Напротив, он полагает, что чиновники от архитектуры приходят и уходят, а в историю входят лишь политики.
Именно потому Русь была петровской и екатерининской, Советский Союз - брежневским, а уходящие в прошлое пятиэтажки запомнятся выросшим в них как "хрущобы". Их так назвали по имени генсека, при котором началось строительство этих домов.
По имени другого человека, поставившего перед собой цель стереть их с лица земли, нынешнюю Москву нередко называют лужковской.
И все-таки слово Александра Кузьмина во всем, что касается Москвы, вот уже десять лет далеко не последнее. Итак, что нового москвичи увидят на столичных улицах?
Российская газета | Александр Викторович! Какой бы проект ни обсуждался, обязательно заходит речь о том, что у города почти не осталось места для застройки. Как же ему дальше развиваться? Ведь генплан развития Москвы до 2020 года не выполнен и наполовину?
Александр Кузьмин | Как ни странно на первый взгляд прозвучит, лично я даже рад обстоятельству, что резерв земли в городе исчерпан. Объясню, почему. Помните, с какой завистью мы говорили: хорошо европейцам, у них такие маленькие страны, потому и ухоженные. Попробовали бы обустроить Россию! Сами же мы и не пытались. Хватались то за целину, то за Дальний Восток и, не доделав ни там ни тут, шли осваивать новые земли. То же самое происходило и в Москве. Был неухоженный центр города, брошены срединные зоны, а строителям прирезали для Бутово, Люблино... Когда же столицу со всех сторон зажали, начали строить высотки, затем - по-другому взглянули на промышленные территории. В общем, грубо говоря, занялись помойками, чтобы облагородить их.
РГ | Что вы имеете в виду, говоря о "помойках"?
Кузьмин | Самое сейчас перспективное направление в городе, на мой взгляд, - это Варшавская, Павелецкая промзоны и зона ЗИЛа. Вместе взятые, они составляют конгломерат территорий, который в ближайшее время может превратиться в грандиозный строительный полигон. По моим оценкам, там разместится не менее 10 миллионов квадратных метров жилья, офисов, торговли и т.д. Интерес у инвесторов огромный, мы вынуждены даже его сдерживать. Дело в том, что целиком проектирование этой части города пока не завершено. Пускать его с торгов кусками нельзя, так как тогда появятся просто дополнительные квартиры, новые рабочие места и магазины. Требуется же совершенно новое качество этих территорий. С новыми набережными Москвы-реки, мостами через нее, магистралями, что позволит создать и новую транспортную структуру.
Даже железнодорожные пути, которые там в огромных количествах разрезают город на части, могут придать столице изюминку. Взятые в "короба", они объединят разрозненные части города в единое целое. Один такой пробный проект уже прорабатывается. Он привязан к району улиц Басманных возле Курского вокзала. Эти короба в свою очередь могут дать тоже дополнительную площадь для размещения автостоянок, магазинов, офисов. Словом, чего угодно, кроме жилья.
РГ | Правительство Москвы уже объявило о том, что строительство Четвертого транспортного кольца начнется в этом году. Где именно?
Кузьмин | Работы начнутся с Измайлова, где вдоль железной дороги находятся рынки. Скоро там приступят к расчистке территории. Кроме того, напомню, часть кусочков кольца уже существует в натуре: это Нахимовский и Ломоносовский проспекты, улицы Мосфильмовская и Минская. Есть даже одна готовая развязка - в районе Каширского шоссе. Проектирование остальной части еще ведется. Хотя вся его трасса большей частью известна и даже прорисована. Понятно, например, как сделать северную и южную рокады города. А вот в районе Коломенского участок сложный, и есть варианты - пропустить кольцо здесь четырехкилометровым туннелем или дать ему выскочить раньше и перейти на мост через Москву-реку. Кроме того, началось проектирование Четвертого кольца в районе ВВЦ. Здесь за последнее время появилось немало важных объектов, в том числе Китайский деловой центр, и вопрос связи стал особенно острым. Поэтому участок от Дмитровки до Ярославки сейчас рассматривается как первоочередной.
РГ | На заседании правительства Москвы рассматривалась программа строительства дорог до 2012 года, но мэр так и не утвердил ее. Какова сейчас ее судьба?
Кузьмин | Дело в том, что архитекторы и проектировщики работали над ней исходя из имеющихся у Москвы денег на дорожное строительство. Но по сравнению с потребностями их в наличии очень мало. Потому мэр и потребовал включить в документ все те 300 километров дорог, без которых городу не избавиться от нынешних пробок. Исходя из этого, мы проектируем сейчас сеть магистралей в надежде на то, что, быть может, Греф подкинет Москве денег или Госдума примет хороший закон, учитывающий всю остроту ситуации на московских трассах.
РГ | Александр Викторович, а почему даже на новых московских дорогах нет велосипедных дорожек? Как, скажем, в Париже или Мюнхене? Глядишь, и машин бы меньше стало?
Кузьмин | У проектировщиков не хватает, наверное, традиций. Да и климат у нас, прямо скажем, не очень-то располагает большую часть года к велосипеду. Сказывается также масштаб города. В Западном Берлине, например, до объединения с Восточным очень много горожан катались на велосипедах. А когда стена пала, перестали: город стал слишком большим.
У меня был хороший проект. Он предусматривал возможность доехать на велике от МКАДа до Ленинских гор. Чтобы реализовать его, нужно было построить всего два широких велосипедных моста. Но никто не загорелся этой идеей.
