Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин, глава Высшего арбитражного суда Антон Иванов, первый зампред Верховного суда Владимир Радченко, заместитель Генпрокурора Сабир Кехлеров, председатель Совета судей РФ Юрий Сидоренко, уполномоченный РФ при Европейском суде по правам человека Павел Лаптев, видные ученые, адвокаты, судьи областного и мирового звена задумались над тем, каков вектор этого совершенствования и вообще, продолжать ли радикальные перемены в системе или улучшать то, что уже есть?
Как известно, в последние годы судебная реформа шла по единой федеральной целевой программе. Утверждать, что все цели достигнуты, - таких отважных, кажется, нет. Доступность правосудия, законность судебных решений, эффективность правозащитной и карательной функций - это по-прежнему те задачи, трудиться над которыми призвал коллег советник президента Вениамин Яковлев, выступивший с обстоятельным докладом.
Чтобы оценить, хороша наша судебная система или не очень, лучший критерий - рост доверия в обществе к судам. Проблемы здесь, считает Вениамин Яковлев, обостряются, недовольство работой судов нарастает. В звене, которое ближе всего к людям, - в мировой юстиции, в среднем на одного судью приходится 139 дел в месяц. При таком вале трудно говорить о качестве решений, их объективности, равно как и о сроках.
Советник президента сослался на полученное письмо.
Мировой судья пишет, что в штате у него всего один человек, при этом надо обустроить помещение, найти спонсоров, потому что местная власть не финансирует, раздобыть бланки, оргтехнику и рассмотреть ту самую сотню с лишним дел. Если же заболел или в отпуске - извините, просители, не до вас.
Кстати, в областных судах идиллии тоже нет. По словам председателя Ростовского облсуда Виктора Ткачева, у них нагрузка на судью - 450 дел. Выход из ситуации, считают судебные авторитеты, в разделении функций. В системе общей юрисдикции надо создавать специализированные структуры - суды, коллегии и даже выделять отдельных судей. Нужна ювенальная юстиция, патентный суд, система административного судопроизводства. В арбитражных судах углубление специализации может идти по налоговым, корпоративным спорам и делам о несостоятельности. Нагрузку на судей можно уменьшать за счет использования упрощенных форм, примирительных процедур, внесудебных и досудебных разбирательств, альтернативных способов урегулирования споров.
Европа идет по этому пути, видя в рационализации способ обеспечить доступность правосудия для населения. В маленькой Голландии, например, в год разрешается 300 тысяч налоговых споров, но в суд из них попадает лишь 5 процентов. Во Франции из двух миллионов таких же споров, а в Германии - из пяти, до суда доходит один процент. У нас почти все навешано на суды, фактически они собирают налоги, ведут реестры, возвращают недоимки и штрафы. До конкретных людей с их маленькими, по меркам страны, проблемами руки не доходят.
Прокурора поставили в очередь
Одним из главных приоритетов судебной реформы была состязательность сторон в процессе. Судья перестал выступать в роли обвинителя, его дело - беспристрастно выслушать доводы сторон. Но что показало время? Состязательность стали противопоставлять активной роли суда. Это неправильно, считает Вениамин Яковлев. Потому что реального равенства сторон нет: у одного - власть, деньги и адвокаты, другой сражается в одиночку. Исход предугадать несложно.
В мире уже поняли это и не рассматривают активное участие судьи в установлении истины как попрание принципа равенства сторон. Причем пример подает Англия - родина состязательности процесса.
По мнению заместителя Генерального прокурора Сабира Кехлерова, прокуратура также должна иметь право выполнять правозащитную функцию. В пользу этого говорят тысячи дел в судах, возбужденных прокурорами по фактам невыплаты зарплаты или ради спасения замерзающих поселков, при отмене неправовых актов, ущемляющих интересы граждан.
Однако в последнее время суды неохотно принимают заявления от прокуроров. Якобы им дали такое указание: пусть, мол, граждане сами подают заявления. А люди вместо этого выходят на улицы, перекрывают движение, митингуют. Так в чьих это интересах и что лучше: восстановить права тысяч людей по одному заявлению прокурора или всех гнать в суд?
- К судье невозможно попасть и даже подать заявление, - поделился личным печальным опытом Сабир Кехлеров. - Мое заявление, замгенпрокурора, рассматривали 9 месяцев. Что говорить об обычных, рядовых гражданах?
- Появилось равноправие сторон, - резюмировал ситуацию под общее оживление адвокат Генри Резник.
Между мантией и мундиром
В обществе есть тревога по поводу подлинной независимости судебной власти. Она прежде всего определяется положением самого судьи, тем, насколько крепок его статус. Это и порядок назначения на должность, и несменяемость, и реальная неприкосновенность. Однако, считает Вениамин Яковлев, в процесс назначения судей сильно вторгся чиновник. Все должна решать квалификационная коллегия, открыто и гласно, на основе развернутой аттестации. На деле же все иначе.
По мнению члена президентского совета Тамары Морщаковой, на пути к судейской независимости встала большая проблема. Имя ей - страх. Любой судья скажет, чего он боится. Ничего не стоит удалить его с должности, если этого захочет кто-то свыше. В судебной системе постоянно происходят разные реорганизации: объединяются субъекты Федерации, межмуниципальные суды преобразуются в районные. И всякий раз это сопровождается переназначением судей. Зачем, если каждый судья - уже федеральный? Ответ один: чтобы тех, кто слишком самостоятелен, оставить за бортом.
