Дело, бесспорно, хорошее, но не только к этому сводился "Новый курс", представлявший собой сложную, под стать тогдашней кризисной ситуации, комбинацию мер государственного вмешательства в социально-экономическую сферу при одновременном сохранении и поддержке основополагающих для Америки принципов экономических и политических свобод. Об этом, безусловно, можно и нужно говорить, извлекая необходимые уроки из чужого опыта, но не возводить их в абсолют, искусственно прикладывая к другой стране и к другим условиям. Стоит напомнить хотя бы, что с концепцией "Нового курса" Рузвельт пришел к власти и претворял ее в жизнь в течение всего своего длительного президентства. Путин же выдвинул свое видение программных для России целей после шести лет правления и, соответственно, за два года до конституционного ухода в отставку. А значит, ставил задачи не столько перед собой, сколько перед страной, перед избирателями, которым, как я понимаю Путина, стоило бы выбрать следующего президента, способного достичь поставленных целей.
Однако прозвучавшее в Послании имя Рузвельта навело многих на иные размышления. Вспомнили, что он провел в Белом доме целых четыре срока. А мы чем хуже? И вновь (в который раз!) зазвучала уже теперь старая песня о главном - "хочу такого, как Путин!".
Прежде всего, конечно, стоит спросить у самого Путина, хочет ли он, подобно Рузвельту, остаться в Кремле после 2008 года. Спросили, причем уже после 10 мая, когда он выступил со своим Посланием. Ответил, как он это делал и раньше: не останусь, но "буду ответственно относиться к исполнению своего долга до последней минуты исполнения обязанностей президента страны". Что предполагает тщательный с его стороны "кастинг" возможных кандидатов в преемники и их возможное восприятие избирателями, поскольку, еще одна цитата Путина, "если начать навязывать кого-то, то реакция может быть обратной".
Зачем же, несмотря на неоднократные заявления Путина о нежелании и, главное, о недопустимости нарушать Конституцию, в головы избирателям упорно продолжают внедрять идею продления его президентских полномочий? Переформулирую этот вопрос точнее: кому это надо, кому это выгодно?
Внесение в Конституцию даже одной поправки, "под Путина", повлечет за собой у отечественных элит, далеко еще не консолидированных, искушение менять Конституцию под собственные сиюминутные интересы, экономические или политические.
ПОГОВОРИМ и об этом. Оставим в стороне банальное желание выслужиться местечковых лизоблюдов, не упускающих ни единого случая, чтобы продемонстрировать свою преданность начальству. Есть, судя по всему, соображения посерьезнее. Сошлюсь на одного околовластного политолога. Завершение каждого политического цикла, состоящего из двух президентских сроков, предполагает перезаключение контракта между элитой и населением, в котором преемник, с одной стороны, гарантирует неприкосновенность "основных свойств системы", а с другой, соответствует надеждам простых людей на улучшение жизни. Такому оптимальному (и, добавлю, демократическому) варианту развития событий всегда мешает бюрократия, в руках которой сосредоточена сегодня огромная собственность и в умах которой - просто-напросто животная боязнь любых перемен.
Преемник ведь, пусть и представленный как верный последователь линии Путина, - это всегда если не "Новый курс", то "новая метла". Отсюда - попытки спровоцировать нарушение Конституции, протащить всеми правдами и неправдами идею третьего (последнего ли?) президентского срока с надеждой на сохранение основных правил игры. Не в ответ ли на такие ожидания среди прочих причин возникли "оборотни из таможни": мол, не надейтесь, правила игры меняются уже сегодня, и нынешний президент отнюдь не собирается обеспечивать коррупционное статус-кво до истечения своих полномочий...
Кроме того, не надо забывать, что все разговоры о третьем сроке, какими бы рациональными или эмоциональными мотивами они ни декорировались, упираются, как в стену, в Основной Закон. Кстати, ради Рузвельта никто Конституцию не менял: ограничение президентства двумя сроками введено конституционной поправкой уже после окончания Второй мировой войны и не в последнюю очередь из-за издержек столь длительного пребывания у власти именно Рузвельта.
Наша Конституция в отличие от той же американской слишком молода, чтобы пробивать в ней бреши под каждую новую политическую конъюнктуру. Внесение в нее даже одной поправки, "под Путина", повлечет за собой у отечественных элит, далеко еще не консолидированных, искушение менять Конституцию под собственные сиюминутные интересы, экономические или политические. И Основной Закон, выполняющий худо-бедно роль интегратора общества, превратится в его дезинтегратора, в "поле брани", на котором сойдутся эти самые конфликтующие между собой элиты. Понятно, ничего хорошего это не принесет - ни внутри страны, ни на международной арене, где в таком случае Россию запишут в "маргиналы" от демократии.
Да и научиться бы нам сначала соблюдать действующие законы, прежде чем менять и подминать их под себя. Почему, спрашивается, на громком процессе во Владикавказе над единственным террористом, оставшимся в живых после захвата школы в Беслане, обвинение требует для него смертной казни, которая сегодня юридически невозможна? От незнания законов? Или от воспитанного десятилетиями неверия в их незыблемость?..
В пользу неконституционного продления полномочий Путина приводится и такой аргумент: некий акт, обеспечивающий третий срок, противоречит, конечно, демократическим нормам, но не более, чем выборы, формально отвечающие этим нормам, а по сути являющиеся результатом политтехнологий. С этим вроде и не поспоришь: вспомним хотя бы все последние выборы с заведомо заложенным в них итогом. Но ведь есть выход и из этой ситуации. И выход простой - провести свободные, честные и справедливые выборы. В том же Послании Путин, приведя слова Рузвельта, сказанные, как было подчеркнуто, на выходе из Великой депрессии, напомнил, что многие страны нашли в подобных обстоятельствах достойный выход, основанный "не на вседозволенности и попустительстве, а на способности принимать справедливые законы и твердо добиваться их исполнения".
Трудно? А если попытаться? Вдруг получится. И пойдем мы тогда действительно "новым курсом".