Российские войска уходят с территории Грузии. Первый эшелон бронетехники покинул военную базу в Ахалкалаки. Закрытие базы осуществляется по настоянию грузинской стороны в рамках достигнутых договоренностей.
Между тем в ближайшие дни из Тбилиси в Москву готова отправиться представительная делегация с намерением продолжить переговоры о снятии российского эмбарго на ввоз грузинских вин. Отказавшись учитывать интересы России на Южном Кавказе, может ли Тбилиси рассчитывать на добрую волю Москвы при обсуждении своей торговой проблемы? Как повлияет двусторонняя напряженность на политическую ситуацию в Грузии, где оппозиция начинает вести себя все решительней?
Политический привкус
Шалва Нателашвили, председатель Лейбористской партии Грузии, сказал мне, что после непродолжительной передышки будет готов вновь повести своих сторонников к зданию президентской канцелярии. Весь март был отмечен массовыми выступлениями, организованными оппозицией. Более 15 тысяч жителей Тбилиси регулярно вставали в пикеты с плакатами: "Саакашвили - в отставку!".
Лейбористская партия насчитывает 150 тысяч членов и 5-тысячный актив. Ее электорат достаточно устойчив и составляет 19 процентов. Это в массе своей крестьяне и представители городских социальных низов, мало что получившие от "революции роз". Это еще в основном люди старшего поколения, ностальгирующие по временам, когда Грузия и Россия входили в "братскую семью народов СССР" и дружба между ними была такая - не то что вином, водой не разольешь.
Поведение грузинских лидеров в общении с российскими коллегами Нателашвили считает оскорбительным, а проводимую ими политику в отношении северного соседа непродуктивной. "Это не внешняя политика. Это сведение личных счетов". Жертвой испорченных отношений между Москвой и Тбилиси стало ни в чем не повинное грузинское вино, считает лидер лейбористов. Не в том, уточняет он, смысле, что это вино всегда безупречного качества, подделки случаются, кто же спорит, а в том, что "Напареули", "Оджалеши" и т.п. приобрели сроду несвойственный им политический привкус.
"Эта алкогольная свара не нужна ни нам, ни вам, - заключает Нателашвили. - Я не могу себе представить российское застолье без грузинских вин, а грузинское - без русской водки".
От нашего стола - вашему столу
"Ну что, поедем к виноделам?" И соратники Шалвы Нателашвили везут меня в село Цинандали, в поместье князя Александра Чавчавадзе, знаменитого грузинского поэта и общественного деятеля; на его дочери Нине был женат Грибоедов. Поместье сдано в аренду на 49 лет, здесь открыт Дом-музей. Но если при осмотре княжеских владений вам захочется сполна утолить жажду приобщения к памятникам грузинской культуры - загляните в винный погреб 1886 года основания. Никакой дегустации - только смотреть, стоять под каменными сводами, ощущать их знобящую сумеречную прохладу и проникаться эпохой. "Цинандали" более вековой выдержки в дубовых бочках на 15 тонн - никакое, конечно, не алиби для его современных бутылочных родственников, но разлитое на местном заводе вино этой марки я пригубил. И не скажу, что с отвращением.
Ладно, теперь - на винзавод одного из самых крупных в Грузии производителей алкогольных напитков. Компания поставляет продукцию на Украину, в Белоруссию, Казахстан, Японию, Германию, США. Но основным до сих пор был российский рынок, доля которого - 65 процентов. Отсюда в Россию шли"Саперави", "Твиши", "Хванчкара", "Ахашени"... Три миллиона бутылок в год - "от нашего стола - вашему столу".
...Заместитель директора завода выходит во двор знакомиться с нагрянувшими гостями. Молод, улыбчив, всем видом своим выражает учтивость. Но по-русски ни слова. Француз. Общался со мной на грузинском, мои провожатые служили переводчиками. Его зовут Бено Пиль. Ему 29 лет. Он из Тулузы. Закончил там институт агрономии и виноделия. В 2000 году подписал контракт с грузинским винзаводом и с тех пор здесь работает. Жена тоже француженка. Она с детьми (их трое) последовала за мужем в Грузию. Семья арендует в селе трехэтажный коттедж. Возвращаться во Францию Бено Пиль пока не собирается. Естественно, мы заговорили о российском эмбарго на импорт грузинских вин.
- Значит, вы, - говорю я со смехом ему, - пособник грузинских правителей?
Ему переводят, он тоже смеется и отвечает:
- Нет, я пособник "Мукузани". Не надо смешивать вино с политикой - голова болеть будет.
Да, признает заместитель директора, грузинский винный экспорт не всегда надлежащего качества, хватает и подделок, но за продукцию своего завода он ручается.
Бено Пиль приглашает в разливочный цех - посмотреть, что там делается. И я вижу: цех безлюден, конвейер стоит, все кругом будто вымерло.
- И давно уже так?