- Нельзя призвать судью к беспристрастному отношению с гражданами, если сам он скован страхом, - сказала Тамара Морщакова. - Для него главным становится, что думают "наверху", а не защита интересов человека.
По ее мнению, если ситуацию не переломить, конституционный принцип несменяемости судей может погибнуть.
Вместе с тем, считают ведущие юристы страны, независимость не означает безответственности. Если судья плохо отправляет правосудие, выносит неправедные решения из корысти, по чьей-то воле или из-за непрофессионализма, он должен нести ответ перед сообществом и законом. Вениамин Яковлев предложил создать дисциплинарный суд, который смог бы разбирать факты явного нарушения процессуального законодательства, равно как и случаи обоснованного или необоснованного прекращения судейских полномочий. Речь шла также о декларировании судьями своих доходов и имущества. Участники совещания поддержали идею разработать новую федеральную целевую программу развития судебной системы России на 2007-2011 годы.
Ошибка в приговоре под надзором
| Компетентно |
Советник президента Вениамин Яковлев прокомментировал для "Российской газеты" новации, обсужденные на президентском совете.
Российская газета | Вениамин Федорович, Европейский суд критикует Россию за наличие надзорной инстанции в судах. Мол, она пересматривает решения, вступившие в законную силу, а это неправильно. Что делать?
Вениамин Яковлев | Объясняем коллегам, что наша практика не противоречит нормам международного права. Дело лишь в названии, которое вызывает у них протест. Позитивная роль надзора проявляет себя в полной мере - у нас очень большая страна, новое законодательство и эта инстанция помогает избежать возможных судебных ошибок.
РГ | Суды общей юрисдикции строятся у нас по административному принципу, в арбитражном процессе созданы округа, не совпадающие с границами субъектов. Какой путь вы считаете более перспективным?
Яковлев | Построение системы по окружному принципу делает суды более независимыми от местных властей, а это важно. Нужен закон о судах общей юрисдикции. Он позволит определить компетенцию судов, утвердить полную апелляцию и кассацию, развить судебную специализацию.
РГ | Чем, на ваш взгляд, можно объяснить плачевное состояние мировых судов?
Яковлев | Оно не всюду одинаковое. Там, где местные власти предоставили приличные помещения, обустроили их, выделяют средства, там мировые судьи работают более успешно. Но в целом, считаю, причина в том, что минюст перестал заботиться о судах, и это касается не только мировой юстиции. А ведь забота о судах - это забота о гражданах.
| Прямая речь |
Владимир Туманов, председатель президентского Совета по правосудию:
- Совершенствование правосудия - дело не одного дня, это непрерывный процесс. В нем очень важно сочетать стабильность той судебной системы, которая сложилась в стране, с ее развитием и улучшением. Многие из проблем, которые обсуждались на совете, решаются в процессе совершенствования закона действующего права. Они не требуют каких-то глубоких реформ и могут быть осуществлены быстро. Не надо ломать то, что создано, ради построения чего-то более нового. С другой стороны, есть и проблемы, имеющие более серьезный характер. Президентский совет по правосудию специально рассматривал вопросы об апелляции и надзорных инстанциях и вынес свои рекомендации. На нынешнем этапе представляется актуальной разработка и принятие правительственной федеральной целевой программы дальнейшего развития судебной системы.
Владимир Радченко, первый зампред Верховного суда РФ:
- Опрос общественного мнения показал: 41 процент респондентов назвали самым большим недостатком суда его закрытость. Люди хотят больше знать о работе судов, о самих судьях, хотели бы послушать их. Сожалеют, что ушли из практики выступления судей перед населением, выездные судебные заседания. А незнание рождает недоверие.
Верховный суд делает решительный поворот к работе с людьми, в том числе и во взаимодействии с прессой. Публично оглашенные документы должны быть доступны работникам СМИ.
Антон Иванов, председатель Высшего арбитражного суда:
- Усиление активной роли суда должно сопровождаться разграничением форм процесса, категорий дел. Иначе трудно предсказать, к чему это может привести при разрешении коммерческих споров в арбитражных судах. Не надо также забывать, что активизация досудебных процедур успешна там, где процесс дорог и долог. В Европе, например, пошлины очень высоки, а процесс длится годами, вот люди и предпочитают договориться. У нас же не видно особого желания сторон примириться, а если они сами этого не хотят, как им навязывать?
Генри Резник, президент адвокатской палаты Москвы:
- Власть успешно решила проблему управляемости судов. Никто не влезает в конкретные дела. Но, когда одни и те же люди долгие годы возглавляют судебную систему, они становятся сопричастными тому, что происходит, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Подготовленные поправки к закону об адвокатуре имеют одну цель - поставить адвокатов под контроль. Надо сопротивляться этому, потому что роль бюрократии и чиновничества очень велика.
Анатолий Кучерена, председатель Комиссии Общественной палаты РФ:
- Наша судебная система не освободилась от карательного синдрома. За прошедший год суды вынесли решения о заключении под стражу в отношении 23 тысяч подростков и 31 тысячи женщин. Чем это продиктовано? Трудно представить, что тысячи несовершеннолетних, совершивших в большинстве своем незначительные правонарушения, разбегутся от суда и следствия или будут оказывать на последнее сильное давление. Еще труднее заподозрить в этом женщин, матерей, на чьем попечении дети. Такое положение абсурдно. Оступившиеся мальчишки вместо раскаяния получают в камере памятные уроки криминального поведения. Следователю удобнее работать, если арестованный всегда под рукой. Но кого мы растим для общества?