Новое сочинение Аксенова - это достаточно сложное и многоплановое произведение. Отчет о последнем при жизни Сталина XIX съезде ВКП(б) чередуется с мифом о Тезее, а биография поэта-орденоносца - с идеологическими спорами об идеальном государстве. Но писатель, по его собственным словам, на этом останавливаться не намерен.
Василий Аксенов | Я пишу большую книгу, которая неожиданно была прервана на восемь месяцев написанием этих "сцен из московской жизни 1952 года". Там любопытная история. Когда-то в 70-е годы у меня были две детские книги - "Мой дедушка памятник" и "Сундучок, в котором что-то стучит".
И меня довольно часто люди спрашивали, почему я не напишу третью часть? В первой части герою 12 лет, во второй - 13. И сейчас я пишу роман, где этому герою или прототипу героя, что точно неизвестно, - 45 лет. То есть это сегодняшний день. Получается довольно занятно.
Российская газета | Василий Павлович, как вы оцениваете ту литературную борьбу, в эпицентре которой очутились после своего председательства в последнем Букеровском жюри?
Аксенов | Я представлял себе, что не имею к ней ни малейшего отношения, но, видимо, букеровский скандал втащил меня в эту борьбу разных клик. Сейчас я ругаю себя, что вообще согласился тогда стать председателем жюри. Это было под влиянием эйфории от получения в 2004 году премии за "Вольтерьянцев и Вольтерьянок". Не думая, я согласился и даже не спросил, кто будет в жюри. А когда увидел, был несколько шокирован. Скандал разгорелся на первой же встрече.
РГ | Да, я помню, как перед объявлением лонг-листа вы все вышли красные и взъерошенные.
Аксенов | Да, там чуть не дошло до рукоприкладства. Один из членов жюри сказал мне: "Ну, я вам еще врежу". На что я сказал: "Можете не сомневаться, что я вам отвечу". И в конце я завелся. Если бы счет был "три-два" в их пользу, я бы ничего не сказал, вручил бы эту премию и все. Но оказалось "четыре-один", и это меня возмутило. Я понял, что надо отвечать ударом на удар. И когда я сказал, что не стану вручать Букеровскую премию, они совершенно обалдели.
РГ | Ну, для литературы скандал - это не самое плохое дело?
Аксенов | Да, литература родилась под звездой скандала, это правда. Вообще я улавливал такое отношение к себе на протяжении 90-х годов, когда начал здесь все печатать. И до сего дня чувствую, что какие-то люди в литературе считают меня чужим. Все они задвинуты на идее, что русский писатель ничего стоящего в эмиграции написать не может. Если говорят, что "да, был такой писатель...", то называют только то, что печаталось в советских изданиях. А то, что писалось в свободном состоянии, это не признается.
РГ | А молодое поколение, сын?
Аксенов | От него комплиментов не дождешься, он очень сдержанный человек, но я чувствую, что он меня читает и ему нравится. Накануне я читал в "Пирогах на Никольской", в зале две трети людей были молодые, и они очень живо реагировали. Часа три мы разговаривали, интересно было.
РГ | Приятно возвращаться в эту литературную бучу из состояния классика, который давно над схваткой?
Аксенов | Нет, я стараюсь не влезать во все это и вообще не реагировать. На то, что написал некий критик, мне даже отвечать неохота. Он ни черта не понял. Поразительная глухота, плохое зрение и отсутствующий нос. Человек не понял ни одной из главных тем книги. Там много переплетающихся тем, но он вообще ничего не усек. Я ему и не отвечаю.
| подробности |
Роман Василия Аксенова "Москва-ква-ква", который в марте выходит отдельной книгой в издательстве "Эксмо", уже вызвал достаточно ожесточенную полемику в СМИ.
Например, одному литературному обозревателю не понравилось, что в главном герое романа, действие которого происходит в Москве 1952 года, поэте-лауреате Смельчакове проглядывают явные черты Константина Симонова. Признавшись, что романа он полностью еще не читал, критик раздраконил все творчество Аксенова "по полной программе".
Новый роман Василия Аксенова "Москва-ква-ква" необычен по форме, - чего стоит хотя бы его название. Стихи, ритмическая проза, различные стилистики от откровенно пародийных до сугубо лирических чередуются в нем с озорной свободой. Недаром автор, по его словам, испытывал "кайф", когда писал этот то ли небольшой роман, то ли большую повесть. Многие издатели давно и безуспешно побуждают его к написанию мемуаров. Он же, сопротивляясь, отговаривался тем, что все реалии своей жизни внедряет в беллетристику и там использует. Теперь же, оценивая задним числом новый роман "Москва-ква-ква", он понял, что это отчасти и есть его настоящие мемуары о том времени.
Действие романа происходит, среди прочего, в высотке на Яузской набережной. Здание сталинской архитектуры сравнивается с лабиринтом Минотавра, играя знаковую роль. Писатель Асар Эппель, автор "Травяной улицы" и бытописатель былой Москвы, выразил сомнение, что в начале 50-х было распространено само слово "высотка". Говорили просто - "высотное здание". Однако Аксенов, казанский житель и питерский студент, вспомнил, как приезжал в первой половине 50-х к своим университетским друзьям, жил у них в общежитии, и они называли эти здания именно высотками.