26-минутная картина красочно и без умолчаний рассказывает о том, как главный герой - сельский фельдшер Дима пытается бороться с сексуальной распущенностью односельчан и ее следствием - захлестнувшей деревню эпидемией гонореи. С самыми благородными целями юный Дима каждое утро спозаранку забирается на какой-нибудь возвышающийся над местностью объект и оттуда наблюдает за перемещениями односельчан, составляя таблицу сексуальных связей, при этом охотно комментирует происходящее съемочной группе. Затем Дима призывает односельчан одуматься, ну, или в крайнем случае посетить медпункт на предмет проверки здоровья. Медпункт односельчане посещают, однако от удовольствия гульнуть налево отказаться все же не могут, и гонорея в итоге процветает пышным цветом.
Почему такое кино об активно вырождающейся российской глубинке шокировало благонравную американскую публику - понятно. Но фокус в том, что показ фильма по областному телевидению спровоцировал скандал и среди обитателей "Станции Лямур", судя по фильму, совсем потерявших человеческий облик и в кинематографических кругах уральской столицы. Выяснилось, что все события, происходящие на экране, режиссер-документалист попросту... выдумал. А ведь все могло обойтись ко взаимному удовольствию: счастливые от внимания приезжей знаменитости и воодушевленные перспективой "сняться в кино", жители забытой богом деревни Калач, что в Алапаевском районе, с удовольствием помогали съемочной группе, послушно выполняя указания. Режиссер вскоре после съемок красовался в Доме кино, где проходил пятнадцатый фестиваль неигрового кино "Россия". "Станция Лямур" тогда получила приз "За гуманизм в киноискусстве". "Есть режиссеры, которые сами порой не знают, что они такое делают, - говорил режиссер Попов. - Мы же снимаем кино для зрителей и стараемся делать это искренне". "Это самое художественное кино на этом фестивале, - радовалась успеху коллеги московский режиссер Ирина Васильева. - В нем есть все: и человеческие судьбы, и нравы, и любовь. Хотя эта картина в фильмографии Попова десятая по счету, его взгляд еще "не замылен" и он не потерял еще нюха, вкуса и слуха". Но герои фильма насчет художественности, нюха, вкуса и слуха, как оказалось, имели свое мнение.
Если бы они могли попасть в Дом кино на премьеру, то, может быть, и не была бы судьба киношедевра столь благополучной. Но, увы, от Екатеринбурга до Калача сначала полдня поездом до Алапаевска, а потом еще сто пятьдесят километров по узкоколейке. При советской власти, когда работала лесопилка, жили в Калаче 600 человек. Сейчас - едва полсотни наберется. Остались те, у кого нет выбора: старухи, алкоголики, малолетки, освободившиеся зэки, девчонки без копейки денег. От гонореи никто пока не умер, косит народ пьянка - то замерзнет кто в сугробе, то утонет, то руки на себя наложит. Туберкулез в деревне есть, не без этого, а вот инфекций, передающихся половым путем, - нет. Так говорят медики, которые раз в полгода наведываются в Калач с осмотром. Работы в Калаче тоже нет. Да и с беспорядочными половыми связями не густо, исходя из вышеописанной демографической обстановки. По словам главы сельсовета Людмилы Кулыгиной, жители деревни и не подозревали, что у них свирепствует настоящая эпидемия ЗППП, а всех их снимают в роли больных гонореей, не посвятив в венерический замысел "документалиста".
- Этот режиссер нам сказал: хотим снять, как вы тут живете. Фильм назовем философски "Там, за горизонтом", - говорит Людмила Кулыгина. - Мы и подставили лица. А потом выдал свою "Станцию Лямур".
Как рассказывает Кулыгина, режиссер попросил пожилых женщин изобразить перед камерой, что они находятся на приеме у врача. Ей лично по просьбе режиссера измеряли давление. Все послушно шевелили губами, будто читали плакаты на стенах медпункта, а в фильме женщины сидят в очереди к гинекологу, а кругом на стенах лозунги "Несмотря на стыд и срам, лучше сдаться докторам!". Молодым девушкам повезло еще меньше. "А какие девушки есть у нас в Калаче, - рассуждает за кадром главный герой фильма. - Да хоть Лена. Знаете ее? Ей бы в артистки или модели идти. А она все туда же".
Свое участие в съемках 22-летняя Лена уже не вспоминает, хотя после трансляции картины по местному телевидению в Алапаевске на нее показывали пальцем, а мать переживала, что теперь девушку даже с выдуманной гонореей никто из городских замуж не возьмет.
- Попов сказал, что после съемок я стану свердловской звездой, - говорит 22-летняя Лена Загорулько. - Они надели на меня юбку, попросили закатать под ней штаны - и я изображала, будто сижу в самодельном гинекологическом кресле. Голые ноги тоже зачем-то снимали. Потом угостили шоколадкой за помощь. Чего-чего, а конфет мы тут с детства не видим: дорого.
Мамины опасения оказались напрасными. Лена вышла замуж, нянчит малыша. Нынешний супруг Лены картину не видел: он тогда отбывал срок в местах не столь отдаленных. Характер, правда, у мужа еще тот - налево не побегаешь. Да и вообще на селе шила в мешке не утаишь, не надо и на телевышку карабкаться. Отчим Лены, например, ушел от ее матери к 19-летней Яне. Та родила ему ребенка. И по этому поводу угодила в фильм.
"Сами болеют и детей больных рожают", - сокрушается за кадром "фельдшер Дима".
- Так и накаркать недолго, - испуганно говорит Яна.
Жители Калача, узнав о клевете, стали пробиваться к режиссеру. Да не тут-то было, с ним поговорить так и не удалось. Правда, после обращений сельских жителей к прокурорам авторы ленты поменяли жанр картины с "документального" на "документально-художественный". Стало быть, и претензий у самодеятельных "актеров" быть не может.
Да и вопрос, собственно говоря, закрыт. Оболганные жители Калача по судам бегать не будут - накладно. В Америке съели "конфетку" не поморщившись, предложим - еще съедят и премию дадут. Одно обидно - неужто мало проблем в российской глубинке, чтоб их из пальца высасывать, да еще и на бюджетные деньги?! На съемку картины Свердловская киностудия получила финансовую поддержку федерального агентства по культуре и кинематографии. Москвичей подкупила самобытная идея и образ главного героя. Точный размер суммы неизвестен, но, как говорят, обычно она исчисляется сотнями тысяч рублей.
В таких случаях как не посетовать: а сало русское едят...