"Российская газета" | Михаил Сергеевич! 50 лет назад как гром с ясного неба прозвучали решения ХХ съезда КПСС, развенчавшего культ личности Сталина. А как лично вы встретили наступление "оттепели"?
Михаил Горбачев | Завтра, 15 февраля, в нашем фонде пройдет конференция, на которой будет возможность напомнить себе уроки ХХ съезда еще раз. Это время мне самому на всю жизнь врезалось в память. Решения ХХ съезда меня действительно глубоко потрясли. Я ведь был тогда совсем молодым. Как раз приехал в августе 1955 г. на Ставрополье и после 7 дней стажировки в краевой прокуратуре меня забрали возглавлять отдел пропаганды крайкома комсомола. А уже в феврале 1956 года произошел ХХ съезд.
Я был убежденным коммунистом, можно сказать потомственным. Я вступал в партию в 10-м классе, в школе. Когда-то даже писал сочинение "Сталин - наша слава боевая, Сталин - нашей юности полет"... И для моего деда, и для отца Сталин был идеалом, хотя деда тоже в свое время арестовали, приговорили к расстрелу, допрашивали с пристрастием, чудом отпустили на свободу. А он твердил (и вся семья за ним): это не Сталин, это наши местные вредители.... Помню и то, как после смерти Сталина мы стояли у 16-й аудитории в МГУ с чешским коммунистом Зденеком Млынаржем, и он растерянно спрашивал: "Миша, а что же теперь с нами со всеми будет?" И вот, когда в 1956-м пришла эта красная книжица с изложением доклада Хрущева, надо было ездить по райкомам, рассказывать, объяснять жуткие факты, которые для нас самих были за рамками понимания. Знаете, что меня потрясло? Приезжаю в Новоалександровский район, а там друг мой и секретарь райкома партии Воротников Николай Павлович в растерянности: "Слушай, Михаил, я не знаю, как быть и что говорить. Народ не верит!". Выступаем перед старыми коммунистами - гробовая тишина. Ни одного вопроса. И вдруг голос с задних рядов: "А это им, кого в 37-м году забрали, наши слезы вылились - за всех тех, кого они в колхозы загоняли и голодом морили".
Правда не бывает однозначной и прямолинейной. И только история станет нашим Страшным судом, двадцатым судом, как тот съезд. Это всего касается, не только времен "оттепели".
10 лет назад (и, между прочим, сейчас иногда тоже) говорят, что в 1956 году прошел "съезд предательства". А так как есть все-таки органичная связь между ХХ съездом и перестройкой, то и ее тоже называют "актом предательства". Тем не менее большинство действительно мыслящих людей понимают, что и в 1956 году, и в перестроечные времена в шоковой форме выплескивалось то, что назревало в обществе и не могло не прорваться наружу. Это все этапы одной истории, начало новых важных изменений, которые в полной мере мы сможем оценить только спустя достаточно долгое время.
Полный текст "Делового завтрака" читайте в ближайших номерах "РГ".