Если эти темпы сохранятся, то к концу года "без мандатов" останутся еще до полусотни банков. Вкладчикам это сулит немало проблем. Последние поправки в законодательство серьезно осложняют им борьбу за свои сбережения, а в некоторых случаях просто лишают всякой надежды на успех.
Достаточно вспомнить, как, например, пострадали тысячи вкладчиков Содбизнесбанка, которые спустя 20 месяцев после отзыва у банка лицензии получили лишь половину вложенных денег. И сегодня они уже не имеют реальной надежды забрать оставшиеся, потому что банк объявлен банкротом. Выходит, российские вкладчики должны заранее отгадать, на чей банк вскоре упадет карающий меч, чтобы вовремя изъять свои деньги. Вот только угадают ли?
И здесь уместно спросить: "Как решен вопрос судебной защиты вкладчиков в действующем законодательстве?" Увы, чтобы дать на этот вопрос простой и обнадеживающий ответ, у меня нет оснований. Дело в том, что накануне и во время банковского кризиса 2004 года законодательное регулирование (и прежде не идеальное) существенно изменилось. Причем не в пользу вкладчиков.
До 1 сентября 2002 года, согласно действовавшему тогда Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР, претензии вкладчика разрешались либо в районном суде, либо по месту нахождения банка, либо по месту проживания гражданина. Действовало правило: если хотя бы одной из сторон в споре являлся вкладчик, то он разрешается в суде общей юрисдикции. Однако с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса РФ ситуация изменилась. Ныне (ст. 33 АПК РФ) только арбитражные суды могут рассматривать дела по спорам о ликвидации или банкротстве организации (а именно этим процедурам подвергается банк сразу после отзыва лицензии). Поэтому районные суды теперь возвращают исковые заявления вкладчиков без рассмотрения, если у банка отозвана лицензия, и рекомендуют обращаться в арбитражные суды.
Кажется, какая разница, куда людям подавать исковое заявление? Но в данном случае для вкладчиков это имеет большое значение, поскольку для них доступность судебной защиты резко снизилась. Ведь в большинстве случаев районные суды находятся в пределах пешей доступности пострадавших вкладчиков. А вот Арбитражный суд, как правило, один на весь регион. Поэтому, чтобы присутствовать на судебном заседании, вкладчик из Новокузнецка, например, вынужден, преодолевая сотни километров, ехать в областной центр Кемерово. А вкладчик из Норильска - за тысячи километров в краевой центр Красноярск. Но дело не только в огромных расстояниях. Вкладчики из Ноябрьска (где есть 4 банка), например, могут прибыть в Арбитражный суд, находящийся в Салехарде, только самолетом. Наземного пассажирского сообщения там вообще нет. А если рассмотрение дела под тем или иным предлогом будет отложено, и не один раз (как это нередко бывает в судебной практике)? Тогда вкладчику придется совершить много таких поездок, если, конечно, для этого у него будет время, позволит здоровье и найдутся деньги на проезд.
Мне могут возразить: "Гражданское дело в суде можно вести через представителя, а это избавляет вкладчика от необходимости лично являться в суд". Да, это так. Но лишь отчасти. Во-первых, в судебном заседании неожиданно могут возникнуть такие вопросы, ответы на которые знает только вкладчик, и ситуации, в которых нельзя доверять принятие решения представителю.
Во-вторых, и это не менее важно, круг лиц, которые могут представлять интересы вкладчика в Арбитражном суде, ограничен. Ими (согласно ч. 4 ст. 59 АПК РФ) могут быть либо адвокат, либо работник юридической фирмы, либо индивидуальный предприниматель, оказывающий юридические услуги. Хочу подчеркнуть: такого ограничения прежде не было, потому что представлять интересы гражданина в районном суде имеет право любой человек, независимо от образования и отношения к частной юридической практике. Но теперь вкладчик не может доверить свое дело в Арбитражном суде, например, родственнику, соседу, просто знающему специалисту, которые, кстати, готовы оказать помощь безвозмездно. Так что придется изыскать немалые деньги еще и на то, чтобы нанять юриста.
Но все эти трудности могут показаться мелочью по сравнению с другой проблемой. Вкладчик, обратившийся в Арбитражный суд, по своему правовому положению приравнивается к предпринимателю. Ведь арбитражным судам, по общему правилу, подведомственны дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. Но, скажите мне, какую экономическую деятельность ведет пенсионерка, которая, чтобы обезопасить свои скромные сбережения от хищения и защитить от инфляции, положила деньги в банк? Безусловно, вкладчик - лишь потребитель банковских услуг, и не более того. Однако он вынужден теперь проходить более сложную и дорогостоящую процедуру рассмотрения дел в арбитражных судах, которая и настоящим-то предпринимателям не всем по силам.
К сожалению, на этом трудности, созданные для обманутых вкладчиков в современном законодательстве, не исчерпываются. Возьмем типичную ситуацию, когда банк подвергнут процедуре банкротства и его деятельностью руководит конкурсный управляющий. Допустим, что вопреки ожиданиям вкладчика управляющий не включил (или включил не в полном объеме) его требования в реестр кредиторов. Это автоматически лишает вкладчика права на возврат денег. Какие возможности предоставляет законодательство для судебной защиты в этом случае? Вкладчик вправе заявить в Арбитражный суд свои возражения, но не позднее 15 календарных дней со дня получения уведомления от конкурсного управляющего (ст. 50.28 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций"). Таким образом, если гражданин не сумеет за это время сориентироваться в ситуации, подготовить и направить в Арбитражный суд соответствующую жалобу, он теряет право на судебную защиту. Кстати, срок исковой давности, в течение которого гражданин может заявить иск в районный суд, составляет три года. Но этим ущемление интересов вкладчика не ограничивается. Не так-то просто ему вообще довести свое дело до суда.
Когда готовились поправки в законодательство, видимо, полагали, что после направления вкладчиком требования кредитору возможны лишь два варианта развития событий. Первый - конкурсный управляющий признает требования вкладчика в полном объеме. И тогда нет нужды обращаться за защитой в суд. Второй - конкурсный управляющий отказывает вкладчику полностью или частично и направляет ему об этом уведомление. Тогда вкладчик имеет право заявить свои возражения в суд. Однако в практике чаще возникает третий вариант, не учтенный законодателями. Конкурсный управляющий попросту игнорирует требования вкладчика, не принимая какого-либо решения и не уведомляя его в установленный законом срок. В результате Арбитражный суд возвращает заявление вкладчика без рассмотрения под тем предлогом, что "в представленных документах не усматриваются возражения конкурсного кредитора". То есть происходит то, что никак не согласуется с общепризнанными принципами российского и международного права, но вполне соответствует тенденциям современной правоприменительной практики.
В очередной раз проявляется печальная закономерность российской правовой действительности: если в законе есть нечеткая формулировка или пробел, из всех возможных толкований или решений судом избирается то, которое отвечает интересам сильного и богатого и ущемляет интересы слабого и бедного. И если вкладчики теряют свои деньги, то это значит, что кто-то их "находит".
*Петр Скобликов - автор книг "Имущественные споры и криминал в современной России", "Нестандартные ситуации и подходы в арбитражном процессе".
Справка "РГ"
У 153 кредитных организаций отозваны либо аннулированы лицензии. Но они еще не исключены из книги государственной регистрации, поскольку их ликвидация не завершена. 1315 кредитных организаций ликвидированы в связи с отзывом или аннулированием лицензии (по данным ЦБ на 1 марта 2006 года).