Тревожно в мире - достаточно напомнить о ближневосточном кризисе, постоянно обостряющейся обстановке в Ираке, о напряженности вокруг Ирана, а в последнее время вокруг Белоруссии, Венесуэлы, других стран. Вызывают озабоченность некоторые тенденции в отношениях между США и Россией.
С этого я и хотел бы начать.
В последние недели призывы к охлаждению и даже ужесточению отношений между нашими странами стали в Вашингтоне своего рода "дежурным блюдом". В печати и выступлениях видных политиков, в частности, сенатора Дж. Маккейна, возможного кандидата от республиканцев на президентских выборах 2008 года, такие заявления звучали и во время моей поездки. У нас в стране тоже есть люди, которые, кто с тревогой, а кто и с предвкушением, настраиваются на возобновление "холодной войны" в каком-то новом формате.
Ясно, что в определенный момент все мы недооценили сложность, противоречивость наших отношений, необходимость подходить к ним взвешенно, выстраивая реалистические цели. Одно время у нас в стране была просто эйфория по поводу перспектив сотрудничества с Америкой, а в США возникла иллюзия, что Россия станет для них младшим партнером в устройстве мира по американскому образцу.
Сейчас эта фаза осталась позади, но трезвого анализа не хватает до сих пор. Одной из главнейших причин этого стало неправильное понимание итогов "холодной войны", в которой одна из сторон - США - поспешила объявить себя победителем. Другая сторона - Россия - в результате распада Союза и провальных реформ 90-х годов оказалась в глубоком кризисе.
Оставшись в роли единственной сверхдержавы, Соединенные Штаты заболели комплексом победителя, который опасен в том числе и для тех, чье поведение он определяет. В этих условиях выстроить отношения между двумя странами на долгосрочную перспективу было невозможно. США говорили России комплименты, часто незаслуженные, и аплодировали радикал-реформаторам, под управлением которых страна катилась вниз. Одновременно США отводили себе на мировой арене роль прокурора, судьи и жандарма. Это не могло не вызвать отторжения, и не только у России.
Вся история нашей страны свидетельствует: она всегда выходила из кризисов "смутного времени", набиралась сил и вновь становилась серьезным игроком в мире. Так происходит и сейчас, когда на смену хаосу, унаследованному президентом Путиным от Бориса Ельцина, приходит период устойчивого роста. Здесь предстоит еще много сделать, и далеко не все делается идеально, но тенденция очевидна. И в этот момент критика в адрес России со стороны Запада, США становится особенно резкой и раздражительной. В России это замечают и делают выводы.
Я могу со всей ответственностью сказать: линия президентов России и США на диалог и взаимодействие пользуется поддержкой в политических и общественных кругах нашей страны. Но в последнее время возникло беспокойство: будет ли сохранена эта линия?
Конечно, в политике России, как и любого государства, могут быть моменты, которые вызывают к себе критическое отношение. Вопрос в том, как реагировать на неизбежные даже между партнерами различия в подходах. Здесь недопустимы ультимативный тон, выдвижение условий и поиски "кнута", а именно этим, по-моему, занимаются сейчас некоторые американские политики. Неприемлем и чисто потребительский подход, когда Россия оказывается нужна лишь там, где Америке трудно: скажем, помогите нам надавить на Иран или Северную Корею, а проблемы, интересующие Россию, подождут.
Вообще если посмотреть на перечень конкретных претензий американских политиков к России во внешнеполитических делах, то становится очевидно, что реальные разногласия нередко преувеличиваются в ущерб возможностям взаимодействия в общих интересах. Взять, например, проблему ядерной программы Ирана. Здесь еще далеко не исчерпаны политические средства (что подтвердил президент США буквально на днях), и Россия прилагает все усилия для того, чтобы выйти к приемлемому для всех результату. Думаю, он будет достигнут быстрее, если США вслед за намеченными консультациями с Ираном по проблемам безопасности в Ираке пойдут на более широкие контакты с иранским руководством.
Не стоит преувеличивать и возможные тактические разногласия по ближневосточным проблемам. Россия и США - коспонсоры Мадридской конференции, участники посреднического "квартета" по ближневосточному урегулированию. Усматривать криминал в контактах России с правительством, образованным движением ХАМАС по результатам выборов в Палестине, нет никакого основания. Наверное, надо активнее работать с партнерами по согласованию тактики таких контактов, но это уже, как говорится, в рабочем порядке и, конечно, без необоснованных претензий и обвинений.
Не менее, если не более важно взаимодействие по вопросам отношений обеих стран (а не только России) с независимыми государствами на постсоветском пространстве. Здесь накопилось больше всего взаимного недоверия. Часто усилия России в направлении экономической интеграции со странами СНГ рассматриваются в США как попытка восстановления "советской империи". А в России с подозрением относятся к тому, что делают в этих странах американцы. Думаю, чтобы преодолеть такие наслоения, нужны постоянные контакты на разных уровнях.
