждениям, ну а со временем расширим список маршрутов.
РГ: Но иногда инвалид не то что в автобус или даже такси, но и в собственный подъезд въехать не может: не приспособлены его ступени для тех же колясочников.
Сырников: Юрий Лужков лично сказал префектам: подъезды домов, в которых проживают инвалиды, должны быть модернизированы с учетом удобства инвалидов в ходе реализации программы "Мой двор. Мой подъезд". Там уже поставлено около 500 подъемно-транспортных устройств. Можно было бы поставить и больше. Но беда в том, что часто против этого выступают жильцы. Они говорят: зачем вы нагородили эти штуки? Забирайте своего инвалида куда хотите. Приходится напоминать прописные истины об отношении к ближнему. Поэтому пока в обществе не исчезнет предвзятое отношение к инвалидам как людям второсортным, проблема останется. Это одна из причин того, что многие москвичи не оформляют инвалидность, даже имея на то все медицинские показания.
РГ: В рыночных условиях единственным капиталом у стариков остается квартира. Ее они и ставят на кон, когда видят, что на одну пенсию не прожить - подписывают дарственные разным фирмам за то, чтобы докормили годы, оставшиеся им в этой жизни. Но где гарантия, что люди, с которыми они заключают сделку, не аферисты?
Сырников: Согласен, что на рынке недвижимости сейчас ненормальная ситуация. Риелтором может быть кто угодно, так как лицензия на этот вид деятельности упразднена. Это еще больше поставило стариков под удар. Раньше департамент социальной защиты мог контролировать фирмы, специализирующиеся на заключении квартирных сделок с льготными категориями граждан. Сейчас нет. Вот почему департамент обратился в Мосгордуму с просьбой внести поправки в действующий федеральный закон, пока не поздно.
РГ: Пока же старикам остается надеяться на удачу?
Сырников: Нет, скорее, лучше на проверенные временем государственные предприятия, заключающие договора полного соцобслуживания за право наследовать квартиру после смерти владельца. К примеру, по поручению Юрия Лужкова в Москве больше 10 лет работает ГУП "Московская социальная гарантия". Эта организация специально создана для одиноких людей, которые хотят, чтобы о них позаботился город, взяв на себя все расходы по их содержанию.
РГ: Может быть, старикам не пришлось бы рисковать квартирой, если бы социальные работники помогали им помыть пол, приготовить обед.
Сырников: Социальный работник - не прислуга. За зарплату 4,5 тысячи он не в состоянии все рынки обежать, чтобы выбрать продукты подешевле, а потом еще и полы помыть. Ведь каждый соцработник обслуживает больше десяти подопечных.
РГ: Многие москвичи могли бы и платить за услуги, если, конечно, цены на них будут разумными. Об этом шла речь и на заседании правительства Москвы. Юрий Михайлович просил департамент разработать специальный прейскурант. Он существует?
Сырников: Разрабатываем. Скажу сразу, что дело это непростое. Пять лет назад такой прейскурант утверждался. Цены в него заложили такие, что охотников работать со стариками не нашлось. Например, убрать трехкомнатную квартиру стоило 10-15 рублей. Кто в наши дни будет что-то делать за такие деньги? Так что нужно искать золотую середину между возможностями пенсионеров и теми, кто их обслуживает.
РГ: Как же помочь пожилым людям? Людмила Швецова говорила, что скоро в Москве откроются специальные пансионаты для пенсионеров, где они и отдохнут, и подлечатся.
Сырников: В Зеленограде в прошлом году открылся комфортабельный пансионат "Никольский парк" на 73 номера. Все, кто желает поместить туда своих родителей или бабушек и дедушек, платят 30 долларов в день. Это половина реальной стоимости, а вторую половину город оплачивает сам. За эти деньги гости пансионата живут как короли: в просторных комнатах с шикарной мебелью, телефоном, телевизором, кондиционером, ванной-джакузи. Питание можно заказать с доставкой в номер по персональному меню. Хочешь в бассейн - пожалуйста. Нужна сиделка? Тоже имеется. Но вот парадокс: богатые дети, любящие своих родителей, что-то не очень спешат устроить их поправить здоровье. Пансионат пока заполнен на 80 процентов, а мы думали, что будет очередь.
РГ: Значит, появления других пансионатов теперь ждать не приходится?
Сырников: Обязательно появятся! И земля под них уже выделена. Вторым после Зеленоградского будет построен пансионат в Царицыно. Но прежде чем строить, мы должны изучить спрос. Опыт "Никольского парка" будет ориентиром.
РГ: А может, параллельно надо строить и более доступные заведения, эконом-класса?
