- Анатолий Филиппович, судя по вашей книге, Карамзин, вернувшись из путешествия по Европе, сделал любопытное признание: "На свете есть одна хорошая партия - друзей человечества и добра". Как это понимать?
- Очень просто. Карамзин увидел несостоятельность европейского парламентаризма, убедился в том, что провозглашение гражданского равноправия не избавляет общество от произвола сильных. Карамзину дороже были традиции собственной страны. В его убеждениях, во всем его поведении, в его понимании мироздания, движущих сил, скрепов, которые объединяют общество, на первом плане было все-таки нравственное начало. Карамзин говорил, что не конституция, а добронравие является основой общественного порядка, залогом благополучия. Он считал, что и законы должны приниматься на общее благо.
- Но как же тогда "закон суров, но справедлив"?
- Здесь нет никакого противопоставления - во имя достижения всеобщего блага могут приниматься и очень суровые законы, их надо исполнять. Суров закон, но он закон, без этого общее благо не обеспечишь. А мы боимся обидеть олигархов. Нет, я не призываю превратить их всех в декабристов и сослать в Нерчинский острог. Но надо разобраться, правовое государство мы строим или нет. Карамзин мечтал, что Россия станет правовым государством, где закон будет превыше всего, выше государя. Вся русская литература пронизана этим страстным ожиданием, этими надеждами. А Сперанский написал замечательный проект конституции, он назывался "Уложение Александра I" - перекличка с соборным уложением Алексея Михайловича от 1649 года. Государь начал осуществлять этот проект. Он образовал министерства, Государственный Совет. Он утвердил преобразование Сената, которое было подготовлено Сперанским - Сенат должен был стать высшим органом исполнительной власти, который бы объединял работу министерств, контролировал их, направлял, действуя непосредственно под руководством императора. Но государь так и не провел реформу, и в дореволюционной России не было совета министров как органа высшей исполнительной власти, координирующего деятельность отдельных министерств.
- Почему?
- Александр I, как и все остальные самодержцы, вплоть до Николая II, побоялся выпустить эту власть из своих рук. Именно Сперанский еще в начале девятнадцатого века предложил созвать Государственную Думу, которая, по его замыслу, должна принять уложение - конституцию и объявить в России гражданское равноправие. И тогда свободная страна отразит натиск Наполеона, который навис над Россией. Штыки уже сверкали над Неманом. Государственная Дума, считал Сперанский, возглавит сопротивление народа. У Наполеона не будет того козыря, который он использовал в Европе, когда в борьбе против обветшалых монархий выступал как носитель правовых идей, свободы, равенства и братства.
Сперанский подготовил проект единой вертикали власти - от волости, где мужики сами должны выбирать суд, исполнительные органы, иметь свой мини-парламент-сходку, до столицы. У Карамзина это получилось еще сильнее: от сохи до престола должна быть единая структура власти - исполнительной, законодательной, судебной. Но Александр I не стал реализовать предложенные Сперанским проекты и отправил его в ссылку. Гениальный план Сперанского остался в архиве императора.
Почти через столетие при Николае II возникла возможность мечты просвещенных умов России претворить в реальную действительность. Реформы были проведены в кратчайшие сроки - государя подгоняли бунты: преобразован Государственный Совет, подготовлено учреждение Государственной Думы, определены новые бюджетные правила - бюджет должен быть прозрачным, утверждаться Государственной Думой. Изданы Основные законы, где провозглашалась свобода совести, свобода вероисповеданий, гражданское равноправие и так далее. Государь подписал их 23 апреля 1906 года, а через четыре дня в Зимнем дворце он уже принимал членов Госсовета и депутатов Госдумы. По-разному относились к этому торжественному акту народные избранники - одни придавали ему очень большое значение, а другие демонстративно явились на прием почти в шутовских нарядах - кто надел дорожный костюм, кто охотничий и чуть ли не спортивный. Когда императрица после всего этого удалилась в свои апартаменты, ее била истерика, а царь, сжав кулаки, сказал: "Я никогда им этого не прощу".
После приема депутаты - часть в каретах, а часть погрузилась у Зимнего дворца на пароход - поехали к Таврическому дворцу. По Неве пароход шел мимо Крестов. Узники из окон тюрьмы махали красными косынками, приветствуя народных избранников.
Депутаты были готовы к серьезной законодательной работе.
В императорской Думе заседали первейшие юристы страны. Сорок процентов людей с высшим образованием в дореволюционной России - это были юристы. Можно представить, какой был депутатский корпус - один юрист крупнее другого. Кстати, первый председатель Госдумы профессор Сергей Муромцев тоже был видным юристом. Член партии кадетов, он на время председательства приостановил свое членство в партии - чтобы обеспечивать в Думе свободу мнений, свободу обсуждения.
Конечно, в этом смысле нельзя сравнить нынешнюю Думу с Думой дореволюционной, где работали высококвалифицированные профессионалы, а потому и формулировки законов были отточены. А посмотрите на законодательную деятельность нашей Думы: большая часть законов - это изменения уже ранее изданных. Это говорит о правовой беспомощности законодателей, о некомпетентности консультантов, зачастую совместными усилиями выдающими законодательный брак. Так что культуре правотворчества депутатам современной Государственной Думы у их предшественников надо поучиться.