- С 20 апреля, - отвечает Бено, заглянув в свои записи. - Как Россия ввела эмбарго, так и перестали разливать. Вот сейчас 80 тысяч бутылок отправляем на Украину. Это последняя партия. Что делать дальше, пока не знаем.
Тосты за дружбу
"...Так давайте же выпьем за дружбу!" Это, кажется, уже четвертый тост. И все за дружбу. Кого и с кем? Не уточняется. Но участие в грузинском застолье гостя из Москвы, приехавшего не просто так, а по очень конкретному, всем известному поводу, делает уточнения излишними.
В селе Гавази пьем "Ркацители". Домашнее. Хозяин дома Ника Нацарашвили, 41-летний крестьянин, делится опасением, что если Россия и Грузия не договорятся, осенью его семья останется без средств к существованию. До сих пор все шло заведенным порядком. Семья Нико выращивала за лето 5-6 тонн "Ркацители". Из них 3-4 тонны продавала винзаводам. На эти деньги жили весь год, до следующего урожая. А вообще-то 5-6 тонн - это совсем немного. В селе есть семьи, где с виноградников собирают по 20-30 тонн. Куда теперь все это, если винзаводы будут вынуждены сворачивать производство, потому что с потерей российского рынка им столько, как прежде, тоже не продать?
Михаил Саакашвили выступил с заверениями, что все убытки, связанные с российским эмбарго, правительство Грузии крестьянам компенсирует. Но Нико не верит своему президенту. "Ему, - говорит он, - нужен Сорос. А мы крестьяне, нам Сорос зачем?" Нет, как бы там ни было, а Россия и Грузия должны договориться насчет вина, делится своим мнением хозяин застолья. И наполнив бокалы, вновь предлагает выпить за дружбу.
В чужом пиру
В центре Тбилиси, у подземного перехода на улице Коставы, он торгует книгами. Я подошел познакомиться. "Вова", - назвал он себя.
Вове 55 лет. У него многодневная седая щетина. Одет он в черную куртку-болонья, на ногах у него потрепанные кроссовки. "Вот, - говорит, - распродаю домашнюю библиотеку. А что делать, - спешит он добавить, как бы извиняясь за поступок, недостойный интеллигентного человека, - существовать на что-то надо".
У него сильный грузинский акцент. Хотя он русский.
По мнению Вовы, Саакашвили теряет популярность. И не в последнюю очередь потому, что "ему нужна Америка, он от России отвернулся". От такой политики, считает Вова, страдает простой народ. "С соседями надо дружить, какими бы они ни были. Ни одна страна в Европе не станет покупать наше вино, это же ясно. Америка купит? Смешно. Тогда зачем мы ссоримся с Россией?"
Вова участвовал в "революции роз". Стоял в толпе на площади Свободы и вместе со всеми скандировал: "Сакартвелос гаумарджос!" ("Да здравствует Грузия!") и "Кмара!" ("Долой!")
Со времен Гамсахурдиа ни один грузинский правитель не ушел с поста путем конституционной смены власти.
- А если те, кого вы тогда поддержали на площади, совсем уж не оправдают ожиданий?
- Ну тогда мы их тоже долой. К этому делу народ у нас привычный.
Если кого и следует больше всего опасаться нынешним грузинским лидерам, так это Вовы. Никто столь не склонен здесь к мятежам и переворотам, сколь рядовые граждане, поверившие власти, чтобы опять разочароваться в ней.
Таможня под градусом
Скандал вокруг грузинских вин дал местным политикам повод решительно вторгнуться в сферу виноделия и начать разбираться, что же там происходит. Парламентская фракция "Промышленники" потребовала привлечь к уголовной ответственности начальника Таможенного департамента Зураба Антелидзе и министра финансов Алекси Алексишвили. При их попустительстве, считают депутаты, в Грузию поступают тысячи тонн импортного вина. Тогда как законом "О лозе и вине" импорт винодельческой продукции запрещен. "Эти виноматериалы перерабатываются и поступают в продажу уже как отечественный продукт, - говорит один из лидеров "Промышленников" Зураб Ткемаладзе. - Мы обратились в Таможенный комитет, и нам был предоставлен перечень импортируемой в страну винной продукции. Мы пришли к выводу, что примерно 10-12 тысяч грузинских семей не могут реализовать производимое ими вино".
Фракция "Промышленники" устами винодела Тамаза Качеишвили предъявила претензии и к министерству сельского хозяйства: "Многие службы министерства ликвидированы, а "Самтрест", которому поручено контролировать качество, этим не занимается. Так что прежде чем говорить, что кто-то где-то блокирует ввоз грузинского вина, нам самим надо как следует разобраться с тем, что у нас происходит".
К парламентским критикам власти присоединяются и некоторые лидеры неправительственных организаций. Директор фонда развития "Кавказский Институт Демократии" Майя Николейшвили призывает соотечественников "быть честными хотя бы перед самими собой": "Фальсифицированной винной продукции полно и на грузинском рынке. А элементарные арифметические расчеты показывают, что некоторых видов грузинского вина в России продается столько, сколько Грузия попросту не может произвести. Так что тут вывод один..."