РГ | Обсуждая транспортные проблемы на мюнхенской выставке "Экспо-реал", архитекторы говорили о том, что для передвижения в мегаполисах пора шире использовать стальные рельсы, воздух и воду. Московские власти, судя по всему, тоже пришли к такому выводу и даже обещали приспособить Малое кольцо железной дороги для пассажирского движения по городу. Почему этот проект заморожен?
Кузьмин | Для того чтобы погубить любую идею, достаточно в нее что-нибудь добавить. Вот и тут, когда москвичи последний раз обсуждали этот проект с руководством Московской железной дороги, железнодорожники предложили грузовое движение вообще убрать с Малого кольца и перекинуть его на Большое кольцо. Когда задача так глобализовалась, она стала трудновыполнимой.
РГ | Какая, с точки зрения главного архитектора, самая сложная проблема для развития города?
Кузьмин | Граница между Москвой и Московской областью. Не знаю почему, но, к сожалению, все задачи они решают по отдельности, что крайне отрицательно сказывается на жизни и той и другой. Взять, к примеру, строительство транспортных магистралей. Разве нормально, что отличная дорога - Алтуфьевское шоссе - доходит до МКАДа, упирается в границу и обрывается? Но продлить его Москва не может - чужая территория. А на существующих трассах в это время, с одной стороны, народ бьется, чтобы въехать в город, а с другой - выехать из него. Следующий камень преткновения. Еще недавно клинья зелени из Московской области доходили чуть не до центра Москвы. Теперь Подмосковье сажает на границе какой-нибудь Крокус-Сити, вырубая под него все деревья. В результате вместо чистого воздуха ветер несет в столицу выхлопы от тысяч машин покупателей торгового центра. Не говорю уже о том, что вопросы энергоснабжения, канализования и снабжения водой решать поодиночке просто накладно и для Москвы, и для области. Ведь одни и те же сети пронизывают обе территории.
РГ | Власти, наконец, признали, что большая часть жилья в столице строится не для москвичей - для приезжих. Так, может, стоит прекратить возводить его все больше и больше?
Кузьмин | Жилье нужно. Я не понимал одного: почему, строя его по 5 миллионов квадратных метров в год, мы с таким трудом изыскивали свободные площадки под 400 тысяч квадратных метров для городского заказа? Поэтому очень рад решению, принятому мэром в этом году: нарастить строительство жилья именно для москвичей - участников ипотечной программы, очередников, переселенцев из пятиэтажек за счет уменьшения строительства коммерческого жилья.
РГ | Жилья для молодых семей тоже будет построено больше. Но где оно будет строиться? Отдельными районами?
Кузьмин | Нет, никаких резерваций не будет. Дело даже не в том, что в микрорайонах, сконцентрировавших квартиры "для семей навырост", как показали недавние исследования, выше процент разводов, чем в обычных жилых районах. Анализировать причины этого явления - дело социологов. Очевидно другое: такое расселение приводит к диспропорциям: сегодня здесь не хватает садиков и школ, а завтра, когда все население почти одновременно повзрослеет, будет не хватать кладбищ.
РГ | Сколько ни говорится о том, что в интересах города приглашать строить Москву как можно больше всемирно известных архитекторов, имен на стройплощадках не прибывает. Почему?
Кузьмин | Инвестор за последние годы очень изменился в лучшую сторону, Ему больше не требуется объяснять, чем копия полотна Рембрандта отличается от подлинника. А вот зачем для строительства дома из того же самого железобетона приглашать архитектора, который за свою работу берет плату намного больше, инвестор не понимает. Он предпочитает доверить проектирование высотки бюро из Курска, специалисты которого дома выше девяти этажей в своей жизни не видели, как и случилось с комплексом "Вертикаль" на Ленинском проспекте. Строительство там пришлось остановить и назначить экспертизу: из какого бетона вообще строили этот дом, выдержит заложенный фундамент нагрузку или не выдержит?
РГ | Александр Викторович! А свой дом вы построили?
Кузьмин | Да, в поселке, расположенном в трех километрах от МКАДа. Смешной дом вокруг лестницы. Его строительство заставило меня о многом задуматься. Как мы жили в советское время? Если есть у человека квартира, то, как правило, одна на всю жизнь. На самом же деле у каждого в разные периоды жизни и потребности разные. Например, когда я был молодым, мне очень хотелось жить в центре : вся тусовка близко, театры и кинотеатры, друзья могут в любой момент нагрянуть...Ведь именно это было тогда главной составляющей моего отдыха.
Потом настал период, когда мне стало совершенно все равно, где я живу. Главное, есть кабинет, в нем компьютер, книги вокруг и я могу работать столько, сколько надо. Ну а теперь пришел возраст, когда хочется выйти из дома, прогуляться... В общем, как мне кажется, нам нужно привыкать к мысли, что одно жилье в семье - это вчерашний день.
РГ | Вы сами проектировали дом?
Кузьмин | Я скорее был консультантом у жены, а главным архитектором - все-таки она. Проектировщика мы наняли, так как я считаю, что строить, скажем, Гостиный Двор и маленький дом должны разные люди. Слишком много деталей, от которых зависит будущий комфорт семьи.
РГ | Что же в итоге получилось?
Кузьмин | Мне никогда не нравились коттеджи. И вообще гораздо больше по душе хорошее русское слово "дача". Поэтому я и землю взял в дачном поселке. Нет у меня там ни забора, ни охраны. Дом стоит среди других уже давно построенных домов, ничем не выделяясь среди них. И когда мимо проходят люди, они думают, что мой дом всегда тут и стоял.