Моя встреча с аль-Бани несколько раз откладывалась. Люди, которые ее организовывали, всякий раз меняли место, где предполагалось проведение нашей беседы. Однако время встречи всегда оставалось неизменным - 6 часов утра.
С самого начала мои проводники соблюдали режим строжайшей секретности. Мне даже примерно не захотели сообщить, куда меня повезут. Но когда машина, в которой я сидел, после двух часов пути въехала в Хадеру, стало очевидно направление - мы едем в Самарию. На перекрестке Мегидо меня и одного из моих сопровождающих пересадили в машину с палестинским номером. Еще немного времени - и мы оказались в Дженине. При въезде в город окна машины занавесили. А как только мы вышли на улицу, нас обступили вооруженные боевики, которые, не дав осмотреться, сразу же провели нас в дом.
На вид Хадеру аль-Бани чуть более 40. Он встретил меня приветливо. Беседа велась за столом, уставленным чашками с душистым кофе, восточными сладостями и фруктами. Начинать беседу, не отведав выставленного хозяевами угощения, - нарушение восточного этикета. Понятно, что мои первые вопросы никак не касались политики. Я узнал, что мой собеседник - выпускник одного из палестинских университетов - вступил в ХАМАС 10 лет назад, разочаровавшись в возможностях находящегося у власти ФАТХа. Поэтому мой первый вопрос естественным образом коснулся взаимоотношений этих двух партий.
Российская газета: Не кажется ли вам, господин аль-Бани, что ХАМАСу просто необходима помощь ФАТХа, чтобы получить легализацию в мировом сообществе? Ведь проигравший на парламентских выборах ФАТХ широко представлен в международных структурах.
Хадер аль-Бани: Мы готовы к сотрудничеству со всеми палестинскими организациями. Но вы поставили вопрос неверно в принципе. Не мы нуждаемся в ФАТХе, а фатховцам без нас не обойтись. В конце концов мы выиграли выборы в законодательное собрание Палестины с огромным перевесом и вполне можем сами сформировать правительство. Палестинский народ верит нам, и заметьте: пока еще никто из нашей организации не был обвинен в коррупции. Повторяю: двери сотрудничества с ФАТХом остаются открытыми, но все-таки не мы присоединяемся к ним, а они - к нам.
РГ: Однако ХАМАС признан многими государствами в качестве террористической организации.
аль-Бани: Кто признал нас террористами? Израиль, Америка? Но они враги палестинцев. Израильтяне убивают наших лидеров, стреляют в детей. Даже в Европе немало сил, готовых нас выслушать и поддержать. Россия в данном вопросе проявила инициативу и пригласила наших руководителей. Мы не сомневаемся, что в вашей стране у нас много друзей.
РГ: Не исключено, что в Москве от вашей организации потребуют отказаться от террора как метода борьбы и признать право Израиля на существование.
аль-Бани: Мы не террористы. У нас нет танков и самолетов. Поэтому мы избрали единственно возможный путь борьбы с очень сильным врагом. Палестинские юноши и девушки отдают свои жизни, чтобы с нашей земли ушли те, кто не имеет на нее права.
РГ: ХАМАС открыто призывает к уничтожению государства, признанного международным сообществом. Тем самым вы противопоставляете себя правовым нормам, принятым в мире.
аль-Бани: Заметьте, что мы действуем открыто. Наши лидеры не прячутся за обтекаемыми формулировками. Мы не играем "с двух рук". Руководство ХАМАСа заявило, что на всей территории Палестины должно быть создано исламское государство. ФАТХ готов признать Израиль в границах 1967 года, мы - нет. Однако ХАМАС не настаивает, чтобы все евреи покинули Ближний Восток. Как только мы придем к власти, мы не собираемся преследовать иудеев и христиан, которые готовы будут признать нас в качестве хозяев этой земли.
Мы не хотим иметь никаких дел с Израилем. Мы просто не признаем его права на существование. Кстати, израильтяне, несмотря на грозные заявления, сами ищут с нами контакты. Еще пару лет назад бывший руководитель израильской внешней разведки "Моссад" Эфраим Галеви призвал израильского премьера Ариэля Шарона наладить с нами отношения.
РГ: Это верно, что программная цель ХАМАСа - построение мирового халифата?
аль-Бани: ХАМАС - палестинская организация. На нынешнем этапе у нас две конкретные задачи. Не оставить оккупантам даже клочка нашей земли и поднять жизненный уровень палестинцев. Построение халифата - задача следующего поколения. Мир сам примет "путь Аллаха", ибо поймет, что это истинный путь человечества.
РГ: Как ХАМАС намерен решать экономические задачи, если США, Евросоюз и Израиль откажутся переводить на счет автономии денежные средства?
аль-Бани: Не кажется ли вам безнравственным финансовую помощь одному из беднейших государственных образований мира связывать с выполнением политических требований? Палестинцы никогда не окажутся в одиночестве. Нас окружают братья арабы. В изоляции же давно пребывает Израиль.
РГ: Означает ли это, что ХАМАС в любой момент может продолжить взрывать автобусы, рестораны на улицах израильских городов? Ведь при этих терактах гибнут мирные граждане, дети, женщины, старики.
аль-Бани: Гибнут настоящие и бывшие израильские военнослужащие, которые убивали нас и топтали нашу землю. А погибающие израильские дети... Они могли бы стать солдатами и стрелять в нас.
РГ: Мне очень нравится арабская поговорка: "Из шипов выходят розы". На ваш взгляд, из шипов непримиримого ХАМАСа когда-нибудь проглянет цветок мира?
аль-Бани: Сегодня о цветах говорить не приходится. Но у арабов есть очень хорошая пословица: "Надежда никогда не умирает".
Только когда наша беседа завершилась, я понял: в комнате, где мы беседовали, нет окон. Я поблагодарил аль-Бани за интервью и, попрощавшись со всеми, направился к дверям. Однако в дверном проеме стоял вооруженный человек. Он показал рукой в противоположную сторону. Вплотную к двери стоял небольшой автобус с занавешенными окнами. Спинки кресел в салоне были повернуты спиной к водителю. Так что сидеть можно было только спиной к ходу движения.
Автобус остановился недалеко от так называемой зеленой черты, которую считают границей между Палестиной и Израилем. Там меня уже ждала машина с израильским номером.