Сырников: Как раз сейчас думаем о разработке такого проекта. Хотя дорого-дешево - понятия относительные. Знаете, например, сколько стоит пребывание в обычном социально-реабилитационном центре? 12 тысяч рублей в месяц. Но разница тут в другом - в "Никольском парке" люди выкладывают деньги из своего кармана, а в другом - платит государство, что пока для всех привычнее.
РГ: Как вы считаете, увеличение пособий способно поднять рождаемость?
Сырников: Она в Москве и так растет. Город для этого сделал немало, например, развивает ту же программу "Молодой семье - доступное жилье". Что же касается пособий, то у нас действует, как известно, заявительный принцип. И лишь половина москвичей из тех, кто имеет право, сообщили о своем желании получать эти деньги на ребенка. Действительно, 150 рублей в месяц - сумма небольшая, на них ребенка не воспитаешь. Взять, к примеру, обеспеченную Германию: там доход повыше, чем у нас, во много раз. А рождаемость не растет!
РГ: Кто же поможет наконец московским беспризорникам?
Сырников: По данным нашей информационной системы, за последние два года через социальные приюты города прошло 8 тысяч 900 беспризорных детей. Хотя генеральный прокурор утверждает, что в Москве 2 миллиона беспризорных.
РГ: Почему такое отличие в сведениях?
Сырников: Чтобы понять, откуда оно возникает, необходимо знать, как информация о беспризорниках попадает в базы данных. С 2002 года в Москве отработан особый порядок работы с беспризорниками. Прямиком в приюты милиция их теперь не привозит. Сначала милиционеры собирают по своему району подростков, которые, на их взгляд, являются "детьми улиц", и везут в отделение. Там их данные вносят в компьютер, но половину из этих горе-беспризорников тут же забирают из милиции родители. Оставшихся везут в три детские городские больницы - Морозовскую, 7-ю и 21-ю. Там их осматривают врачи и выдают милиционеру медзаключение о состоянии здоровья ребенка. Часто на этом этапе у обследованного беспризорника вдруг обнаруживаются вполне благополучные родители, которые быстро вызволяют своих чад. В итоге до приюта доезжает лишь небольшая часть от собранных милиционерами мальчишек. Часть из них мы отдаем родителям, если они живут в Москве, а часть "путешественников" отправляем домой - в регионы. А в базу данных милиции попадают все дети, которых взяли с улиц. Вот вам и миллионы беспризорников. Хотя восемь тысяч - тоже немало, и это тоже очень серьезная проблема. Для работы с ними Москва создала 15 приютов. Но из двух тысяч мест, которые в них имеются на сегодняшний день, заняты всего 850.
РГ: В Москву как в богатый город едут не только дети-беспризорники, но также и огромное количество взрослых бомжей. Что с ними делать?
Сырников: Сейчас ничего не поделаешь. Закон позволяет всем гражданам без исключения свободно перемещаться по стране.
РГ: Ваша служба ощущает на себе этот напор?
Сырников: Конечно. Особенно зимой. Каждый оставшийся без ночлега человек может прийти к нам в дом ночного пребывания. Но именно сам, добровольно. А вот хватать за шиворот и тащить даже под благовидным предлогом в чистую постель, к свежеприготовленному обеду ни у кого права нет.
РГ: Это, по-вашему, правильно?
Сырников: Что же тут правильного? Разумнее было бы, если бы бездомными занималась милиция, а не социальная служба. Ведь среди них однажды в ходе проверки обнаружилось сразу 500 уголовников - тех, кого разыскивает милиция.
РГ: Но в морозы-то старались помочь и людям без определенного места жительства?
Сырников: Как только наступили холода, увеличили на 114 количество мест в домах ночного пребывания. От Московской Патриархии курсировал автобус, который собирал всех, кто хотел отогреться там. Стали этой зимой принимать в ночлежки даже тех, у кого вообще нет документов. Кормили бесплатным горячим питанием у санпропускников. Там же и одежду выдавали. И что получилось в итоге, знаете? Наши приглашения в дома ночного пребывания с большим удовольствием приняли гастарбайтеры, увидев в них бесплатную гостиницу.
РГ: Морозы вернулись, снова будете всех принимать на постой?
Сырников: Будем. Служба такая: помогать всем нуждающимся в помощи. Но иногда сморишь и видишь - вроде, перед тобой человек, но полностью деградировавший. Поэтому, думаю, общество должно усвоить и такую простую мысль: каждый человек обязан научиться нести ответственность за свою жизнь и жизнь своих близких. Иметь силы подняться, не скатиться на самое дно. Москва же может помочь только тем, кто хочет жить, кто борется за достойную жизнь.