"Ты меня уважаешь?"
Вопрос о российском эмбарго грузинская оппозиция в парламенте до сих пор не поставила. Потому что весь апрель бойкотирует сессии. Ивлиана Хаиндраву, одного из лидеров Республиканской партии, депутата, я спросил, в чем причина бойкота.
- Нас игнорируют, - ответил он. - Президентское большинство не желает считаться с нашим мнением. Ни одно предложение, исходящее от оппозиции, не проходит.
- И как долго продлится бойкот?
- Он не является самоцелью. Мы прибегли к нему, чтобы привлечь общественное внимание к тому положению, в котором оказалась оппозиция. Мы не испытываем комфорта от того, что сами себя лишили парламентской трибуны.
Республиканцы были союзниками Саакашвили, когда в ноябре 2003 года тот выводил народ на площадь.
- Это был наш осознанный выбор, - объясняет Хаиндрава. - Мы понимали, что власть надо менять. Последние пять лет при Шеварднадзе в Грузии было стыдно жить.
- А сейчас?
- Сейчас не стыдно. Но тревожно. Президент говорит о строительстве сильного государства. Но под этим строительством понимается укрепление силовых структур, расширение их полномочий в ущерб гражданскому обществу. Например, слияние министерства внутренних дел и министерства национальной безопасности в одно ведомство - это очень тревожный знак. Мы получили нечто вроде НКВД.
Однако, по мнению Хаиндравы, новой революции в Грузии пока не предвидится.
- Потребность досрочно сменить власть в массовом сознании еще не созрела. Рейтинг Саакашвили упал с 96 процентов до 30. Но президент по-прежнему остается самым популярным политиком. Возможно, на винном скандале он попытается набрать очки - станет создавать из России образ врага. Но к такому оружию прибегали все грузинские правители последнего времени, и оно уже притупилось.
Отрезвление
На освоение европейских рынков алкоголя Грузия вряд ли может рассчитывать. Желание закупать грузинское вино пока изъявили лишь польские офицерские клубы. Возвращение же на рынок российский, если это когда-нибудь случится, произойдет не без потерь: в опустевшую нишу грузинских вин решительно устремились чилийские, болгарские, аргентинские... Однако госминистр Грузии Каха Бендукидзе преисполнен спокойствия. Последствия российского эмбарго для грузинской экономики ему не представляются катастрофическими: "Роль российского рынка в грузинской экономике сильно преувеличена. Экспорт вина составляет 0,7 процента ВВП, в то время как сельское хозяйство дает 16 процентов, коммуникации - 9, транспорт - 6, туризм - 5. Для Молдавии запрет - проблема, для нас - нет". У российских экспертов - иное мнение. "При всем уважении к грузинской стороне, она в 12-14 раз приуменьшает ущерб своего виноделия и экономики, - утверждает директор департамента информации Союза участников алкогольного рынка Вадим Дробиз. - В Тбилиси говорят о полупроцентной доле виноделия в бюджете Грузии, хотя даже поверхностный анализ свидетельствует: это не менее 6-7 процентов".
Может ли грузинское вино вернуться в Россию? Желая снятия санкций, Тбилиси уже избегает резких высказываний на эту тему. Политическая риторика уступила место объективной (хочется сказать - трезвой) оценке экспортируемого алкоголя. Глава грузинского парламента Нино Бурджанадзе через российскую прессу принесла извинения за некорректные высказывания министра обороны Ираклия Окруашвили (он заявлял, что "на российском рынке можно продать все, даже фекальные массы"). Но споры о качестве грузинского вина - дело десятое. Трудно не согласиться с г-жой Бурджанадзе, сказавшей: "Проблема с вином - это часть общей проблемы..." И не самая важная часть, хотелось бы добавить. В отношениях между Россией и Грузией есть вещи поважнее. Когда Грузия настаивает на скорейшем выводе российских войск со своей территории, грозит выходом из СНГ, а при малейших трениях с Москвой апеллирует к Вашингтону, она теряет основания требовать дружественности от северного соседа.
Россия не делает вид, будто ее отношения с Грузией испорчены исключительно качеством кахетинского, поставляемого на российский прилавок, и путем повышения этого качества могут быть поправимы. Введение экономического эмбарго - обычная мировая практика. В нее вполне укладывается и то, что претензии к содержимому бутылок с этикетками "Напареули" и "Твиши" предъявляет Роспотребсоюз. Торговые войны США (недавно жертвой одной из них оказались китайские телевизоры, сталь и текстиль) тоже проходят не по линии госдепа.
Москва когда-нибудь найдет время потолковать с Тбилиси о вкусовых свойствах "Цинандали" и "Хванчкары". Но, вероятно, не раньше переговорного застолья по более важным проблемам.