Мне думается, что напрасно предан забвению опыт 80-х и 90-х годов, когда в рамках "советско-американской повестки дня" шел постоянный обмен мнениями по самому широкому кругу вопросов, которые при необходимости выносились на высший уровень, а часто решались и без этого. Да и комиссия Гора-Черномырдина впоследствии много сделала для развития отношений, конкретизации партнерства в различных областях. Зачем сдавать все это в архив?
Теперь о критике внутренней политики России. Центральное место в этой критике занимает утверждение об отходе российского руководства от принципов демократии, о зажиме свободы, прежде всего свободы печати. Но даже когда для такой критики есть основания (а мы в России сами видим, когда это так, и я не раз высказывался по этому поводу), было бы глубокой ошибкой делать вывод, что Россия откатывается к прошлому. Россия находится в начале пути демократических преобразований, но она не свернет с этого пути. Президент Путин не хочет этого, он не создает в России авторитарный режим. Таково мое убеждение, и в США я это постоянно подчеркивал.
В общем, нельзя допустить, чтобы капитал доверия и взаимодействия, накопленный в наших отношениях, был пущен по ветру. Мы можем и должны избежать соскальзывания к напряженности и противостоянию. Я обратил внимание на то, что президент Буш на днях заявил, что намерен продолжать взаимодействие с Россией, и верит, что у нашего сотрудничества есть перспектива. Нужно учесть только одно: Россия за сотрудничество с США, но оно должно быть равноправным. На роль младшего партнера, которого похлопывают по плечу, Россия не пойдет.
Проблемы, которые возникли в отношениях между Россией и США, надо рассматривать в более широком контексте: в сегодняшнем глобальном, взаимосвязанном мире мы столкнулись с явным отставанием мировой политики.
Мы еще не расстались с прошлым, его "мертвая хватка" чувствуется буквально во всем. И прежде всего - в стремлении использовать старые методы: опираться на силу, диктат, принуждение. Разрабатываются и принимаются доктрины и концепции, которые вместо уменьшения опоры на ядерное оружие предусматривают его дальнейшее совершенствование. В обновленном варианте Стратегии национальной безопасности США о ядерном оружии говорится даже в контексте превентивных ударов.
Мне кажется, что если так пойдет дальше, то можно поставить крест на Договоре о нераспространении ядерного оружия, о важности которого постоянно говорят США. Еще и еще раз приходится напоминать: обязательства по этому договору носят взаимный характер, и, если члены ядерного клуба не пойдут по пути сокращения и в конечном счете ликвидации ядерного оружия, появление новых ядерных держав станет неизбежным. Тут не должно быть иллюзий.
Охватившие мир опасения, ощущение нестабильности и неуверенности в будущем - это не случайность и не какая-то "оптическая иллюзия". Люди реагируют на реальное состояние дел в мире. Нынешний мир - непрочный, неупорядоченный, непредсказуемый. А ведь в мире человек, естественно, стремится к тому же, что нужно ему в повседневной жизни: именно к стабильности, упорядоченности, определенной предсказуемости.
Разумеется, стабильность, устойчивость - совсем не синоним стагнации, консервирования форм жизни, которые изжили себя. Я не устаю повторять: мир нуждается в переменах. И перемены идут, они становятся все быстрее. Но в нынешних условиях они идут как бы по бездорожью, нет ни маршрута, ни правил движения. Поэтому нас все время трясет.
Устойчивая безопасность предполагает прежде всего четкое представление о том, к какому миру мы стремимся, как будем строить его, какими средствами решать возникающие проблемы. И кто будет давать ответы на эти вопросы?
По-моему, власти США еще не определились на этот счет. Иллюзия всесилия, возможности в одиночку решать проблемы своей безопасности, очистить мир от всего, что мешает этому, по-прежнему сильна. Но есть и обнадеживающие признаки. На смену периоду односторонних "силовых экспериментов", кажется, приходит осознание того, что прочные решения достигаются только политическими методами, путем переговоров. И когда я говорил в американских аудиториях, что Америка может претендовать на лидерскую роль в мире только через партнерство, а не через доминирование или диктат, слушатели всегда встречали эти слова аплодисментами.
Новая эпоха призывает на арену истории новых лидеров. Им предстоит осмыслить главные вызовы эпохи и найти политические решения, которые станут ответом на эти вызовы.
Думаю, что наказом для нового поколения лидеров могут стать слова президента Джона Кеннеди, прозвучавшие 10 июня 1963 года в его выступлении в Американском университете в Вашингтоне: "Самая важная из всех тем - тема мира. О каком мире я говорю, к какому миру мы стремимся? Это не Pax Americana, навязанный американским оружием. Это не мир могилы и не безопасность, в которой прозябает раб. Я говорю о подлинном мире, о мире, ради которого стоит жить, который дает возможность каждому человеку и каждому народу расти, надеяться, строить лучшую жизнь для своих детей. Это мир не для одних американцев, а для всех людей, мир не только для сегодняшнего, но и для завтрашнего дня".