Цикл из 27 передач вызвал огромный поток писем, звонков. В чем же секрет такого интереса к работе тележурналистов?
...В марте 1918 года правительство страны перебралось в Москву, и высокопоставленных чиновников разместили в столичных гостиницах. Но это сулило определенные неудобства. И вот в 1927 году создали комиссию по строительству Дома ЦИК и Совета народных комиссаров под председательством главы правительства Алексея Рыкова. Комиссия, в которую входили секретарь ЦИК Авель Енукидзе, архитектор Борис Иофан и шеф ОГПУ Генрих Ягода, решила, что квартиры в доме будут предоставлять членам ЦК ВКПб, Комиссии партийного контроля, наркомам и их заместителям. Потом уже в дом стали вселять военачальников, писателей и артистов, Героев Советского Союза, старых большевиков и так далее. Словом, дом изначально предназначался элите советского общества.
Проектировать важный объект поручили европейски образованному архитектору Борису Иофану. Место для строительства выбрали в самом центре Москвы - на острове, образованном Москвой-рекой и Обводным каналом, почти напротив храма Христа Спасителя. С верхних этажей исполинского комплекса первым жильцам открылись московские перспективы сказочной красоты: Кремль и "Зарядье", Крымский мост и Нескучный сад, уютное Замоскворечье...
"Серая громада висла над переулочком, по утрам застила солнце, а вечерами сверху летели голоса радио, музыка патефона, - так описывал дом на набережной Юрий Трифонов. - Там, в поднебесных этажах, шла, казалось, совсем иная жизнь, чем внизу, в мелкоте, крашенной по столетней традиции желтой краской".
Иофан знал, для кого сооружал грандиозное 11-этажное здание. Оно включало всю, как мы скажем теперь, инфраструктуру: клуб (ныне Театр эстрады), кинотеатр на полторы тысячи мест, спортивный зал, универмаг, прачечную и амбулаторию, сберкассу и отделение связи, детский сад и ясли. В столовой жители дома получали (по специальным талонам - даже деньги не требовались) готовые обеды и сухие пайки, так что самим готовить пищу было необязательно. Во внутренних дворах дома были разбиты газоны с фонтанами. Мебель тоже была унифицирована: стулья, столы, буфеты и прочее украшали бирки инвентарных номеров. Горячая вода (огромное новшество для тех лет!) подавалась от теплоцентрали. В ту далекую пору дом на набережной стал своего рода прообразом жилья светлого будущего, где все удобно, целесообразно и... прозрачно. Не зря "особо ударную" стройку курировал Ягода: один подъезд дома (N 11) оказался... нежилым. Попавшие в него после долгих поисков ключа тележурналисты были поражены: поднявшись в полной тьме до самого верха, они не обнаружили ни одной квартиры! Нет в подъезде и лифта. Никто из обитателей дома не смог внятно объяснить этой загадки. Оставалось догадываться: то ли отсюда прослушивали квартиры жильцов других подъездов, то ли за стенами скрыты некие тайные помещения. Впрочем, конспиративные квартиры чекистов тоже имелись. Работавшие в доме под видом комендантов, консьержей, лифтеров работники органов жили в них, встречались со своими осведомителями или прятали таинственных жильцов, как, скажем, агента советской разведки в Южной Африке Дитера Герхардта.
Все это выяснили тележурналисты (автор идеи и продюсер Николай Билык, сценаристы Ольга Резниченко и Олег Вакуловский, режиссер Лидия Стрельникова), которым пришлось провести в доме на улице Серафимовича длительное время. Большую помощь съемочной группе оказала вдова Юрия Трифонова Ольга Романовна. Созданный при ее участии музей дома (он имеет статус муниципального краеведческого музея) располагает множеством бесценных документов. Не остались в стороне и жильцы: телевизионщикам несли старые письма, дневники, фотографии. В качестве ориентира использовали и мемориальные доски - на фасадах здания их насчитывается 25, да еще шесть установлены в подъездах. Но все-таки компасом был поквартирный список жильцов. Так, в 18-й квартире жил Алексей Иванович Рыков, тот самый председатель Совнаркома, под руководством которого определяли "контингент для проживания" в Доме правительства. Впрочем, долго пользоваться благами дома будущего Рыкову не пришлось. В феврале 38-го он отправился на Пленум ЦК, откуда уже не вернулся. В 35-й квартире жил поэт Демьян Бедный, обладатель гигантской - 30 тысяч томов - личной библиотеки. В 38-м его исключили из партии и Союза писателей. Но худшего не последовало, и через некоторое время Демьян вернул расположение лучшего друга советских писателей. Исключением из числа именитых жильцов был донецкий шахтер Алексей Стаханов. Ставший своего рода эмблемой советского рабочего класса после вырубки немыслимого количества угля (скорее всего, сфабрикованной с пропагандистским умыслом), Стаханов оказался явно не в своей тарелке, поселившись в 55-й квартире привилегированного дома. Он тосковал в Москве и, конечно же, сильно пил. А в пьяном угаре неизменно брал в руки гармонь и сильно досаждал соседям.
В 37-й квартире обитала дочь самого вождя - Светлана Аллилуева. Она сменила в доме на набережной несколько квартир. В соседнем подъезде жил ее брат Василий Сталин и родня по матери. Проживали на улице Серафимовича и люди действительно достойные. Одним из первых в дом вселился сам его создатель, архитектор Борис Михайлович Иофан, автор проектов Дворца Советов, павильонов СССР на выставках в Париже и Нью-Йорке. Сталин очень благоволил к Иофану, известно, что зодчий 14 раз встречался с вождем. Судьба распорядилась так, что 45 лет спустя Борис Иофан скончался в здании санатория "Барвиха", им спроектированного. В стенах дома в разные годы обитали маршалы и адмиралы, ну, скажем, Иван Баграмян и Михаил Тухачевский, знаменитые летчики Михаил Водопьянов и Николай Каманин. Имели квартиры в знаменитом доме А. Косыгин и Н. Хрущев, академики ракетчик В. Глушко и историк Е. Тарле, писатели Б. Лавренев и Н. Тихонов.
Кто-то из жильцов мирно закончил дни земные в собственной постели, но очень многие обитатели его оказались в лубянских застенках. По некоторым сведениям, треть жителей дома на набережной была репрессирована.
Сколько ужаса и ненависти впитали его стены, где люди стрелялись, выбрасывались из окон, не в силах вынести ожидания ночного звонка в дверь!
Вместить все интереснейшие истории, связанные с домом на набережной, в 27 получасовых серий, конечно, невозможно, многое осталось "за кадром", что-то рассказано скороговоркой.
- Вы планируете снимать продолжение цикла? - спросил я шеф-редактора цикла Ольгу Резниченко.
- Очень хотелось бы. Надо только найти людей, которых заинтересует этот проект.