- Насколько я знаю, предшественники еще и клятву давали перед тем, как приступить к исполнению своих депутатских полномочий?
- Да, была клятва - хорошо, что вы задали этот вопрос - почти анекдот. Принимая клятву, депутаты, среди которых были и социал-демократы, говорили, что будут лояльными государю-императору, будут стремиться к укреплению существующего строя. Не на Библии клялись, но клятва была связана, конечно, с верой и скреплена церковью. Но депутаты не исполняли свои обещания - многие были безбожники. Каждое заседание Думы начиналось с молитвы. В это время большая часть народных избранников сидели в буфете и попивали пивко. А половина присутствующих в зале шуршали газетами.
- Знакомая картина.
- Мы не будем касаться истории всех Дум. Первые две разогнали. Третья просуществовала, четвертая была распущена царем, но так и не созвана Временным правительством, что было его величайшей ошибкой. Да, Дума была ограничена в своих правах, но все-таки это была уже думская монархия. Хотя царь Николай писал - я управляю Россией как встарь, как мои предки, - это не так. Он уже не мог управлять как встарь.
- Что же успели сделать народные избранники? Ведь большинство советских историков не только думскую клятву, но и всю деятельность депутатов того времени оценивают как анекдот...
- Дума за время своего существования издала более пяти тысяч законов. Среди них были очень важные законы - о гражданском равноправии, об отмене смертной казни, о введении земств в Сибири, на Дону, в западных губерниях, где их не было. В 1864 году земства были образованы только в центре, а Дума ввела их по всей России. Третья Дума выделила щедрые ассигнования на развитие всеобщего обязательного бесплатного начального образования, на создание сети учительских семинарий для подготовки кадров. Строились школы. Правда, отпуская деньги каждый год все больше и больше, Дума так и не приняла закон о всеобщем начальном образовании. Возник принципиальный спор - сохранять церковно-приходские школы или их ликвидировать. Безбожная Дума была за единую светскую школу, а депутаты верующие, Госсовет, Синод и, конечно, государь хотели сохранить церковно-приходские школы, но соответствующим образом оборудовать, взять на государственный бюджет - они ведь часто содержались за счет самих мужичков. Закон этот не был принят. Но тем не менее всеобщее начальное образование, поддерживаемое Думой, - это ее крупнейшая заслуга, которая дала огромный результат. Когда в 1914 году была всеобщая мобилизация, выяснилось, что больше половины молодых солдат грамотные. Не случайно третью Думу назвали Думой просвещения, хотя дело не было доведено до конца. Как не до конца была проведена и реформа земств. Закон о гражданском равноправии не подкреплялся созданием соответствующих учреждений, которые бы действительно обеспечивали простому люду, крестьянину участие в управлении государством. Закон о волостном земстве не был принят. Господа противились, опасались, что мужики, пришедшие в волостную власть, обложат всех прогрессивным налогом. Между прочим, это объясняет, почему у нас сейчас проблемы с местным самоуправлением. Дума очень много сделала для того, чтобы укреплять экономику России. Она утверждала пятилетние планы ведомств, которые успешно выполнялись. Были очень умные тарифы - железнодорожные перевозки сплачивали страну, а не раздирали ее, как сейчас. Дума поддерживала золотой курс рубля. Контролировала работу администрации, хотя она не имела права вызывать на ковер с отчетами министров...
- Как Дума делает это сейчас...
- Тогда она была лишена этого права - министерства создавались царем и министры были ответственны только перед царем. Но Дума контролировала работу особенно министерства внутренних дел. А министерство внутренних дел - это в то время был орган, управляющий внутренними делами Российской империи. Без разрешения Думы министр не мог не то, что создать какой-то новый департамент или учредить пост своего товарища, своего зама, он даже урядника не мог назначить. Дума не давала денег. Сейчас иногда издеваются - первая Дума рассматривала закон, пустить или нет деньги на строительство котельной для ботанического сада Дерптского университета. Или обсуждала закон об отпуске средств на закупку дров для отопления офицерских палаток во время осеннее-летних сборов - замерзали офицерики в палатках. Кому-то такое законотворчество может показаться мелким. Но это не мелочь - беречь копейку. Дума училась составлять бездефицитный бюджет. Без ее разрешения бюджетные деньги не могли быть потрачены. Была такая ситуация: государь после удачного выступления российских спортсменов на олимпиаде в 1912 году захотел создать министерство спорта - называлось оно, правда, по-другому, длинно. И назначил министром своего начальника дворцовой охраны генерала Войкова, неплохого, кстати сказать, спортсмена. Он занимался конным спортом, раньше командовал гвардейским конным полком. А Дума денег не дала.
- Вот откуда, оказывается, идут причины наших нынешних поражений в спорте...
- Да, лопнула затея. Государь хотел выделить из министерства внутренних дел министерство народного здравия. До этого в царском МВД был департамент здоровья, царь решил повысить его статус. Правильная мера, нужная, назревшая. Но поскольку Дума была в конфронтации с царем, ему дали понять, что денег на новое министерство она не выделит. И этот проект не был реализован. Он даже не поступил на обсуждение в Госдуму, потому что царь не хотел нового позорища.
- Не все царские инициативы поддерживались?
- Не все. А почему? Потому что на своем первом же заседании Государственная Дума начала борьбу за то, чтобы ей передали права на формирование правительства. Чтобы Россия была парламентарным государством. Кадет Набоков - один из виднейших лидеров кадетской партии (друг Милюкова, общепризнанного вождя кадетизма - он потом в эмиграции грудью заслонил Милюкова от убийцы. Милюков остался жить, а Набоков погиб) - был человеком большого гражданского мужества и ума. Кстати, это отец знаменитого писателя. Он провозгласил с трибуны Думы - "да преклонится власть исполнительная перед властью законодательной". И начался буквально штурм - употребляли именно этот термин. Конфронтация продолжалась вплоть до февраля семнадцатого года и завершилась падением монархии и гибелью Государственной Думы. И, конечно, она наложила отпечаток на деятельность всей Думы. Император несколько раз делал попытку отменить статью 50 уложения, где говорилось о том, что закон приобретает силу после того, как он, принятый большинством Государственной Думы, одобренный Госсоветом, утверждается царем. Николай II хотел вернуться к тому порядку, который существовал при Александре, когда закон, обсужденный в Госсовете, направлялся государю с изложением позиции и большинства, и меньшинства. И царь сам решал, присоединиться к меньшинству или большинству.
- Наверное, подобная возможность довести свое мнение до главы государства смогла бы порадовать нынешнее думское меньшинство...
- Но в таком случае Дума из законодательного органа превращается в законосовещательный.
- А сам Николай II перед депутатами не являлся?
- Царь не посещал Думу. Только один раз он приехал в Таврический дворец, но по другому поводу.
- И все же, как вы оцениваете деятельность царской Думы?
- В марксистской литературе прочно утвердилась формула, что Дума вообще пятое колесо в телеге. Это сравнение очень любили большевики. Оно исходило из истматовской концепции: революция - локомотив истории, а реформа - побочный продукт классовой борьбы. В нашей новейшей исторической литературе отношение к царской Думе мало изменилось. Я специально занялся этой проблемой и написал книгу "Государственная Дума Российской империи", где, проанализировав всю работу, пришел к выводу, что Думу нельзя считать бесплодной. Дума, в которой нашла воплощение вековая мечта лучших умов русского народа - того же Сперанского, того же Карамзина, могла бы развиться в очень дееспособный орган народного представительства, если бы ее работа не была прервана насильственным путем. В этом смысле органам народного представительства, созданным на выборных началах, в России не везет. Думу царь распустил. Верховный Совет России был расстрелян. Мы наблюдаем со стороны авторитарных властей ужесточение своих действий в борьбе против органов народного представительства. А когда с броневика провозглашаются великие истины и нас заставляют в эти истины веровать, им следовать и поклоняться, власть не может быть легитимной.
Очень полезная мысль была заложена в одном выступлении Владимира Владимировича Путина, который, посетив Валаам, Соловки, Ферапонтов монастырь, эти русские святыни, заметил, какой легитимной была власть, как она уважалась, когда все были равны перед Богом. Мне кажется, что президент тем самым приглашает нас к размышлению, дает понять, что строительство российской государственности не завершено, реформы продолжаются. И надо использовать столетие русского парламентаризма для делового обсуждения нашего опыта, чтобы взять все ценное, что там было. И еще это прекрасная причина вспомнить, что в основе конституционных реформ Николая были проекты великого Сперанского. Что в России есть прочные традиции народовластия, уходящие к вечевым республикам Новгорода и Пскова, к вечевым собраниям, которые утверждали государей. И в страшные дни, когда высшие органы власти были разрушены, когда от имени государства говорили самозванцы, расстриги, воры, когда решался вопрос, быть или не быть России, народ сам снизу, с городских дум, сельских сходов начинал воссоздание русской государственности, создав Совет всея русской земли. Это было единство боярской думы во главе с царем, Освященного собора во главе с патриархом и выборных "от всех земель, сословий, градов и весей". И только единство всех этих трех частей создает нам земский собор. И эти три части должны работать по принципу советования, взаимодополнения, взаимной поддержки, вспоможения, употребим термин митрополита Иллариона. Вот основной принцип работы для Государственной Думы и всех органов власти - советование, поэтому не случайно у нас советы так прижились. И еще требуется единство власти и по всей вертикали, и по горизонтали, чего у нас пока нет. Карамзин об этом мечтал, Сперанский разрабатывал, Столыпин действовал, добиваясь такого единства, пытался провести через Думу законы, которые позволили бы реализовать этот принцип, не удалось. Теперь похожая задача стоит перед новой Россией.